Ван беспокоился за своего друга. Он видел, что его соперник совсем не реагирует на боль и безразлично относится к ударам в лицо и пах. Жилистый и иссушенный солнцем рукопашник хотел только одного - начать обмен ударами до полного уничтожения.

- Не подпускай его к себе! - крикнул Ван, но было уже поздно.

Ма прозевал момент сближения и противник схватился обоими руками за его шею. Ма бил по жилистому телу, но ему казалось, что он бьет по деревяшке. Тот, в свою очередь, охаживал Ма своими худыми и острыми коленями.

Ма еще раз напрягся, извернулся, и подсечкой сбил противника на землю. Тот упал, но быстро вскочил на ноги. Ма уже не знал, что может его спасти.

Вану тоже показалась, что его другу пришел конец. “Специалист” из войск безопасности все время шел вперед, бил по рукам, ногам, несколько раз достал Ма в голову. Ма прыгал и уклонялся, он с ужасом понимал что его могут снять с поединка “за нерешительность и робость”. Ма надоело отступать и он провел прямой удар ногой.

Такие удары не страшны опытным бойцам, они почти никогда не достигают цели, но именно в этот момент противник Ма пошел в атаку руками. Удар ногой пришелся прямо в открытую грудь. Ма почувствовал под ногой хруст и отвратительный чавкающий звук.

Его соперник упал на спину. В нижней части груди на глазах раздувалось огромное синее пятно. Рукопашник сначала попытался встать, затем бессильно упал и больше не двигался.

Ма впервые в своей жизни сломал человеку кости. Он побледнел и сел на колени рядом со своим противником. Тот уже хрипел, из горла раздавался страшный булькающий звук.

- Прости меня, я не хотел! - прошептал Ма ему на ухо.

Тот скосил глаза, слабо улыбнулся.

- Все нормально, - прохрипел он и закашлялся кровью.

Подбежали два санитара с носилками и врач.

- Перелом грудины, ничего страшного! - успокоил собравшихся доктор.

Соревнования были в самом разгаре. Команды армии, сил Внутренней Безопасности и Флота выставили своих лучших бойцов. Трибуны спортивного зала Военно-политической академии были полны. Верхний ярус трибун занимали представители Высшей партийной школы. Они листали объемистые папки с информацией о выступающих спортсменах, делали пометки и замечания. У товарища Вэнь До уже был почти готов окончательный список кандидатов в группу специального назначения.

Вэнь До как раз нужно было вписать еще двух человек. Его взгляд упал на Ма:

- У бойца кажется слабая нервная система? - поинтересовался он.

- Никак нет, просто он тоже пропустил несколько сильных ударов, товарищ Вэнь! - отрапортовал комментирующий выступления армейский полковник.

- Надеюсь, этот человек нас не подведет, - и чиновник вписал Ма в список.

- Вызываются Ван Шен из команды вооруженных сил и Лу Гуань из военно-морского флота! - объявил диктор.

- Это мой! - политкомиссар У Чжоу искренне болел за своих бойцов.

- Хороший боец? - поинтересовался Эр Лань, коллега политкомиссара из команды флота.

- Стоит десяти! - похвалил У Чжоу своего бойца.

- Что-то он плоховато двигается! - заметил Эр Лань.

- Ребята устали, им уже все надоело, - посетовал У Чжоу, - они уже не имеют стимулов продолжать поединки.

- Очень опасное состояние духа. На войне такие сами бросаются под пули. Ищут смерти.

- Только так и можно победить! - воскликнул У Чжоу.

- Человек, потерявший интерес к жизни, опасен. Он может выстрелить и во врага, и в командира - такие случаи были в моей практике. После окончания войны он уже не может жить обычной жизнью, что-то внутри заставляет его идти на риск и умирать. Такие люди очень опасны. - Эр Лань мог бы добавить кое-какие подробности из своего богатого жизненного опыта, но предпочел воздержаться. Внимание сослуживцев переключилось на бой.

Ван уже потерял всякий интерес к поединкам. Он автоматически вышел на площадку, поклонился трибунам и сопернику. Ему уже все надоело. Уже месяц прошел, как он прибыл в Яньань, этот военно-партийный центр Китайской республики. Уже месяц ему ежедневно промывали мозги бесконечными политбеседами, анкетами, тестами. Он устал. За месяц он принял участие в сотне поединков. Он дрался в защитных шлемах и нагрудниках, боксерских перчатках, без защитного снаряжения, в камуфляжных костюмах, японских куртках для дзюдо и европейских спортивных трусах. Теперь никто из бойцов не боялся за свое будущее. В худшем случае проигравший попадал в спецназ десантных войск, морскую пехоту. То одного, то другого бойца забирали в подразделения различной секретности и престижности. Но оставшиеся продолжали биться друг с другом.

Похоже, что Лу тоже надоело все. Он подошел к Вану, и без всякой разведки нанес удар в челюсть. Ван не успел отреагировать, рот быстро наполнился теплой и соленой кровью. Лу засмеялся, протянул руки к зрителям, показывая, как ему смешно. Потом он несколько раз ударил сам себя, продолжая смеяться. У Лу началась истерика. Очередным ударом он разбил себе нос. Потекла кровь.

Ван сел на пол, скрестив ноги. Он получил большое удовольствие, глядя, как вытянулись лица офицеров и партийных чиновников. Он смачно плюнул на пол кровью и осколками зубов. Лу снял перчатки, бросил их в сторону трибуны и прокричал:

- Все, я устал!

По китайским меркам, это был бунт. Солдаты засвистели. Ван тоже снял свои перчатки. Краем уха он услышал в общем шуме особенные слова:

- “Площадь Тяньаньмэнь”.

Вэнь До еще не знал, что студенты вышли на улицы Пекина. Когда его запыхавшийся помощник сообщил последние известия из столицы, армейский полковник сокрушенно сказал:

- На несколько дней опоздали!

Вэнь До грустно посмотрел на сидящего Вана, окровавленного Лу. Он вдруг увидел, что даже просеяв тысячу обычных людей, не найдешь существ с сердцами из камня.

- Нет, у нас изначально не было шансов. Мы перепутали причину со следствием. Нельзя заливать пожар маслом. - Вэнь До смотрел на свистящих и улюлюкающих солдат. - Они не знают, что их ждет! - пробормотал он.

Но никто не знает, что ждет его самого. Через месяц товарищ Вэнь До был расстрелян за попытку организации контрреволюционного переворота, старый политкомиссар У Чжоу уволен из Народно-освободительной армии, а все новые спецподразделения расформированы. Ма Шенфун и Ван сменили еще несколько подразделений в различных районах Китая, и наконец, попали в горы Наньлин, в подразделение горных стрелков.

Облака очень красивы, когда они плывут высоко в небе, насквозь пронизанные солнцем, и ветер лепит из них причудливые фигуры. Облака бывают похожи на драконов, фантастических птиц, поверхность моря.

Когда облака близко, они похожи на простой туман. Они похожи на мокрый ветер и дождь. Когда облака рядом, трава и камни делаются скользкими, и поскользнуться очень легко. Внутри облаков одежда и снаряжение промокают, и хочется развести костер. Внутри густого облака ничего не видно вокруг. Но заканчивается подъем, и ты видишь, как холодный ветер медленно гонит свои стада уже под твоими ногами. Ты стоишь на сияющей высоте, и солнце освещает горизонт на сотни километров вокруг. Воздух прозрачен и чист, и кажется, что его можно пить.