22

Десант конфедератов появился только тогда, когда чёрный блин улетел. Но сначала тот сожрал своих компаньонов, да так, что от них, кроме хитина, не осталось ничего, а потом поднялся в небо, и там растворился, распавшись на крохотные блинчики. Два десятка бойцов в скафах и почти сотня беспилотников ощупали практически каждый кусочек в этих развалинах, но выживших, кроме нас с Эри, не нашли. Никаких тайных проходов и лазов они, вроде, тоже не обнаружили, так что куда скрылись республиканцы вместе с нашей бывшей подружкой, так и осталось загадкой. Но явно куда-то вниз они пошли, законсервированные помещения космопорта уходили вглубь почти на километр, и в ширину на пять, и это если не считать тех, что, как и на базе имперских мятежников, находились ещё глубже.

Остатки снаряжения заключённых были собраны и погружены в бот, туда же отправились немногочисленные фрагменты, оставшиеся от Мо и двух членов экипажа планировщика – слизь гусениц разъела кости, довершив то, что начали черные монстры.

То, что про происшедшее лучше никому не говорить, и так было понятно. Одно дело, если заключённых сожрала местная фауна, и другое, если эти заключённые умеют сбегать, а заодно и портить имущество. Например, штурмовик. Который, кстати, почти не пострадал, только все мозги сгорели, явно без закладок Чесси дело не обошлось.

Старый ангар на базе, как ни странно, никем не был занят, прибывшее пополнение обосновалось в других помещениях, так что мы с Эри оказались в этом огромном пространстве вдвоём. Несколько дней нам пытались промыть мозги и посмотреть, что будет в получившемся растворе, Эри, та, пока была в беспамятстве, и не помнила ничего, а у меня симбионт перешёл в очередной режим «ни слова правды врагу», так что конфедераты получили полную и красочную картину произошедшего, где гусеницы и черные оладушки рвали, жрали и тут же переваривали колонистов-заключённых. Всех, кроме нас с Эри – так уж нам повезло. Окончательно убедила начальство колонии запись того, что случилось с Толстой Мо, да и вообще, потеря десятка-полутора преступников не была редкостью на этой планете, так что покопались для порядка, и махнули рукой. Имущество-то целым осталось, хоть и сломанным.

Как раз в виде наказания вездеход у нас отобрали, оставив только штурмовик и дронов – те, стоило десанту чуть отвлечься, практически до блеска оттёрли пусковую площадку, уничтожая последние улики, а двое самых смышлёных и активных, внезапно ощутив себя при исполнении, расставили мины и ловушки, которые остальные потом убирали и обезвреживали вместе с бойцами конфедератов. После того, как один из них все-таки подорвался.

Думаю, что надсмотрщики колебались, сунуть эти недоразумения в дезинтегратор, или отдать нам, чтобы мы дальше мучились, и все-таки выбрали второй вариант. Так что теперь в ангаре было много пустых комнат, штурмовик и идеальный порядок. С летательным аппаратом пришлось повозиться, блок управления был запасной, от того хлама, который валялся с нашего первого заселения, но вот наладить и выставить все режимы пришлось заново. Чесси считалась погибшей, это я понял, когда обнаружил, что теперь штурмовик принадлежит только мне и Эри, и что долг синеволосой предательницы распределён между нами. То, что я жизнью рисковал, никого не интересовало.

- Как думаешь, так вдвоём и останемся? – блондинка теперь все больше молчала, и если спрашивала что-то, то исключительно по работе.

Логично было бы предположить, что к нам приставят кого-то из стукачей, все-таки слишком гладко все сложилось с этим заброшенным космодромом и пропажей людей. Но вслух этого не сказал.

- Наверняка, мы же неполная пятёрка, - вместо этого ответил я. – Не слышал, чтобы другие охраняли парами. Хотя вездехода у нас нет, а для малого штурмовика два человека – идеальный вариант.

Вот прям почувствовал, как тот, кто прослушивал наши разговоры, довольно ухмыляется. Хотя, скорее всего, это был искусственный интеллект, и среди прочих разговоров заключённых, наш был самый невинный.

Черные блины нашлись в описании живности планеты. О них говорилось, что это обычные, но очень редкие паразиты-эндемики, живущие рядом с более сильными и умными хищниками, и подъедающие то, что от них осталось. Но я-то прямо чувствовал, что именно эти твари были заводилами в компании с сороконожками, может, эволюция тут с приходом человека ускорилась, или конфедераты что-то недоглядели. Сами они на планету спускались только в самых крайних случаях, и твари их интересовали постольку поскольку. Через силовые барьеры черные блинчики не проходили, уничтожить их было можно только лучевым оружием, вроде лазеров определённого спектра и высокой мощности, они растворялись, но потом снова появлялись и снова почти никому не вредили. Кроме Толстой Мо, которая конфедератом не была, и ценности не представляла.

Женщина-конфедерат, считавшая наши деньги, мою идею доставить лучевой блок в пушку поддержала – в каких-то там сложных махинациях с долгом оказалось, что выжившим в неравном бою с монстрами полагается поощрение, которое лучше истратить на что-то полезное для базы. Например, на этот самый блок и дополнительную защиту для штурмовика – оставшиеся от вездехода запасные накопители с жидкой бронёй потребовали небольшой доработки.

- Заключённый Дэн, - по мрачному виду конфедерата сразу можно было понять, что новости для меня неплохие, - ты переводишься в исследовательскую группу. Вместе со своей напарницей и оборудованием. Подчинение службе надзора за колонизацией.

- Значит, мы больше не увидимся? – осторожно спросил я.

На голограмме конфедерата появилась улыбка. Злобная.

- Нет. Но я попросил, чтобы за тобой хорошенько приглядывали.

Что такое – хорошо, я понял на следующее утро, когда разряд сбил меня с кровати прямо на пол. С этой секунды наша жизнь подчинялась жёсткому и беспощадному расписанию. Подъем, час на еду и сборы, потом вылет – десять часов патрулирования, от одного места работ к другому, облёт пока ещё не освоенной территории, возвращение на базу, обед, ремонт и обслуживание штурмовика, свободные два часа, сон с разной длительностью, чтобы мы не привыкали, и новый разряд. Начальство службы надзора возлагало на меня большие надежды.

Эри меня ненавидела – и говорила об этом при каждом удобном и неудобном случае. Она даже пыталась надавить на жалость, рассказав конфедератам, как бездарно проспала и повалялась в беспамятстве всю битву с гусеницами, и что для исследований у неё нет ни способностей, ни мотивации. Девушка даже готова была уступить свою долю в штурмовике мне, да что там, она трижды пыталась это сделать, но начальство колонии решило, что Эри действует на меня благотворно, и отпускать её обратно в охрану не стало.

- Я тебя убью, - пообещала блондинка. – Ты мне один раз всю жизнь испортил, и дальше продолжаешь. Сегодня я спала всего два часа, вчера – восемнадцать, а завтра я перережу тебе глотку.

- Отлично, - я приоткрыл правый глаз. Эри сидела за панелью управления, её черед был везти нашу дружную команду по маршруту. – Останешься одна. Будешь тогда знать, как мне грубить.