Состриженные бороды (Сирия-2017, Дейр-эз-Зор)

Когда мы зашли за Евфрат, вот тогда было очень много гражданских. Когда в дома заходили, там было очень много женщин, детей, они очень сильно плакали. Все ревели. Но и, с другой стороны, было не то что страшно, а не по себе видеть человека… Ты находишься в арабской стране, и все эти жены, дети, все противника. И мало ли что у них там, может, пояса шахида. Ну, я-то это знаю, я-то это понимал.

Когда мы врывались в дом на зачистку, везде у них бороды состриженные валялись. Все начали бороды там состригать. Они просто обалдели, когда мы пришли. Везде эти бороды, кровь попадалась. Соответственно, они там себя лечили, уходили, оттягивались.

Это тоже такая тяжелая ситуация, когда в боевой обстановке видишь женщин, детей, стариков. Тех, кого это, по сути, касаться не должно. Не сказать, что это слабые люди. Это дети, женщины. У каждого из нас есть дети, жены, матери. Не по себе в такой боевой обстановке видеть их, а они там кричат. Соответственно, мы их там не трогали, ничего. Но все равно не по себе было, когда понимаешь, что это жены, дети противника, и мало ли какой пояс под одеждой скрывается.

Мы их не трогали, не проверяли. Мужчин — да. Мужчин я обыскивал, всех… Ну, мало ли. Женщин и детей мы сразу отпускали. Визуально только смотрели, есть оружие там, не оружие. А вот мужчин — да. Деды там были некоторые такие, что прям и не скажешь, что он колхозник. Опять же, что я ему сделаю? Он без оружия. Мы же не какие-то беспредельщики, чтобы творить без суда.

Ну, Дейр-эз-Зор. Там более противник был опытный. Он нас не боялся. Вот взять тот же Шаир, когда они убегали, бросали позиции. А так на штурме Евфрата противник такой, более серьезно огрызался, потери у нас были, в окружение там пацаны в школе попали. Покусали пацанов. Как-то так вот.

Ну и до Евфрата у нас потери были. И ночи такие были, и снайпера стреляли, пацанов там убивали. Ну, как бы такие моменты.

Под огнем авиации (Сирия-2016, Пальмира)

— А Эль-Барда, Пальмира. Самолет нас как-то бомбил — причем наш[122]. Ну, я так полагаю, самолет противника не летал. Воздух-то наш был. За нами. Просто на ровном месте нас начал нас бомбить. Вот он четыре бомбы сбросил на нас. Пострадали командир наш, ну и трое наших. Когда первую он бросил, тогда Бродяга первый покинул наш взвод. Второй уже тоже, пацанов, кто просто не успел лечь. Просто осколками. Ну, там осколки — бетонные линии, ЛЭП были. Ну, я не знаю, не охвачу. Он просто срезал их как масло, как нож по маслу. Осколками бетонные ЛЭПы эти. Жутко… Земля тряслась.

Ну и тогда — в машину, в машину… Я тогда ездил на пикапе, водителем был. А он бомбил… У нас, получается, минометка была там. Снаряд был, все пытался попасть, ему-то сверху виднее. Он прям обложил. Вот тогда я понял, что такое авиация. Да, она не прям точно так бьет, но какие массы этих бомб — там сотка, двести пятьдесят. Земля тряслась. Мы там лежали. Еще там на боевой взвод идет. И по нему стреляли, и я тогда не понял, почему у нас нет ПЗРК. Был бы ПЗРК — ответили бы.

Почему он нас бомбил? Координаты же были… Противник тогда тоже обалдел — кто они такие? Вот тогда страх был, ну и командир взвода говорит, мол, все, иди в машину… Ранен, все, приказ дал. Как бы не особо было желание спускаться туда вниз. Потому что он туда и кидает, и кидает. Он же не все четыре (бомбы) сразу дал. Одну закинул — бах, покрутился, вторую закинул. Ну и желания не было туда спускаться, но приказ есть приказ. Я понимал, куда я приехал и на что я иду.

— «Двухсотые» тогда были?

— Да, трое «двухсотых». Их там на куски разорвало, их там собирали. А один, ну, как бы все, просто в бочину осколок насквозь. Тоже не довезли до госпиталя.

И вот я подъехал, ко мне посадили двоих, затащили в машину. И все, в госпиталь повез их. И он до сих пор видит меня: «Вот, ты мой спаситель. Спасибо тебе». Я говорю: «Да, блин…». Как-то так вот.

Пустынные мухи

— Ну и что, Дейр-эз-Зор, там было жарко. Там южнее. Если на Шаире было холодно, эти окопы, ветер, то там, на Дейр-эз-Зоре… Еще эта пустынная муха, она даже не мошка… Тля. Но она так тебя грызла, просто невыносимо было. Просто хотелось из кожи вон вылезти. Чем только ни мазались. И она такая была противная, что ты сеть эту делаешь, а она откуда-то из-под низа лезет и лезет. Вот повесил там китель, боевую рубаху снял, повесил. А она сразу в нее залезет, ждет, пока ты оденешься, и начинает просто там изнутри жрать. Кожу твою выносить. Вот такие дела.

Штурм Т4 (Ливия-2020, Триполи)

— Липецк, че, приехали. Мы приехали в конце января, в 20-х числах. На позиции встали где-то 24-го, и все, начали, скажем так, узнавать противника, как он… У них очень много было возможностей, больше, чем у нас.

— Расскажи какие-то конкретные случаи.

— Ну, если при штурме взять… Мы, короче, стояли не там, где Салах ад-Дин, а где высотки шли. Мы там стояли, стояли, месяц где-то простояли. Не прямо там, нас просто поменял другой отряд. Нас не так много было человек. Ну и в итоге нас привезли, сказали, мол, завтра на штурм. В 4 часа ночи мы встали, оделись, рюкзаки,