— Я это заметил. В общем, завтра так завтра.

К походу в гости Айрин подготовилась основательно. Она собрала сумку с вещами — неизменная книга, пара маек, шорты и купальник на смену, и блокнот с последними записями и чертежами. Потом, подумав, связалась с Полосатым, отправила ему через шкаф своего винограда и розовых лепестков, и через час получила две бутылки «своего» вина — прозрачного, легкого, с ароматом роз. Уж гости так гости, думала Айрин, если Таенн решил взять меня с собой, то я постараюсь понравиться его друзьям. Еще и пирожков надо напечь, с мясом — раз Таенну нравятся, то и его друзьям понравятся тоже.

…Таенн пришел поздним утром, Айрин к этому моменту уже управилась с пирожками, и сейчас складывала их в плетеную корзину, чтобы было удобнее нести. Шилд вертелся поблизости: коту нравилась мясная начинка (лишний плюс для пирожков, кот плохого не посоветует), и он ждал, не уронит ли Айрин случайно какой-нибудь пирожок на пол, чтобы можно было схватить его, с урчанием утащить под стол, и там съесть. Айрин, понаблюдав за страданиями кота, сжалилась, уронила, наконец, пирожок, и кот пропал из поля зрения на целых десять минут — отправился праздновать победу и трапезничать.

— Ну что, готова? — спросил Таенн с порога. — О, а чем это так вкусно пахнет?

— Пирожки, — объяснила Айрин. — Как думаешь, твои друзья не откажутся?

— Съедят вместе с корзинкой, — пообещал Таенн. — У нас редко кто готовит дома. Всё больше либо под заказ, либо у кого-то типа Ахельё.

— Он готовит лучше меня, — возразила Айрин.

— Может, и лучше, но — еда из дома всегда отличается от ресторанной, какой бы вкусной ни была ресторанная, — возразил Таенн. — В домашней еде всегда есть нечто особенное. Не знаю, что именно. Может быть, душа.

— Романтик, — фыркнула Айрин. — Лови пирожок. Лови, лови, там много. Если хочешь, я тебе потом что-нибудь еще приготовлю.

— Ты теперь занята, — вздохнул Таенн. — Все постоянно чем-то заняты. Маршал летает, Скалолазы играют… только я брожу, как неприкаянный. Ну, правда, не только я, но всё равно. Знаешь, я устал от бездействия, — пожаловался он. — Мне скучно. В горы, что ли, сходить?

— А что за горами? — с интересом спросила Айрин.

— Степь, — пожал плечами Таенн. — За горами степь. За степью еще один горы. А за ними — море.

— И всё? — удивилась Айрин.

— А что еще тут должно быть? Говорю же, Берег — это узкая полоска между бытием и небытием. Полоска посреди бесконечного моря…

— А что сверху тогда? — удивленно спросила Айрин.

— Ничего. Никто не знает, что там на самом деле. Только что-то мне подсказывает, что Берег — как кольцо. Поэтому бесконечно далеко над нами тоже Берег, — пожал плечами Таенн. — А что, по-твоему, там может быть?

— Не знаю, — Айрин растерялась. — Звезды?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Таенн. — В бесконечности вполне найдется место и звездам. Ладно, пошли. Шилд, вылезай! Пирожки уходят из дома, если хочешь еще один, тебе придется с нами…

* * *

Проход, которым они воспользовались, Айрин очень удивил — она неоднократно бывала в узком переулке, в который они сейчас пришли с Таенном. Переулок этот оканчивался тупиком, заросшим непролазными высокими кустами и вьюнком, точно таким же, как на участке Янины. Что там, за этими кустами, разобрать не представлялось возможным, да Айрин, собственно, никогда и не стремилась это сделать.

— Так… постой секундочку, — приказал Таенн, раздвигая кусты. — Сейчас… как же быстро зарастает всё! Не успеешь оглянуться, и на тебе. Шилд, не лезь под ноги, не мешай. Ага, всё. Пойдемте.

