– Полегчало?

Нивени помогла мне выбраться из полузастывшего скафандра.

– Я все прокручивала в голове твой план. Ну вот выкрадешь ты императора, дашь мне сигнал, затащишь его на «Геру» и… сама подумай. Все до единого корабли грандов кинутся нам вдогонку. И как по мне, смогут нас остановить.

У меня голова раскалывалась.

– Рада, что ты довольна. Надеюсь, ты понимаешь: мы только что потеряли все шансы на побег.

– Вообще-то еще один остался. И хороший. Пришел мне в голову, когда уже поздно было тебя останавливать, но теперь… Кажется, я нашла идеальное время для твоего плана.

– Правда? – остро глянула я на нее.

Нивени улыбнулась.

* * *

Настал канун свадьбы Мы с Тайрусом получили благословение и приготовились к церемониям. Целая толпа сенаторских жен заявилась на «Геру», дабы «разбудить» меня и провести ритуал помазания.

Я проводила помазание Элантры накануне ее обручения, и то был… самый ужасный день в моей жизни.

Аромат масла, что грандесса фон Кантернелла приготовилась нанести мне на спину, вызвал в памяти образы затухающих глаз Донии. Должно быть, гнев и боль отразились на моем лице: муж сенатора фон Уолстром, что имел несчастье его увидеть, поперхнулся, попятился и споткнулся о низкий столик.

Я невольно улыбнулась и издала непривычный для себя смешок. Бедняга, сам того не понимая, сумел меня отвлечь. Дамы облачили меня в платье из белого жидкошелка, и я велела им:

– Теперь умастите друг друга. Я буду в умывальной.

Оставив их за этим занятием, я прикрыла за собой дверь и прошептала:

– Я одна.

Нивени выскочила из ванной.

– Это лучшее, что я смогла раздобыть. – Она сунула мне кусок веревки. – Он крепче, чем кажется. Я бы загрузила его в синтезатор и сделала больше, но…

Я покачала головой. Пасус конфисковал почти все синтезаторы «Геры» и наверняка следил за единственным оставшимся. Видимо, опасался, что я узнаю формулу веналокса или создам взрывчатое устройство.

Я дернула веревку, чтобы проверить. Она не порвалась, но с моим нынешним состоянием это ни о чем не говорило.

– Хватит, чтобы привязать ко мне Тайруса.

Глаза Нивени сверкнули.

– Сделай тот узел, что я тебе показала, и привяжи себя к стене. Пусть он повиснет на тебе.

– Нет. Я не знаю, хватит ли у него сил.

– Но ты не знаешь, хватит ли сил у тебя, – напомнила подруга.

– Вскоре выясним.

– Я, гм, я думаю, тебе стоит заранее его предупредить. Если получится.

– Конечно. Если получится.

Я принялась завязывать веревку на бедре, но Нивени отмахнулась от моих рук и сама соорудила замысловатый узел, при котором один конец веревки оставался свободно висеть.

– Спасибо, – от души поблагодарила я, поправляя платье.

Какое-то время мы просто рассматривали друг друга. Выйдя из ступора, Нивени буквально излучала решимость, но все равно оставалась тенью себя прежней. Слишком хрупкая, словно выхолощенная изнутри. Она изобразила улыбку, хотя я знала, что это исключительно ради меня.

– Ты вообще не волнуешься? – спросила Нивени.

– Смысл? Либо у нас все получится, и мы освободимся, либо провалимся и умрем. – Я задумчиво глянула на подругу. – А ты…

– Нет, я не волнуюсь. В худшем случае, если мы проиграем, меня найдут и убьют. Мне плевать.

– Не жди извинений, что я спасла тебе жизнь.

Я уже хотела уйти, но Нивени меня остановила.

– Немезида, как бы там ни было, спасибо, что спасла меня. Ты для меня лучшая подруга, чем я когда-либо стану для тебя.

Я сохранила ей жизнь, всего раз ей врезала за все время нашего продолжительного знакомства, да еще и проявила с ней чудеса терпения.

– Да. Я чудесная подруга, не так ли? Прямо удивительно, почему со мной общаешься только ты.

– Поистине удивительно, – рассмеялась Нивени, затем поцеловала меня в щеку. – Увидимся на той стороне.

* * *

Обычно благословение случалось задолго до свадьбы.

Вообще оно представляло собой начало формальной помолвки. Часто родители сводили вместе двух аристократов, которые даже не видели друг друга, не то что не спали. Священник начинал отсчет тридцати дней с назначения гормональных стимулянтов, дабы синхронизровать тела будущей пары. Каждое утро обрученные встречались под влиянием улучшающих настроение наркотиков – так их приучали ассоциировать друг друга с приятными ощущениями.

Вечерами их ждали иные способы укрепления связи: психоделики для духовной подпитки, амфетамины для совместного выполнения какой-либо задачи (в основном им предлагалось обустроить будущую спальню). Стимулянты, чтобы они могли вести продолжительные беседы, седативы для первого совместного отдыха. Затем наступала первая ночь, когда священник давал паре мощный афродизиак под названием «Огненный поцелуй».

Вот тогда пара и консумировала свои отношения.

Много помолвок разорвали после неудавшейся первой ночи. Если пара не могла удовлетворить друг друга на пике физического и эмоционального влечения, то никакого счастья в личной жизни им не светило. Так как первая ночь обычно проходила при свидетелях, семья и друзья также могли оценить химию между обрученными.

Мы с Тайрусом уже занимались сексом, поэтому перескочили от благословения прямо к первой ночи. И хоть нам самим не приходилось сомневаться в своих чувствах, нашлись те, кто не преминул нас покритиковать или просто поделиться своим ценным мне нием.

Мои помазанницы не знали, что я могу их слышать, поэтому вовсю сплетничали по пути к Великой Гелиосфере.

– …Держу пари, она с ним груба.

– А вдруг она его покалечит?

– Нет, я слышала, она теперь безвредна.

– Она не станет причинять ему вреда. Дьяболики весьма умелы в таких вещах…

Я перестала обращать внимание на их шепотки. Мы вошли в Гелиосферу, и сочувствующие Тайрусу наконец заткнулись. Я увидела будущего мужа, в таком же белом одеянии, что и мое. Ощутила болезненную хватку веревки на бедре… Мне нужно ввести его в курс дела. Каким-то образом.

Мы заняли свои места подле Фустиана нан Домитриана, и он начал благословение.

– Обычно я прошу семьи с обеих сторон вдохновить пару рассказами о великих сексуальных деяниях, но у вашего величества не осталось живых родственников, а невеста… в весьма затруднительном поло жении.

– Ну да, с ней придется расспрашивать синтезатор, – ядовито прошептала сенатор фон Уолстром компаньонке.

Ответное сдавленное хихиканье Фустиан не уловил.

– …поэтому я вознесу хвалы сексуальным подвигам наших царственных Домитрианов, ваших предков, Тайрус. Наш первый император, Сефий, был скромным человеком и сам до конца не верил, что на его плечи легло бремя власти. Он воспринимал половые отношения как дружеское состязание, сопровождаемое весельем и энергичностью…