— Держи. — Валера поспешно сунул Филимоновой затертый до блеска «глок». — Когда ты мне его вернешь?

— Когда время настанет, — туманно пообещала она.

И пошла через подлесок к машине, не дожидаясь, пока разоруженный бандит поднимется и поспешит следом. Ее собственный пистолет находился у Егора Неделина. Теперь, спасибо сексуально озабоченному Валере, и Филимонова была не с голыми руками.

Она была весьма довольна собой и собственной находчивостью. Шансы заполучить свои деньги увеличились вдвое, от пятидесяти процентов почти до ста. Это было отличное соотношение. А ставка в игре превосходила самые смелые ожидания разжалованного майора полиции Раисы Захаровны Филимоновой.

Когда солнышко пригрело и разморило Неделина, он перебрался в тень и сел там, опираясь спиной на шершавый ствол дерева. Это был дуб, фигурные листья которого устилали землю под раскидистой кроной. Неделин нашел желудь и повертел его в пальцах, прикидывая, какого замечательного человечка можно было бы смастерить для Мишеньки. Ручки-ножки из палочек, голова из желудя поменьше, сверху шляпка. Для устойчивости такие же кружочки можно было бы приделать к ногам человечка. Час работы — и целая армия готова. Хотя нет, в войну с внуком играть не хотелось. Лучше в путешественников, пробирающихся через лесные дебри. Сделать им шалаш или домик. Обнести частоколом, чтобы дикие звери не напали.

Осознав, что улыбается, Егор Неделин размахнулся и забросил желудь в кусты. Сейчас не до игр, тем паче не до мечтаний. Сначала дело сделать нужно — освободить Софу и Мишу. Ошибки быть не должно. Поскольку товаром Неделин в действительности не располагает, то и предмета для торга нет. Только внезапность и напор могут спасти заложников. Разобраться с бандитами необходимо в считанные секунды. Стоит им опомниться, как все пропало. Приставят ствол к голове внука, вот и отвоевался Неделин. Сам оружие бросит и из укрытия выйдет…

Он виделся с Мишей гораздо реже, чем положено любящему деду. Случайные встречи, отрывочные воспоминания.

Первый раз Неделин увидел внука, когда тому было месяца два. Софья тогда еще не вполне оправилась после родов и была обуреваема проснувшимся материнским инстинктом, так что приезду свекра была откровенно не рада. Он чувствовал себя лишним в маленькой квартирке, одна комната которой была почти полностью занята манежем, коляской и столом с разложенными на нем детскими одежками. Полы скрипели, как ни старался Неделин ходить крадучись. Двери не желали закрываться плотно, пропуская сквозняки, за которые Софа ругала обоих мужчин, но обращаясь, естественно, к свекру. Готовила она плохо и неохотно, так что жрать, по большому счету, было нечего. И все же одно светлое воспоминание о том визите сохранилось.

Прохладным солнечным утром Антон снес вниз коляску, тогда как отец его спустился по ступеням, бережно прижимая к себе крохотное существо, нареченное Михаилом. Дул ветер, по синему небу быстро плыли белые пухлые облака. Антон сказал, что гулять следует часа полтора, и скрылся в подъезде.

Неделин остался один на один со спящим внуком. Толкая коляску с таким чувством, будто она была сделана из тончайшего, хрупкого стекла, он бродил по запутанным асфальтовым дорожкам, особенно напрягаясь в те моменты, когда приходилось пересекать проезды для автомашин. Неделин понятия не имел, что делать, если Миша вдруг проснется. Сюсюкать с ним, деревянно улыбаясь? Показывать «козу» растопыренными пальцами? Глупо трясти погремушкой, засунутой в кармашек коляски? Перед выходом Софа подробно рассказала, как поить малыша из бутылочки, но все ее инструкции вылетели из головы. Давно Неделин не ощущал себя таким беспомощным и бестолковым.

Это напрягало.

