Нивени разбила экран. А потом снова превратилась в статую.

Я говорила с ней, невзирая на ее упрямое молчание. Вообще-то я никогда не страдала болтливостью, но это было лучше, чем пустота, что накрывала меня, когда я оставалась одна и все страхи и сомнения выползали наружу.

Я как раз вещала ей:

– …Конечно, мы не сможем ничего исправить, пока снова не доберемся до Интердикта. Время на исходе…

– Интердикт?

Голос Нивени меня напугал. Он был хриплым, сухим, словно заржавел от времени. Подруга уныло смотрела на меня.

– Таков твой план? Добраться до Интердикта?

– Он умный человек.

– Он заносчивый старый трус, что спрятался вдали от галактики на пять сотен лет.

– Это тоже, но он может нам помочь, – настаивала я. – Если Интердикт узнает про «Растворяющий туман», про сложившуюся ситуацию… Разве не видишь? Каждый гелионик поклялся ему в верности. Интердикт – единственная неуязвимая персона в галактике. Даже приспешники сенатора фон Пасуса не рискнут ему перечить. Пара его слов – и мы все уладим.

Теперь Нивени по-настоящему на меня смотрела. Кажется, я все-таки ее проняла.

– Ты права, – произнесла она почти что про себя. – Интердикт для них важен. Они все перед ним преклоняются. Он ценен. – Жизнь вспыхнула в ее темных глазах. – Я помогу тебе добраться туда.

– Правда?

– Правда, – решительно заявила Нивени. А в следующую секунду вскочила на ноги и рванула мимо меня. – Дай мне вымыться. Я ужасно воняю. Потом… потом мы составим план.

Тайрус должен был провести вечер на корабле сенатора фон Вандерфульда, «Цеппелине». План был прост: я прихвачу скафандр для императора и проникну на корабль извне. По моему сигналу Нивени сорвет «Геру» прямо с причала, мы в скафандрах заберемся на борт, а потом улетим.

– Хотела бы я иметь побольше времени на план, – скептически произнесла Нивени.

– Но у нас его нет, – уныло ответила я.

Завтра наступал канун нашей свадьбы. Я была в отчаянии.

Затея должна сработать.

Осторожный полет к «Цеппелину» занял почти час. Я задерживала дыхание каждый раз, когда в ближайшем окне мелькала тень, боялась, что меня заметят. Но пробралась.

Никто не догадался запереть корабль снаружи. Я открыла шлюз «Цеппелина», влетела внутрь, а потом настала самая трудная часть: расстегнуть скафандр, имея в распоряжении только силы обычной девушки.

Я вышла в коридор, и мимо прожужжал один из ботов «Цеппелина». Никакой тревоги. Да и с чего бы ему на меня реагировать? Я просто одна из гостей. Другой бот просвистел мимо с подносом наркотиков, и я пошла следом. Двери распахнулись, открывая зал, полный смеющихся, болтающих грандов. Я прижалась к стене и стояла так, пока двери не закрылись.

Похоже, вечеринка в разгаре. Придется подождать… и надеяться, что Тайрус среди них.

Хотя, конечно, он там. Никто не станет покупать у Пасуса императора, а потом прятать его от гостей. Значит, мне нужно найти место, где я смогла бы выждать, не привлекая внимания, спрятаться и приглядывать за Тайрусом, пока вечеринка не закончится.

Я невольно подняла глаза и посмотрела на вентиляционную шахту. Вот бы забраться туда… Так я и мучилась сомнениями, пока не увидела слугу, что шел по направлению к залу.

Я остановила его. Стеклянные глаза слуги невидяще уставились на меня, именно так, как невольники всегда смотрели на господ.

– Стой так, – приказала я.

Сложила ему руки вместе, встала на них и взобралась на плечи. По крайней мере, равновесие я умела держать по-прежнему.

Я отодвинула панель, ухватилась за край… и не смогла подтянуться. Бред какой! Неужели люди настолько слабы?

– Подними руки вверх, – отдуваясь, приказала я слуге.

Он послушался, и благодаря толчку я сумела вскарабкаться в люк. Уже начала задвигать панель, но увидела, что создание так и стоит внизу с поднятыми руками.

«Запрети слуг», – попросила я Тайруса.

Если бы у нас получилось…

– Теперь иди, куда шел, – велела я. Он двинулся дальше, а я зашипела вслед: – И опусти уже руки!

Слуга уронил руки, а я наконец закрыла люк.

* * *

Когда я доползла до приемной, которую еще ранее заметила снаружи, то услышала голоса. Пустая болтовня. Восемь человек. Запах кристаллических наркотиков, что-то сладкое. Я заглянула туда и увидела «моего» слугу. Теперь он обслуживал гостей с тем же отсутствующим видом, с каким стоял с поднятыми руками в коридоре.

Раздались чьи-то одинокие неловкие шаги, и в комнате прямо подо мной появился Тайрус. Мое сердце забилось, но я не посмела себя выдать.

«Дождись, когда он отправится спать. Все получится».

– Ваше величество, – донесся чей-то голос.

– Мне нездоровится, – ответил Тайрус. – Оставьте меня в покое.

– Я пришлю робомедика. – В помещение вошел взъерошенный сенатор фон Вандерфульд и положил руку на плечо императору.

Тайрус резко высвободился и рявкнул:

– Да оставьте меня хоть на минуту! Я что, не могу передохнуть от вашей толпы?

Вандерфульд отступил назад, и я увидела за ним сенатора фон Атона. Мужчины склонили головы друг к другу. Атон выслушал Вандерфульда – а заод но и я.

– Алектар попросил нас о понимании: Тайрус – император, но ему только исполнилось двадцать. То, что он не в духе, вполне ожидаемо.

– Но мои гости тревожатся, – возразил Вандерфульд. – Может, использовать веналокс… мой сын того же возраста.

– Нет. Придержи дозу. Дай я с ним поговорю, – ответил Атон.

Вандерфульд ретировался. Я зорко наблюдала сквозь решетку, как Атон разглядывает Тайруса. Затем сенатор громко откашлялся, извещая о своем присутствии.

Я изогнулась и увидела, что Тайрус обеими руками опирается на подиум с бюстом. На самом деле комната ими полнилась: бронзовыми головами… покойных Домитрианов.

Я посмотрела в пустые глаза Рандевальда. Атон же кивнул на подиум:

– Удивительное сходство, не правда ли?

Тайрус вздохнул и взвесил бюст в руке.

– Я хорошо ее знал, Гораций.

– Простите?

Император лишь покачал головой и поставил бюст на место. Теперь я разглядела, кому он принадлежал.

Его бабке. Грандессе Цинии. Ну и ну.

– Такое чувство, что она здесь и наблюдает за нами, – сказал Атон.

– О, вы бы знали, если бы она могла видеть сквозь эти глаза, – горько отозвался Тайрус. – Грандесса смеялась бы до бесконечности.