Штурм шел, конечно, как: через заборы — взрывали заборы, чтобы не лезть. Мы шли как бы на высоту. Вот этот двухметровый забор казался как будто четырехметровый. Мы в нем взрывали дыру… Уже были готовы баночки… Ну, пепси-шмепси, 0.33. В них мы пластид делали, дырочку там, и все. Заводили капсюль-детонатор, все втыкали, поджигали, отбегали, оно там взрывалось. Дыру потом кувалдой выбивали и проходили сквозь эти дыры. Шли, тропу себе пробивали. Вот.

У нас задача была, у нашего взвода, Т4 взять. Обозначение такое было. Пришли, дошли до Т4, слышим — противник. Голоса противника, вот они едут. Ну, ночь, соответственно, мы подкрались к ним, все. Т4, вот это здание, дом. Самый большой там был дом. Приготовились, РПГшников, пулеметчиков на крыше рассадили, все, посадили. И вот мы выбегали втроем, забежали на этот Т4, штурмовать. РПГшник сработал по верхним этажам, пулеметчики, и мы стали делать зачистку.

Противник, увидев нас, стал огонь открывать из соседнего дома. Со мной были товарищи, так их просто… Одного на месте убила пуля, в бочину залетели 6–7 пуль. Я чуть дальше был, я первый пробегал. Просто увидел силуэт двери ночью. Я понимаю, что это комната, идет вот так лестница в дверь, я захожу в эту дверь, понимаю, что это дверь. Хотел взять фонарик и зачистить… Ну, что там… Ну, это штурм, как тут объяснить.

Буквально дохожу до этой двери, поворачиваюсь, и просто автоматная очередь, трассера, и мои товарищи падают. Я ломлюсь к ним… Живой был парень, ему ногу перебило, кость. Я его затащил… Ну, ночь, темно, а они начинают орать. Ну, на психику давит этот «Аллах акбар» ихний. А они буквально за стенкой. Думал, что они с северной стороны, а они, оказывается, с западной.

Там дом, эхо такое. Они с западной стороны орут это свое «Аллах акбар, Аллах акбар», и я понимаю, что они вот-вот сейчас забегут. Я сел, товарищу говорю: «Давай, доставай свою аптечку. Наложи жгут, чтобы не терять кровь. И давай, обезбол». Я ему воткнул обезбол, и все. При этом он же живой, слышит это… Еще живой, благо. Слава богу. А второй уже «двести» был. Я к нему подбежал, чуть подтянул, а он не дышит уже. Я понимаю, что бесполезно. Потому что когда ранен, какие-то звуки, идет бой, там все надо делать быстро. Не надо плакать, ему уже не поможешь. Там сразу видно, если человек мертвый уже… «двести».

Первую помощь я, как полагается, сделал, вот. Укол-обезбол, наложил жгут, все. И, соответственно, попали мы в такой переплет, что к нам и наши не могли прорваться, в этот Т4, потому что там был перекрестный огонь. Духи стреляли, и наши в ответ. Просто темно, были там трассера — ну, бой.

Очень много было парней, которые шли в бой в первый раз. Очень много, 80 процентов было таких, первого хода. Соответственно, человек впервые, ему тоже надо… Такая ситуация была. Ребята не могли к нам прорваться. Это длилось примерно полчаса, пока не рассвело. Духи понимали, они видели, что мы туда забежали. Конечно, они открыли по нам огонь, но они думали, что мы там все мертвые. Если бы были живые, они бы попытались штурмануть нас, но в итоге…

Потом рассвело, ребята к нам подтянулись. Все. Эвакуация раненого, «двухсотого». И так начался наш день. Соответственно, ближе к 10 утра по местному времени они начали массивно применять арту. Наваливали они нормально по нам со всех снарядов, какие у них там, по ходу, были: и 120-е, и 82-е, и 60-миллиметровые. Летело все к нам. Но в прямой контакт боя они к нам не входили. Не знаю, почему, но такого прямого контакта не было. Вот единственно стрелкотня, они из соседнего дома нас увидели. Просто, может, какой-то курящий тип просто куда-то поднялся и увидел нас, начал огнем поливать.

Про важность ношения дополнительного БК

— Потом, соответственно, у нас была задача закрепиться и пойти на восток. Мы закрепились, доложили своим командирам, оставили там людей и пошли на восток. Соответственно, пока двигались, висели над нами эти квадрокоптеры. Их очень много было. Летают там, чей — свой, чужой — это непонятно.

Арта ихняя не умолкала, работала постоянно по нам. Буквально только увидит — вот эти квадрики висят, и стрелять… У своих запрашиваешь — а это наши. А где наши? Опять же, эта неразбериха непонятная: где наш, где свой, где чужой. Они все одинаковые. Что у противника этот квадрокоптер, что у нас, они все одинаковые. Различий нет, они все одинаковые. Когда запрашиваешь, а этот наш. Ну, наш и наш, вот.

Соответственно, двигались, продвигались, задачу надо было выполнять. Это наша первая потеря была, двух товарищей выбило. Одного потеряли, другой тяжелый, «триста». Ну и все, в течение дня начали двигаться, зачищать. Дом за домом, дом за домом. Где-то в этот день мы два километра протопали. Если не соврать, то где-то два километра. Это много.

У нас, соответственно, не было тяжелого вооружения… Ну, автомат, РПГ, пулемет. У нас не было тяжелого: СПГ там, крупный калибр. Были «Чеканы», бронетехника, но они на эвакуацию в основном. Потом мы продвигались, продвигались. Соответственно, двинемся, встанем — арта начинает работать. Спрячемся — она перестает. Начинаем опять выдвигаться. Вот так вот, вот так вот, до своего рубежа дошли, до которого надо было… Ну и укрепились… Очень много позади осталось не зачищенной территории. Ходили, ее потом зачищали. Промзоны были, везде это все досматривали.

А это время, время идет. Уже хотелось закрепиться, встать, потому что с 4 часов утра мы на ногах. Кушать особо не хотелось, очень много воды выпивалось. Вот эту 0,5, что нам выдавали, она одним глотком вся выпивалась. Я не знаю, пот выходил вообще. В бронежилете, я помню, аж через плиты промокал. Пот рекой тек. На себе эту амуницию, еще рюкзак, доп-БК с гранатами, с пластидом. Потому что надо было нести на себе, потому что понимал: в бою тебе никто не принесет. Потому что чем больше БК, тем дольше ты проживешь.

Про форму (Ливия, Триполи)

Ну и дошли до своего рубежа. Дошли, закрепились, зачистили, что надо. Ну и