За раздвинутыми кустами оказалась невысокая металлическая дверка, очень старая, и очень ржавая, снабженная огромным пудовым замком. Таенн провел над этим замком рукой, и тот послушно открылся, словно в нем повернулся невидимый ключ. Дверка распахнулась — за ней стояла непроглядная тьма, густая и черная, как ежевичное варенье. Тьма казалась осязаемой, объемной — только протяни руку, и ты ее коснешься.

— Не бойся, — заметив нерешительность Айрин, сказал Таенн. — Там никто не кусается.

— Я не вижу никакого «там», — покачала головой Айрин. — Темно…

— Правильно, темно, — подтвердил Таенн. — Так и должно быть.

— Но почему… подожди. Солнце же, оно должно освещать вход, а вместо того…

Тьма, казалось, поглощала солнечные лучи, они словно тонули в ней, исчезали без остатка.

— Идем, — снова попросил Таенн. — Правда, ничего страшного не случится. Айрин, не бойся.

— Я не боюсь, просто странно, — Айрин поправила сползшую с плеча сумку с вещами и вином. — Ладно, пошли.

…Тьма оказалась все-таки неосязаемой, но совершенно непроглядной. Айрин не поняла, сколько они шли через тьму, но, кажется, недолго — всё это время она держала Таенна за руку, и ощущала рядом присутствие кота, его пушистый бочок то и дело касался ее ноги. Наконец, Таенн остановился, и перед ним во тьме возникла тонкая щель, из которой били яркие солнечные лучи.

— Пришли, — констатировал Таенн. — Мы почти на месте. Осторожно, тут ступенька.

Выйдя на свет, Айрин зажмурилась с непривычки, но тут же открыла глаза. Оказывается, они стояли у невысокой скалы, в которую была вделана точно такая же ржавая дверь с точно таким же огромным замком.

— Здорово, — покачала головой Айрин. — Я и не знала, что там есть такой проход.

— Ну, для тебя и для других его там и нет, — пожал плечами Таенн. — Если бы ты полезла в те кусты, ты бы ничего, кроме кустов, там не нашла. И эту дверь ты видишь только потому, что я с тобой.

— Понятно, — Айрин нахмурилась. — Жалко. Если бы можно было, я бы пользовалась, наверное.

— Зачем?

— Ходить к тебе в гости, — объяснила Айрин. — Что ж, придется принимать тебя у себя.

— В гости… — протянул Таенн. — Подожди, может, тебе еще и не понравится. У нас тут… специфично. Скоро сама увидишь.

* * *

От скалы вела неширокая дорожка, спускавшаяся вниз, петлявшая между валунами и деревьями — всё тот же можжевельник. Шли недолго, минут десять, потом валунов стало меньше, а дорожка расширилась.

— А где дома? — спросила Айрин, с интересом оглядываясь.

— Здесь нет домов. То есть они есть, но не такие, как ваши.

— А какие?

— Общие. Увидишь, скоро придем. Дома общие, девочка, в них не живут по одному. То есть у нас есть что-то наподобие квартир, но… они маленькие, — Таенн усмехнулся. — И в них почти нет ничего интересного, не то, что у вас.

— А почему так? — удивилась Айрин.

— Контроль не успевает нажить себе что-то, для чего понадобится дом. Все мое имущество из той жизни запросто поместилось бы в пару сумок чуть больше, чем твоя… ну и еще инструмент, конечно, но он обычно в подпространстве, и его чаще всего вообще не видно, — туманно объяснил Таенн. — Контроль всегда умирает молодым. Он не проживает в обычной реальности и шестой части жизни обычного человека… или не человека, это на самом деле неважно. А уж те, кто попадает сюда — это вообще отдельная история. Таких стариков, как я, не так уж и много. Чаще всего… эх, — Таенн махнул рукой. — Не будем о грустном. О, смотри, а вот и ЦВ показался. Здорово придумали, да? Это наши постарались, аудиалы. Красиво?