После того, как опера закончилась… после того, как были брошены все розы… после того, как мадам Кандольери искупалась в аплодисментах и пригласила на сцену весь состав и дирижера оркестра — Скараманги спустились по ступенькам к ожидавшей их карете. На улице, как обычно, играли скрипачи, и нищие в плащах с капюшонами просили подаяние, подняв кверху чашки из грубой глины. Именно тогда из-под одного из этих плащей вылетел пистолет...

Прогремел выстрел, послышались вздохи и крики.

Один из нищих лежал мертвым на ступенях театра, убитый верной рукой телохранителя. Марс помнил, как Витторио затолкал его и Венеру в карету. А потом… второй подставной нищий вынул из-под плаща маленький изогнутый нож. Тот блеснул в свете внутреннего фонаря кареты.

Этот нищий… каким мелким и незначительным он был в сравнении с могуществом Семейства Скорпиона. И, несмотря на это, он прошел мимо телохранителя и перерезал горло Витторио.

Кровь брызнула на близнецов. Перед тем, как впасть в ужас, Марс подумал, что эти капли похожи на алое конфетти, брошенное пьяными гуляками на веселом карнавале.

Витторио все еще пытался забраться в карету, не сводя ошеломленных глаз со своих детей. Он словно еще не осознавал, что его горло вспорото от ухо до уха, словно брюхо выпотрошенной трески.

Марс слышал пронзительный крик своей сестры в кровавых недрах кареты. После этого она почти месяц не издавала ни звука.

Раздалось два выстрела. Одна из пуль пробила стенку, за которой сидел Марс, осыпав его осколками и клочьями мягкой серой кожи. Убийца был ранен в спину, но, к своему ужасу, выжил для дальнейшего допроса. Так все началось для Марса Скараманги.

Ничто не могло подготовить человека к такой жизни, к такой ответственности, защитить его от всех угроз.

Прадед Адольфо, его жена и младшая дочь сгорели заживо в карете, когда тринадцатилетний мальчик, работавший на конкурирующую семью, бросил зажигательную бомбу. Выживший сын Адольфо Максимус несколько раз оказывался на волосок от смерти, но спасался до тех пор, пока темный ангел не нашел его в постели в возрасте шестидесяти восьми лет. Смерть ходила по пятам за каждым из Семейства Скорпиона.

Вскоре после убийства Витторио Марс развязал язык раненому подставному нищему, когда тот пришел в себя достаточно, чтобы выдержать допрос. Но позже… он понял, что допросы — не его призвание. Этим талантом отличалась его сестра.

Днем Венера вернулась из города с предметом, который она купила в антикварном магазине, где продавались такие вещи: что-то вроде тисков для пальцев — достаточно больших, чтобы раздавить всю пятерню сразу. Она захотела поговорить с убийцей отца в винном погребе под домом, где к ней присоединились другие члены семьи и Лупо, который так хорошо служил Витторио и организации в качестве палача в течение последних трех лет, что великий магистр подарил ему гостевой домик за виллой и взял с него клятву, что он никогда не покажет свое лицо без маски.

С появлением тех тисков для пальцев началась коллекция Венеры. Она быстро разговорила убийцу и выяснила, что в рядах телохранителей есть предатель, причастный к этому делу. Его выследили в его квартире в Риме, куда он сбежал со своей семьей. Мужчина, женщина, трое детей и собака были убиты по приказу Марса. Пришлось убить и соседскую семью, потому что соседу приспичило пригласить своего нового друга на еженедельную игру в бочче[33], пока Лупо отрубал головы.

Ничто не могло подготовить человека к такой жизни.

И все же ее нужно было прожить.

Марс прекрасно понимал, что вместе с богатством и властью приходят те, кто стремится их отнять. Он слышал, как кто-то лаконично выразился: È quello che è[34].

Он встал с кровати.

Свобода? Избавление от этой душевной пытки вечного страха?

Венера сказала: «Безопасность нам может дать только зеркало».

Солнечный свет жег Марсу глаза. Теперь он должен был одеться и попросить Эдетту собрать его вещи, потому что им с сестрой предстояло путешествие.

Глава тринадцатая

Волк, который ходит на двух ногах.

Это была вторая мысль, пришедшая Мэтью в голову, когда он проснулся. Первой была мысль о том, чтобы найти место в лесу и справить малую нужду.

Прислонившись к дереву и уйдя подальше от группы — особенно от Камиллы — и почувствовав облегчение после вчерашнего эля, он вспомнил еще одно существо, с которым столкнулся во время своего путешествия по Реке Духов в колонии Каролина в погоне за убийцей[35]. Его называли «Плачущий Дух» и описывали, как пуму, которая ходит на двух ногах. На самом деле это была пума, изуродованная лесным пожаром на болотах. У нее были повреждены лапы, и в своей агонии она и вправду иногда выпрямлялась. Но чтобы так делал волк?

Тем не менее, именно это вспоминал несчастный, которому отрезали руки и вырвали язык. Профессор предположил, что этот человек предал свою организацию. Точнее, не просто предположил, а знал это наверняка, потому что ему были знакомы эти методы.

Мэтью застегнул брюки и еще несколько секунд постоял в раздумьях.

Вернувшись к группе, он заметил озадаченное выражение на лице Хадсона. Обыкновенно он мог задать нарочито озабоченный вопрос: «Все прошло хорошо?», однако в присутствии Камиллы Хадсон изо всех сил старался быть джентльменом, поэтому ничего не сказал. В любом случае, всем членам группы, включая леди, предстояло посетить лес, прежде чем отправиться в Паппано.

Перед тем, как провалиться в сон прошлой ночью, Мэтью заметил, как Камилла, сидящая у костра, достала книгу из небольшого кожаного саквояжа. Мэтью слишком хотел спать, поэтому не мог долго наблюдать за ней, но видел, как она с явным интересом останавливается на некоторых страницах… уже не в первый раз. Он снова задумался, чего испанцы хотели от книги. Разумеется, вся эта история с тем, чтобы спрятать ее и зеркало подальше от всего мира, была ложью. Чего они хотели на самом деле? И почему отправили на это задание именно Камиллу Эспазиель?

Он вспомнил краткие обрывки ее истории. Преподавательница языков в университете превратилась в охотницу на ведьм, как ее дед и ее отец. Что в ней было такого, раз высокопоставленные испанцы сочли ее способной раздобыть зеркало и привезти его им? Нет, она, несомненно, была сильной личностью и казалась очень умной, но у Мэтью было четкое ощущение, что здесь что-то не так. И он был полон решимости выяснить, что именно, пусть это и могло отнять много времени и потребовать