— Расслабься, — шепнул он, — дай себе волю. Не сопротивляйся, дорогая. И не бойся. Все хорошо. Правильно.

Он чувствовал реакцию ее тела, понял, что она близка к вершине, стал действовать чуть активнее и при этом продолжал нашептывать ласковые слова.

Александра выкрикнула его имя, и ее тело задрожало в его руках. Он ввел палец немного глубже, ощутил сокращение ее мышц и закрыл глаза.

«Моя». Отныне и впредь она будет принадлежать только ему. Он добьется этого, покажет ей, как идеально они подходят друг другу. Он заставит ее увидеть и поверить в свою неповторимую красоту.

Ее тело еще раз содрогнулось в его руках и бессильно обмякло. Финн продолжал держать ее в объятиях, прислушиваясь к дыханию и биению сердца. Утреннее солнце поднялось выше, проникло в окно, и теперь воздух в мастерской светился. Растревоженные пылинки медленно плыли в солнечном луче в поисках новой гавани. Несмотря на собственный физический дискомфорт — его фаллос пульсировал болью, — Финн чувствовал глубочайшее удовлетворение.

Теперь он принадлежал ей, телом и душой.

Александра наконец пошевелилась.

— Все в порядке? — спросил Финн.

— Спасибо, — пробормотала она, избегая его взгляда. — Это было чудесно.

Он убрал руку из-под ее юбок, при этом его палец оставил влажный след на ее коже.

— Это, любовь моя, только начало.

Он поправил юбки, помог надеть лиф платья и застегнуть его. Затем нащупал заколки, на которых, как выяснилось, она все это время сидела. Одной рукой собрал ее волосы и скрутил в узел, а второй вставил одну за другой все заколки. Воздух был наполнен запахом ее возбужденного тела.

— Спасибо, — тихо повторила она.

Финн наклонился и запечатлел на губах женщины легкий поцелуй.

— Очень хорошо, дорогая, — сказал он, — но теперь я должен заняться шиной.

Он взял шляпу и перчатки, быстро собрал инструменты и поспешил к дороге.

«Только начало».

Интересно, что он имел в виду?

Александра таращилась на дверь мастерской, не веря самой себе. Неужели это действительно произошло? Неужели он только что подарил ее телу столько новых, невиданных ощущений и ушел? Чинить шину?

Начало чего?

Она соскользнула со стола. И едва не рухнула на грязный пол, поскольку ноги подкосились. Похоже, Финеас Берк лишил ее не только способности рационально мыслить, но и костей.

Кто бы мог подумать, что он способен на такое?

«Только начало».

Александра обвела глазами комнату. Теперь она была залита солнечным светом. Наверное, уже полдень. Сколько прошло времени? Ее голова была затуманена, мысли путались, и когда она смотрела на что-то, ей требовалось время, чтобы сообразить, что же это такое. Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме нежной пульсации, все еще исходившей из некой точки, расположенной у нее между ногами. Она чувствовала его пальцы там — наверное, именно так люди, которым ампутировали руку или ногу, еще долгое время ощущают отрезанную конечность.

У нее одновременно возникли две мысли, никак не связанные между собой. Во-первых, она хотела заполучить обратно пальцы, которые творили чудеса с ее телом, и мужчину, которому эти самые пальцы принадлежали.

Во-вторых, она осознала, что находится одна в мастерской Финна, и в ее распоряжении имеется как минимум полчаса, прежде чем он вернется.

Ей очень хотелось сосредоточиться на первой мысли, которая была приятной, простой и понятной. Представлялось вполне естественным желать, чтобы мужчина был рядом, тем более после удовольствия, которое он ей доставил, В конце концов, она была женщиной детородного возраста и вполне могла испытывать физическое желание и стремиться к насыщению сексуального голода.

Но вторая мысль тоже присутствовала, темная и коварная, навязчивая, как осенняя муха.

А вдруг здесь имеется что-то, способное помочь манчестерскому заводу?

Нет, об этом нельзя даже думать. После всего, что между ними произошло, это было бы предательством.

Но разве не из-за этого она сюда пришла? Страсть — это прекрасно, но у мужчин страсть проходит быстро, даже у таких благородных, как Финеас Берк. Пройдет месяц или год, и что будет с ней? Она останется одинокой, сестра не найдет мужа. Она превратится в бледную тень самой себя, не имеющей средств к существованию и возможности найти свой путь в жизни.

Александра в отчаянии огляделась. Это невозможно. В мастерской Финна не может быть ничего полезного для изготовителя паровых машин.

Но ведь он совершил открытие со своей батареей, причем важное. Возможно, она сумеет убедить Уильяма Хартли сделать то же самое, перейти на электричество, если он еще этого не сделал. Если преимущества электричества были ясны ей, бесконечно далекой от механики женщине, значит, они должны быть очень весомыми.

Ей всего лишь надо, чтобы акции компании поднялись в цене. Тогда она продаст их, поправит свое положение и сможет вернуться с Абигайль в Лондон к своей прежней жизни, которая ее всегда устраивала. К салонам и лакеям, изысканному французскому вину и красивым платьям. Она даст сестре приданое и будет чувствовать себя своей среди самых богатых и знатных граждан страны.

Она вернет себе чувство собственной значимости. Вернее, ощущение, что она наконец в безопасности и неуязвима.

Она, Александра, ничего не станет красть, не будет прямо передавать информацию. Это было бы неправильно. Она будет… учиться. Изучит проблему и придет к собственным выводам, а потом напишет письмо Хартли, и подскажет, что делать дальше. И ничем не повредит мистеру Берку.

Ну а потом, возможно, заполучит и то и другое. Она займет свое комфортное место в лондонском обществе, а Финн будет ее любовником, который станет приходить к ней поздно вечером, когда другие гости уже уйдут. Они даже смогут купить небольшой домик в деревне и устраивать там себе короткие каникулы. Это будет идиллия. Она создаст ее для Финна, окружит его любовью и заботой, покроет его великолепное тело поцелуями. Она станет самой лучшей любовницей, которую только может желать мужчина, и не будет стоить ему ни пенса. Она даже будет помогать ему в работе. Пока она ему нравится, пока он ее хочет, он получит все, что она сможет ему дать. Конечно, хотелось бы знать, как долго продлится это «пока», но…

Она мертвой хваткой уцепилась за край стола. Александра с трудом оторвалась от деревянной столешницы и огляделась. У Финна должны быть какие-то записи, бумаги. Где он их хранит?

Она подошла к буфету и длинному столу у стены. Цилиндры, бутылки, коробочки с неразборчивыми надписями, газовая горелка, на которой он готовил чай. Никаких бумаг. Возможно, чтобы снизить опасность пожара.

Александра повернулась в другую сторону. Еще один стол, но на нем только ее шляпа.