Камер видеонаблюдения в комнате нет. По крайней мере, я не вижу ничего, что могло бы напоминать ее. Аккуратно опускаю ноги на пол и встаю. Двигаюсь тихо, чтобы раньше времени не привлечь внимание. Кровать железная, все элементы прикручены крепко. Матрас без пружин. Смотрю на унитаз, мыслительный процесс ускоряется. Если его разбить, можно заиметь осколок, но это нейтрализует эффект неожиданности, который необходим для атаки. Плохая идея, но есть еще одна. В пансионе туалет был похож на чашу в полу, а здесь полноценный унитаз со сливным бачком. Внутри должен быть механизм для слива воды. А если есть механизм, то есть и детали.

Медленно подхожу ближе, прислушиваясь к каждому звуку. Тихо. Усмиряю дрожь в руках и поднимаю крышку бачка, заглядывая внутрь. Пластмассовые палки и крепления. Центральная деталь напоминает карандаш. Подойдет… Приходится повозиться, но через несколько минут извлекаю нужную мне деталь и собираю бачок обратно. Забираюсь на кровать и сажусь спиной к стене. Кладу пластмассовый штырь под подушку у правого бедра и глубоко вдыхаю. Остается только ждать.

Фред заходит в комнату, и я открываю глаза. Моя голова чиста, решительность течет по венам. Эмоции сжаты в железный кулак, а сердце стучит уверенно и спокойно.

Второго шанса может не представиться. Сейчас или никогда.

— Зашел пожелать тебе доброй ночи, — произносит он улыбаясь.

Фред закрывает за собой дверь. Короткий глухой щелчок растворяется в воздухе. Магнитный замок? Значит, ключ должен быть у Фреда с собой. Замечаю что-то темное в его левой руке. Он демонстративно поднимает ее выше, открыто демонстрируя то, что принес. Веревка.

— Я знаю, какой ты можешь быть горячей. Это меры безопасности.

Его глаза светятся сумасшедшей радостью, омерзение вонзается в кожу, но я остаюсь неподвижна и молчалива.

— Я хотел дать тебе время до утра, но соблазн слишком велик. Я и так ждал дольше, чем должен был.

Фред приближается к кровати. Чувство самосохранения и страх приказывают, вжать голову в плечи и отодвинуться назад, но я полностью контролирую эмоции и тело.

— И снова ты молчишь. Это не обязательно, Ви-восемь. Здесь ты можешь быть собой. Такой, какой являешься на самом деле.

Да, Фред. Я знаю, что именно этого ты и ждешь, но ни за что не получишь.

Он подступает все ближе и произносит с злобной усмешкой:

— Решила поиграть в покорную куколку? Давай проверим, как долго ты выдержишь?

Фред наклоняется и протягивает руку, чтобы коснуться моего колена. Каждая мышца на моем лице расслаблена. Я кукла. Без чувств, эмоций и души.

— Ты ведь знаешь, что мне нужно, — говорит он и ведет ладонью по внутренней стороне бедра. — И как же бесит, что Дэниел первый получил то, что принадлежит мне. Ну, ничего… Ничего, моя девочка. Ты все отработаешь.

Он хватает меня за бедра и дергает на себя. Ударяюсь затылком о стену и скатываюсь вниз. На секунду теряюсь, но быстро ловлю концентрацию. Боли нет. Ставлю на нее запрет, отключая восприимчивость к внешним воздействиям. Чудовище нависает надо мной, глядя в глаза и ожидая взрыва, который доведет его до экстаза, но я остаюсь холодной. Смотрю на него и вижу то, что мне нужно. Злость. Он бесится, как ребенок, чья новая игрушка не хочет работать и радовать его.

— Ты меня изводишь? — хмурится Фред. — У тебя все равно ничего не получится. Тебе не выбраться. Ты моя! Только моя! И мы будем развлекаться, пока мне не надоест. Ну, или пока ты не сдохнешь. Даже не знаю, что может случиться раньше. Но у меня есть для тебя подарок. Я очень щедрый человек, Ви-восемь. Если ты все-таки наскучишь мне раньше, чем мои игры убьют тебя, то, так уж и быть, верну тебя драгоценному Дэниелу.

Агония ярости рождается в глубине души и неотвратимым потоком несется наружу. Я знаю, куда вложить эту силу. И я готова. Фред видит на моем лице то, чего так страстно желает. Шершавые ладони забираются мне под кофту, язык пробегает по тонкой сухой нижней губе. Фред жадно лапает мое тело, теряя себя на несколько секунд, и их достаточно, чтобы незаметно нырнуть рукой под подушку. Сжимаю в кулаке пластмассовую трубку и…

Один…

Два…

Три…

Два точных удара, в правый и левый глаз. Резкий толчок в рыхлый живот ногами. Фишер падает на пол, прижимая руки к лицу и вопит, как раненый зверь. Воет и сыплет ругательствами, катаясь по полу.

Роли поменялись. Мой черед.

— Я убью тебя! Слышишь? Я убью тебя! — ревет Фред, изнывая от боли.

Медленно поднимаюсь на ноги, прихватив веревку и спрашиваю голосом, похожим на раскат грома:

— Сколько их было?

Фишер пытается подняться и кричит:

— Убью!

Пара ударов ногой и он снова лежит на спине, а я, точно голодный хищник, кружу над слабеющей добычей. Во мне мерцают молнии. Злость, жажда мести и ледяной контроль. Жалости нет места. Не для такого, как он.

— Сколько их у тебя было?! — жестче повторяю вопрос.

— Ты, дрянная девка! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Что тебя ждет? Кей-одиннадцать! Вызывай полицию!

Таймер начинает отсчет. У меня есть не больше десяти минут.

— А ты понимаешь, что от меня сейчас зависит твоя жизнь? Ты хочешь жить, Фред? Хочешь продолжить свое никчемное существование в полной темноте?

Его конвульсии затихают, только кровавые пальцы подрагивают, закрывая глазницы. Теперь страшно ему. По-настоящему страшно.

— Чего ты добиваешься? — спрашивает он тихо.

— Отвечай! Сколько их было? Твоих кукол. Девочек, которых ты погубил.

— Зачем тебе это?

Растягиваю веревку в руках и произношу сдержанно:

— Отвечай на вопрос.

— Около тридцати…

— Ты их помнишь? Всех? Надеюсь, что помнишь…

Останавливаюсь у головы Фреда и сажусь на корточки, накидывая веревку на его шею. Натягиваю ее, крепко сжимая кулаки:

— Это за каждую из них, Фред. За каждый их крик. За каждую секунду боли, что ты причинил.

Нет ни страха, ни сомнений. Надежда на нормальную жизнь перечеркнута кровью, но я готова ко всему и вскоре присоединюсь к Фреду в настоящем аду. Как только отправлю туда всех чертей. Им пора домой. Всем, кто обрезает ангелам крылья. И я без колебаний пожертвую своими опаленными грязными перьями ради справедливости и свободы для детей, которые заслуживают жизни без клеток, которые еще могут взлететь.

Не чувствую сопротивления. Тело передо мной неподвижно, как и я сама. Опустошение охватывает каждую клетку, истерика на пороге, но времени, чтобы забыться в рыданиях, нет. Дрожащими пальцами вытаскиваю из кармана Фреда ключ-карту и поднимаюсь с колен. Это еще не конец. Война только начинается.