Я буду соблюдать правила. Никакого телефона. Никаких сообщений. Никаких писем.

Но если они не разрешают прийти к ним, то я обязательно заставлю их прийти ко мне.

Я стану сиреной, которую невозможно не заметить.

Может, я прочитала слишком много книг, но верю, что такая тактика сработает, потому что она не особо привлечет внимание, но, возможно, приведет к тому, что на этот секрет слетятся любопытные. Привлекая такое внимание, я могу привнести в свою жизнь еще больше опасности, но придется рискнуть.

В лесу на повторе громыхает песня «К» группы Cigarettes After Sex, а я на протяжении всего этого времени устраиваюсь поудобнее.

И жду. И жду.

К третьему часу солнце начинает заходить, а я чувствую, что план мой провалился в тартарары, и наконец закрываю глаза.

Эти мужчины приводят в ярость. Не только потому, что они готовы так легко от меня отказаться без маломальского объяснения, а потому как ждут, что я провалюсь в сон, как только они привязали меня к электрическому стулу.

Сомневаюсь, что вообще смогу их простить за причиненные страдания, но и насильственная разлука с ними – горькая пилюля, несмотря на воспоминания об их предательстве. Пошли они к черту, раз позволили этому случиться.

Когда я ухожу мыслями в прошлое и вспоминаю все наши разговоры, жизненные уроки от Шона, то мозаика начинает складываться в цельную картинку.

И тогда я негодую еще сильнее.

А еще понимаю, что знаю много. И в этом «многом» вижу, что эти проблемы роста необходимы. Они оба много в меня вложили – особенно Шон. Я не могу найти другого объяснения кроме того, которое мне подсказывает моя интуиция. Я вновь и вновь прихожу к одному и тому же выводу: они тоже меня любят.

Сердце болит с каждым ударом сильнее из-за двух мужчин, которые застолбили в нем место. Но я по-прежнему отвергнутая женщина.

За несколько месяцев я перестала сходить с ума из-за мальчишек и стала женщиной, одержимой мужчинами. Уж тут они постарались.

Я люблю их и ненавижу. Но не могу от них уйти, как бы тлетворно они на меня ни влияли.

Но в эту минуту я хочу просто с кем-то поговорить.

Вздохнув, я утираю слезы и мысленно браню себя. Может, план изначально был глупым.

Здесь нет места для самобичевания – не сейчас. Может, никогда. Поверить не могу, что была такой доверчивой и угодила в их ловушку.

Меня пронзает гнев, и я перехожу в оппозицию. Больше не могу совершать ошибки. Я нахожу некое удовольствие в том, что хотя бы действую им на нервы. Дала знать о своем присутствии, дала знать, что раскусила их.

В этот момент чувствую, что я не одна, и на губах медленно расползается довольная улыбка. Проведя рукой по обнаженной груди, кладу ладонь на живот, а потом поднимаю ее, чтобы прикрыть глаза.

– Язык проглотил? – подкалываю я с закрытыми глазами. Меня накрывает тень, загораживая солнце. Кожу покалывает от предвкушения, я медленно открываю глаза.

И холодею.

Несколько бесконечно тянущихся секунд мы просто глядим друг на друга. За это время я четко осознаю свою позицию. Моя накидка красного цвета, а напротив – такой пронзительный взгляд, что кажется, будто он сжимает мне горло.

«Мы не хотим, чтобы волк почуял след».

Ошибиться невозможно. Я смотрю прямо в глаза вышеупомянутому волку.

Он нависает надо мной в черном костюме идеального кроя, полностью противореча моему наряду. Волосы цвета воронова крыла, смуглая кожа, потемневшая от солнца, густые темные брови над глазами, в которых читается неприкрытая враждебность. Крепкий прямой нос на точеном лице, полные губы, широкие плечи, крепкие грудные мышцы, тонкая талия под расстегнутым пиджаком и мускулистые бедра, которые плотно облегают костюмные брюки.

В ту же секунду понимаю, что знания поистине сила, но я была настоящей дурочкой, думая, что узнала хоть что-то.

Какой же слепой дурой я была, черт возьми.

Я тону в сверкающих янтарных глазах. У меня даже капли сил не находится, чтобы им противостоять. Ни разу в жизни еще не чувствовала такого под мужским взглядом. Я ерзаю, стараясь прикрыть голую грудь, а он ведет взглядом по моему телу. Мужчина готов наброситься, его поза свирепая, кулаки сжаты по бокам. Я уверена, что если встану, то колени подогнутся под его тяжелым и разъяренным взглядом.

Я была совершенно не права: один шаг вперед, десять – назад.

– Выходит, француз – это ты.