Настолько напрягало, что, в очередной раз выкатывая «экипаж» через бордюр на проезжую часть, Неделин не заметил медленно сдающей назад машины. Звук клаксона заставил его сердце подпрыгнуть с такой силой, что оно еще долго не могло успокоиться. Благополучно доставив коляску на другую сторону дворовой дороги, Неделин сходил к водителю и высказал ему пару соображений, после которых тот еще долго не трогался с места, дожидаясь, пока опасный тип с коляской не скроется из виду.

Улаживать недоразумения со взрослыми у Неделина получалось куда лучше, чем с детьми, вернее, с младенцами. У него начался приступ паники, когда Миша открыл глаза. Склонившись над коляской, Неделин сделал заискивающее лицо и залопотал что-то, стремясь успокоить малыша до того, как тот поднимет крик. Но все пошло иначе. Вместо того чтобы плакать и пищать, испугавшись большого незнакомого дяди, Миша ему улыбнулся. Ласково и доверчиво, как умеют только дети.

По душе Неделина словно теплое масло разлилось.

— Что? — спросил он незнакомым самому себе курлыкающим голосом. — Что, маленький?

— А… — прозвучало в ответ.

Или «О», или «Э» — значения не имело. Главное, что Неделин понял.

— Узнал деду? — спросил он приторно-слащавым тоном, каким никогда не разговаривал с родным сыном, когда тот выглядывал из такой же коляски. — Поздоровался с дедом, да?

Одарив его еще одной улыбкой, Миша погрузился в сон. Но этой минуты хватило, чтобы разжечь в груди взрослого мужчины, отнюдь не склонного к сентиментальности, искру, которая превращается в ровное, неугасимое пламя любви. Сказать, что Неделин был готов умереть за внука, значит ничего не сказать. И сегодня он собирался сделать именно это — при условии, что будет способен стрелять и разить врагов до тех пор, пока не убьет их всех. Остальное сейчас мало волновало Неделина. Даже мысли о сыне его почти не посещали. Только Мишенька и мама, без которой он пропадет. Их жизнь, их свобода, их будущее.

Спохватившись, Неделин достал «беретту», оставленную ему Филимоновой. Было бы очень неприятным сюрпризом выяснить сейчас, что хозяйка обращалась с пистолетом небрежно, ленясь вовремя чистить и смазывать механизм. К счастью, разобрав «беретту», Неделин убедился, что его опасения оказались напрасными.

Мощный пистолет военного образца с полусвободным затвором, коротким ходом ствола и самовзводным ударно-спусковым механизмом был в полном порядке и находился в боевой готовности. Он отличался не только надежностью, но и прекрасной кучностью боя — редкое качество для пистолета массового производства. Когда-то Неделин частенько практиковался с «береттой» в служебном тире. При стрельбе с 25 метров он вгонял тринадцать пуль из пятнадцати в «яблочко», а с упора мог решетить черный круг мишени сколько угодно, только обоймы менять успевай. Они у «беретты» были съемные, с двухрядным расположением девятимиллиметровых патронов. Чтобы вытащить обойму, достаточно было нажать кнопку на нижней части рукоятки и вставить новую. Но ее-то у Неделина как раз и не было. Даже имеющаяся обойма была заряжена не полностью, так что предстояло уложиться в девять выстрелов. Это означало, что вести огонь нужно будет с максимально близкого расстояния.

Убедившись, что расположенный на левой стороне корпуса предохранитель блокирует спусковой механизм, Неделин проверил сектор предстоящей стрельбы, ловя на мушку крайние точки вокруг приманки. Она была изготовлена из тумбочки и пары деревянных ящиков, принесенных из деревни. Их Неделин заботливо накрыл и укутал куском брезента, найденным в сарае покинутого дома. Даже вблизи макет выглядел весьма убедительно, а подъехать к нему вплотную не позволят кусты. Так что бандитам придется остановить автобус на поляне и пересечь ее пешком. Разумеется, кто-то из них останется с заложниками. Вот с него Неделин и начнет, как только охранник окажется в пределах досягаемости прицельных выстрелов. Удлиненные ствол и рукоятка «беретты» обеспечат высокую точность попадания. Дальнейшее зависит не только от меткости Неделина, но и множества других факторов.