Старые доски самодельного стола были изучены до последней занозы, но взглянуть сейчас на Лену оказалось очень трудно. Алексей закрыл лицо руками, и от этого голос звучал приглушенно:

— Лен… Больше у меня нет причин, чтобы прийти к тебе. Я теперь знаю, что всё хорошо и беспокоиться мне не о чем.

«И сказать нечего… И оставаться незачем. Волшебство на сегодня закончилось, ангелам пора разлетаться по своим гнездам, пока с ними не случилось ничего плохого тут, на грешной земле, где человек из последних сил сдерживает себя, чтобы не испачкать белые крылышки». Алексей понимал, что повторяется, что застрял в разговоре на одной и той же мысли, но любые другие слова сейчас звучали бы еще глупее.

— Лёш… Я пойду, уже поздно. С днем рождения, Лёш…

— Спасибо, Леночка.

И ни сказать «до свидания», ни махнуть рукой непринужденно, ни поцеловать в щеку… Только смотреть вслед, как она сделает эти несколько шагов и пропадет из виду навсегда. Лена оглянулась. Алексей кивнул ей.

— Пусть и дальше всё будет хорошо!

Ее улыбка в ответ, чуть смущенная, теплая и искренняя — притворяться и играть Леночка так и не научилась.

Алексей остался один, взял со стола бутылку, пил прямо из горлышка, не ощущая ни вкуса, ни крепости, захлебнувшись, отбросил ее, вытер губы и мокрое лицо. Оборванная нить, распрямившаяся пружина… Но если не убило на месте, то есть надежда залечить и эти раны. Только не здесь! Далеко, очень далеко отсюда. Там, откуда пришел и где еще остались вопросы, на которые тоже хотелось бы, наконец, получить ответ.

По ту сторону стола никого не было… Алексей снова долго смотрел на него, потом, поднявшись с места, изо всех сил впечатал подошву армейского ботинка в этот криво сколоченный ящик, свечки разлетелись по углам и погасли, осветив напоследок деревянные обломки на полу. Стоя посреди комнаты в темноте, он еще долго видел их перед собой. Казалось, что видит… Вонь тлеющей тряпки уничтожала остальные запахи, не осталось и следа того, что здесь совсем недавно была Елена. Алексей нащупал позади свой рюкзак. Пора уходить.

Подлец удрал, не сказав спасибо, растворился в бескрайнем лесу. Но Главный Привратник ждал… Странное ощущение. Никто не возвращается туда, где приговорен к смертной казни, ничто не связывает Колмогорова с бункером, в котором прожито столько лет. Он и ранее, в отличие от многих, не рвался навестить родной дом в городе, хотя легко мог это сделать. И здесь больше нет Леночки Нестеровой, единственной ценности, которую Алексею не хотелось утратить. И все же Грицких почему‑то ждал. Ему не хватало умного и слегка циничного помощника. Потому что новый был слишком молчалив и исполнителен. Нет, дурака Юрий Борисович не выбрал бы, парень умен, но предпочитал больше помалкивать, не развлекая начальника беседой.

Все‑таки, что ни говори, в бункере стало скучнее. Еще скучнее, хотя это казалось невозможным. Куда же подался этот негодяй? После странного решения Алексея, принятого им внутри оружейного хранилища, Грицких уже ожидал чего угодно. Он с раздражением вспоминал об этом: предпочел бы потерять Елену, чем перспективного Привратника. А Юрий Борисович рассчитывал на некоторую помощь… Она требовалась до сих пор, поэтому возвращение Колмогорова было все же желательно, пусть это произойдет и не завтра.

Он ведь успел неплохо узнать Алексея, ход его мыслей казался не то чтобы слишком предсказуемым… Но и непостижимым тоже не был: честолюбив, склонен к риску, не выбирает слишком простых путей, но и не запутывается в нагромождении интриг, потому что предпочитает держать все нити в собственных руках, не полагаясь ни на кого. Если бы Грицких не знал точно, что Колмогоров не родственник старого Главного, мог бы решить, что Борис Владленович скрывал родного сына, настолько велико было порой сходство между их поступками. Не сын, но воспитанник… Не зря Лена все‑таки была к нему неравнодушна, несмотря на свой глупый побег с Денисом. Если бы не она, не пришлось бы ждать, доверяясь только эфемерной интуиции. Ждать того, кто всем ему обязан. Кому нечего терять.

* * *

Железная кружка согревала замерзшие пальцы, но пить содержимое Алексей не спешил. Сначала хорошо бы дозиметром проверить! Гостеприимные железнодорожники выглядели немногим лучше коренных обитателей лепрозория. И никакие задушевные беседы не заставят убрать с колен заряженный и снятый с предохранителя карабин — не хотелось вдруг оказаться снаружи на морозе без вещей, оружия и куртки. Пусть даже эти люди не замышляли зла, но на всякий случай…

Его приглашали спуститься вниз в маленькое убежище железнодорожного узла, но Алексей предпочел остаться в сарае у костра, тут нет ветра и над огнем подвешен чайник. Уютно и тепло, можно даже снять респиратор, хотя здоровому человеку он такого не посоветовал бы. Невразумительный отвар остывал, и пришлось достать дозиметр, все‑таки горячее питье не помешало бы сейчас. Дрожь не проходила, и Алексей опасался, что мороз тут ни при чем…

— Ну как, не надумал про транспорт?

— А что думать, Федя? От размышлений лишних патронов у меня не нарисуется, — он успел запомнить всех троих по именам, хоть трудно различать одинаково красные обмороженные лица и вылинявшие казенные телогрейки. Если мужики пересядут, легко и перепутать.

— А может, у тебя еще чего есть на обмен? — спросил другой, сидевший напротив, кажется, Виктор…

— Куртка у тебя хороша… — опять встрял Федор, но за карабин хвататься пока не было нужды, тот просто интересовался.

— Куртки такие в метро на Динамо делают.

— Точно, зимой в одной химзе не побегаешь…

Железнодорожники были не против и просто посидеть пару часиков в компании приятного собеседника, но попыток развести Алексея на бабки не оставляли. Он вспоминал, что в его рюкзаке могло оказаться лишним, ничего не пришло на ум. Придется идти пешком, оглядываясь на каждом шагу и увязая в сугробах по пояс. Легкая добыча для хищников… Стоил ли этот риск, к примеру, куртки, приглянувшейся Феде? Нет, хрен ему, а не куртка… Дорого обошлась и оправдала свою цену на сто процентов, мастера постарались на совесть. К тому же не хотелось называть незнакомым людям пункт назначения, информация об одиноком путнике с приметной внешностью могла дойти, куда не надо. Пора было покидать теплый сарай и его хозяев.

— А как дальше‑то пойдешь? Далеко тебе еще?

— Далеко… Поселение амазонок хочу найти. Слышали про такое?

Мужики заржали, Алексей пока не понял, над чем именно.

— Не в ту сторону пошел! Отсюда не близко. Но ты иди… Может, не прогонят.

О полумифических амазонках он услышал на станции Новокосино Калининской Конфедерации, не поверил, но сейчас байка вспомнилась к месту. И подтвердилась! Неужели и правда есть такое поселение? Заманчиво, да не для него. Не теперь… Выслушав пожелания счастливого пути и понимая, что развеселил железнодорожников на три дня вперед, Алексей отправился дальше по глубокому снегу. Лыжи он терпеть не мог даже в раннем детстве, но уже готов был и о них подумать, когда доберется до ближайшего городка.