Он отклоняется, чтобы увидеть мою реакцию на его слова, и я вижу в его глазах лишь удовлетворение. Шон всасывает в рот мою губу, и от этого жеста между бедер быстро становится мокро. Он ведет рукой по моему животу и ныряет под ткань, скользнув в меня одним пальцем. Вытащив его, Шон показывает мне влагу, вынуждая смотреть, как возбуждают меня его предложения. Он засовывает палец в рот, и я не в силах отвести от него взор, чувствуя, что вот-вот взорвусь. Ноги у меня подкашиваются, когда Шон падает на колени.

– Да, давай-ка немного снимем напряжение.

Я в спешке толкаю его голову к себе, и Шон злорадно посмеивается, развязывая мои плавки. Он стоит передо мной на коленях, и его волосы щекочут мне живот через мою ажурную накидку.

– Шон, – стону я его имя, и он, раздвинув мне ноги, закидывает одну из них себе на плечо. – Господи.

– Раздвинь. – Шон еще сильнее раздвигает мне ноги. – Шире, – слышу его горловой рык, а через секунду он касается языком моего клитора. Я подскакиваю, но Шон крепкой хваткой удерживает меня на месте и начинает ласкать языком. Всего через несколько секунд его жадных ласк я чувствую приближение оргазма.

– Черт возьми, да, – шепчет он и поднимает на меня глаза, вводя палец и отодвинув накидку, чтобы я видела, как он скользит пальцем туда-сюда. Шон добавляет еще один палец, а я смотрю на него сверху вниз. Его золотистая шевелюра переливается в лучах солнца на полянке среди деревьев, пока сам он стоит на коленях прямо на сосновых иголках. В его карих глазах плещется похоть. Никогда не забуду, как приятно чувствовать, когда на тебя так смотрят, так трогают. Я тяжело дышу, тело начинает потрясывать, пока Шон искусно доводит меня до оргазма. Он хорош, слишком хорош, и я чувствую укол ревности, сжимая мышцами его крупные пальцы. Я просто наблюдаю, как он мне поклоняется. Не сводя глаз, Шон припадает и с идеальным нажимом проводит языком, прокручивает пальцами так, что я взрываюсь. У него вырывается довольный стон, и Шон, смотря на меня снизу, начинает быстрее двигать языком, пока я не кончаю.

Я дрожу в его руках, меня охватывает такой силы оргазм, что Шону приходится держать меня, чтобы я не рухнула на землю. Не в силах себя контролировать, я выкрикиваю его имя, он ласкает меня пальцем, пока не стихают прокатывающиеся по телу волны. У меня подгибаются ноги, Шон завязывает мои плавки, целует обнаженный живот и ведет теплым ртом по моей шее, а потом завладевает губами. В этом поцелуе я чувствую себя обожаемой и защищенной. Чувствую, что меня не осуждают за грешные мысли, за возбуждение от его предложений.

Шон отодвигается.

– Черт подери, это все, что я могу сейчас сделать, чтобы не трахнуть тебя. – Он качает головой, смотря на мое ошеломленное лицо. – В голове у тебя раздрай из-за того, чему тебя учили, и твоих желаний, но это нормально, детка. Нормально. Некоторые считают, что без правил и нравственных норм мы ничем не отличаемся от животных. – Он наклоняется, соблазнительно изогнув губы. – Но животным быть очень весело. К тому же тут важен твой собственный выбор. Все зависит от тебя, понимаешь?

Я киваю, и Шон убирает с моего плеча густые волосы.

– Хорошо. – Он поворачивается и приседает на корточки. – А теперь запрыгивай, пока шлепки не порвала.

Нежась с закрытыми глазами на огромном шероховатом плоту, я подставляю лицо солнцу. Шон лежит с одной стороны, Доминик – с другой. Оба в темных плавках и обнажены по пояс. От них чертовски сложно оторвать взгляд – тем более после того, что узнала о них сегодня утром. Доминик встретил меня возле плота, в его серебристых глазах блестело лукавство, а пухлые губы были приподняты в дьявольски коварной улыбке. Он – воплощение темного ангела с извращенными намерениями.

– Все уладили? – В его словах сквозил порочащий намек, словно он прекрасно знал, из-за чего между мной и Шоном случился разлад и чем все закончилось, поэтому я просто смотрела на него. И Доминик будто оживился, без лишних слов помогая Шону затащить на плот два холодильника.

Тут мы и коротаем часы: пьем, разговариваем, плаваем, едим и загораем подобно обленившимся кошкам. Доминик не особо старается быть со мной вежливым, но со временем становится понятнее, что после проведенного вместе дня в наших отношениях наметился прогресс.

Из небольшого радиоприемника, который принес Шон, играет музыка. Окруженные величественными горами, мы молча бездельничаем посреди озера, закрепив плот в воде. Стоит идеальный летний день, в воздухе пахнет солнцезащитным кремом с запахом кокоса.

Я переворачиваюсь на живот и наклоняю голову в сторону Доминика, но открываю глаза, почувствовав на себе его пристальный взгляд. Его присутствие вызывает раздражение. Доминик валяется на плоту и наблюдает за мной потемневшими глазами, его кожа блестит от пота.

– Что?

Он ничего не говорит, только сосредотачивает на мне внимание. Я чувствую, как внутри все сжимается, ноет, раскрывается от правдивых слов Шона. Я и впрямь хочу Доминика. Я бесконечно борюсь с этим притяжением и пытаюсь примириться с тем, что будет означать для меня, если я положу ему конец.

Разве это плохо?

И это единственная возможность оказаться в компании двух невероятно сексуальных мужчин, к которым испытываю желание?

Доминик перемещает руку и проводит подушечкой большого пальца по моей спине. Я вздрагиваю от прикосновения, округлив глаза и приоткрыв рот, когда парень начинает ласкать пальцем мою кожу. А потом я чувствую, как он тянет за веревочки купальника, медленно их развязывая, и мягкая ткань спадает с груди.

– Я не…

Доминик приподнимает бровь, его рука замирает, в глазах читается вопрос. Он просит разрешения. Я чувствую, как рядом со мной приподнимается Шон, и поворачиваю голову, встретившись со взглядом его светло-зеленых глаз с коричневыми крапинками. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, а Доминик снова возобновляет свои ласки.

Это выбор. Мой выбор.

– Я не стану т-тра… – с запинкой лгу я Шону, думая, что именно это он и хочет услышать.

Смогу ли я пойти на такое?

Хочу ли я?

Удастся ли с этим ужиться?

Дыхание Доминика обжигает ухо. С тех пор как я от него отвернулась, он успел переместиться, и теперь я чувствую за своей спиной его грудь. Он шепчет:

– Я бы никогда не позволил тебе меня трахнуть.

Я поворачиваюсь к нему. Доминик близко, очень близко – еще пара сантиметров, и наши губы соприкоснутся.

– Ты знаешь, о чем я.

У меня перехватывает дыхание. Вдалеке слышны раскаты грома, звучащие словно предупреждение. Я приподнимаюсь на локтях, забывая, что лежу без лифчика, и смотрю на облака, проплывающие за горными вершинами. Надвигается буря во многих отношениях. Это предупреждение? Все это противоречит моей натуре и романтике, в которую я верю всей душой. Доминик, лежа на боку, теперь ладонью гладит меня по спине, спокойно и сосредоточенно смотря мне в лицо.