Вскоре снаряд угодил в БТ-5, и машина замерла. Второй танк получил попадание в широкий подкрылок, который перебило надвое. Оторванный наполовину лист металла цеплялся за гусеницы и мешал движению. Командир БТ-5 остановил машину и вместе с заряжающим выскочил наружу, чтобы устранить помеху.

Неподвижный танк – мёртвый танк. Бронебойный снаряд пробил лобовую броню, машина вспыхнула. Командир и заряжающий отбежали в сторону, глядя, как горит их «бэтэшка» вместе с погибшим механиком.

Обе группы машин сближались. Быстроходные БТ-5 и БТ-7 имели возможность маневрировать, уклоняясь от летевших навстречу снарядов. Но расстояние уменьшилось настолько, что любое попадание становилось смертельным. Загорелся невидимым при солнечном свете бензиновым пламенем танк одного из командиров вводов. Горючее выплёскивалось из развороченного бензобака, шипела охваченная огнём резина на катках. Густой чёрный дым охватил машину, из которой спешно выбирался экипаж.

Лейтенант Чурюмов всадил бронебойную болванку в башню «Ха-Го». Нагретая солярка загорелась сразу, ветер крутил клубы густого дыма.

– Даёшь, командир! – выразил уважение молодому ротному механик-водитель и тут же выругался.

Ответный снаряд калибра 57 миллиметров прошёл рядом. Сжатый воздух хлопнул по броне, словно резиновый молоток, машину встряхнуло. Механик распахнул люк. Внутри скопились бензиновые пары, которые могли вспыхнуть даже от электрической искры.

Танк «Оцу», массивный, высотой два с половиной метра, едва не погубивший экипаж Чурюмова, готовился к новому выстрелу. Его опередил Зубов. Снаряд пробил широкий лист лобовой брони. Машина остановилась, был убит механик. Японский лейтенант приказал двоим танкистам покинуть застывшую машину через передний люк, более похожий на дверь. Он догадался, где находится русский командир, и поставил на кон собственную жизнь. Успел выстрелить ещё несколько раз, но БТ-7 Егора Зубова уворачивался от снарядов.

Комбат и старшина Сочка всадили в массивную машину сразу два снаряда. Раскалённая болванка воспламенила порох в снарядных гильзах, рванули несколько фугасных головок, затем весь боекомплект. Башню подбросило, через открытые люки вылетали мелкие обломки. Внутри ворочалось и гудело пламя.

Капитан Валентин Прилучный со своей ротой сумел обойти вражеские танки с фланга. Для этого пришлось вскарабкаться на возвышенность, где находилась траншея с группой японских солдат и полевое орудие. Расчёт разворачивал ствол, целясь в его командирский БТ-7, выделявшийся среди остальных машин пятой роты. Капитан знал, что попадание такого снаряда, будь он бронебойным или фугасным, станет для танка и экипажа смертельным.

Всего полчаса назад Прилучный видел, как разнесло выстрелом из 75-миллиметровки танк БТ-5. Экипаж сгорел, никто выскочить не успел. Год назад в боях на озере Хасан такая же судьба едва не постигла его машину. Шестикилограммовый фугас ударил в орудийную подушку. Но не взорвался, а лопнул, рассыпав по броне крошки бурой взрывчатки.

Удар получился сильный, капитан и сержант-заряжающий были контужены. Валентин с трудом вылез наружу, рассматривая вмятину и согнутый у основания ствол «сорокапятки». Не сработал взрыватель (редкая случайность), а усиленная броня нового танка БТ-7 спасла экипаж. Всё закончилось благополучно, но везение не может быть постоянным. Где-то глубоко в мозгу поселился страх, который капитан гнал прочь. В боях на плоскогорье Баин-Цаган танки взрывались и горели один за другим. Снова подступал страх, но Валентин Прилучный воевал не хуже других, не прятался за спины подчинённых.

К своим тридцати шести годам он не сделал карьеры, хоть и был на хорошем счету. Долго командовал танковым взводом, затем ротой. За боевые действия на Хасане получил орден Красной Звезды. После гибели прежнего комбата Прилучный мог возглавить батальон, и его наверняка бы утвердили. Но в нём уже что-то переломилось. Оставаясь честным перед собой, капитан понимал, что хорошего комбата из него не получится.

Валентин Прилучный имел троих детей. Семья была крепкой, что далеко не всегда встречается в офицерских семьях с их жизнью в глухих гарнизонах и частых командировках. Дочери исполнилось четырнадцать лет, а в посёлке Тамцак-Булак не было нормальной школы. Жена намекала на переезд в Союз по медицинским показателям – Валентин, кроме контузии, получил тяжёлое ранение.

Возможно, это был выход из создавшегося тупика, но в будущем, не сегодня или завтра. А сейчас командир танковой роты, двигаясь впереди остальных машин, коротко приказал механику-водителю:

– Дорожка!

Танк резко тормознул. Валентин Прилучный быстро и умело ловил в прицел щит вражеского орудия. Два выстрела ударили одновременно. Капитан понял, что это последние секунды жизни, но для страха или мыслей о семье уже не осталось времени. Танковый бой скоротечен и жесток. Люди погибают, унося с собой своё личное. Очень редко кто-то показывает сомнение или страх, всё забирает горячка боя.

Его танк с огромной пробоиной от фугасного снаряда несколько секунд просто дымился. Молодой командир взвода хотел остановить машину, глядя на тёмную развороченную дыру в лобовой части, но механик-водитель лишь прибавил газ.

– Чего глазеть? Там нет живых, бей по японской пушке.

Из отверстия вырвался скрученный язык пламени, а лейтенант навёл «сорокапятку» на вражеское орудие.

Два танковых батальона, которые фактически вёл за собой капитан Зубов, сумели подбить или уничтожить более половины японских танков. Из укрытия выдвинулся резерв, около десятка машин, но изменить положение они не смогли.

Танковые роты, оставив позади несколько горевших машин и погибших товарищей, наступали решительно, расстреливая с коротких остановок японские танки. Егор Зубов подбил ещё один опасный танк «Оцу» с усиленной бронёй и 57-миллиметровой пушкой.

Две японские машины, стоявшие в засаде, загорелись от выстрелов обозлённых танкистов пятой роты, потерявших своего рассудительного и опытного командира, Валентина Прилучного. Подоспели самоходные установки с трёхдюймовыми пушками. Помогли разогнать уцелевшие японские танки и разрушить укрепления.

Два танковых батальона продолжили свой бег, охватывая японские позиции с юга. Пробитый ими коридор заполнялся пехотными войсками и артиллерией. От Зубова не отставала монгольская конница. На смену укреплённым позициям и подготовленным к обороне войскам передовой линии стали попадаться разрозненные части, тыловые подразделения, батареи на марше.

Кому-то из молодых танкистов могло показаться, что самое трудное осталось позади. Но в этой войне многое шло не так, как ожидали.

С ходу разметали гаубичную батарею на марше. Артиллеристы не успели развернуть тяжёлые орудия, и в большинстве были уничтожены. Колонну грузовиков разбивали корпусами танков, расстреливали из пулемётов. Машины, пытавшиеся прорваться, доставали снарядами. Во время короткой остановки танкисты искали в первую очередь воду – жара и напряжение изматывали людей. Собирали банки с консервами, бутылки саке, пистолеты, мелкие трофеи. Попадались специальные свечи, неплохо отгонявшие ночью комаров. Кое-кому достались наручные часы – великая редкость в предвоенное время.