– Тебе однозначно нужно найти парня. – Бажин не напрягался, блокируя ее атаки. – Но, чур, не меня. Я уже занят.

– Я тебя ненавижу! – Она подняла колено, целясь ему в пах, но Руслан опять оказался проворнее. Это еще сильнее взбесило ее. Она принялась молотить кулаками, уже не целясь, стараясь попасть хоть куда-нибудь.

Бажин вытянул руку, взявшись за отворот ее распахнутой кофты, но прихватил случайно край блузки. Саша дернулась, две верхние пуговицы полетели на асфальт. Она замерла, красная от напряжения, и тяжело дышала, не сводя с Руслана абсолютно диких, широко раскрытых глаз. Часть ее груди оголилась, открыв верх бюстгальтера, и быстро вздымалась и опускалась.

Руслану показалось, что его лишили опоры, выбили почву из-под ног. Воздух стал густым, непригодным для дыхания, окружающие звуки исчезли, словно кто-то нажал на пульте кнопку беззвучного режима. Руслан застыл, оцепенело пялясь на Сашину грудь.

Чуть пониже сердца на белой коже красовалась ослепительно черная татуировка жалящей осы.

Саша поймала его взгляд и поспешно запахнула блузку. Ее пальцы подрагивали, как у эпилептика. Еще секунду назад горевшие злостью глаза вдруг потускнели. Она затравленно огляделась по сторонам, будто ища защиты…

– Что это? – указал пальцем Руслан, когда способность говорить вернулась к нему.

Саша не ответила. Она поежилась, будто внезапно замерзла под ярким солнцем, и устало опустилась на скамейку.

– Что это? – сухо повторил Руслан чуть громче.

Он уже знал ответ. Ужасающий в своей простоте. Как она побледнела тогда в лесу, когда он заговорил об осе… Он ведь видел, что она сама не своя, но списал это на впечатлительность. Как она постоянно украдкой наблюдала за ним со странным, пришибленным выражением лица…

Твою же мать, этого просто не может быть!

Это же не поганый сериал, где злодеем оказывается милая студентка из соседнего дома! В реальной жизни подобное невозможно. Милым студенткам куда больше подходит роль жертвы, а не маньяка. Саша, конечно, крепкая девушка, но любой нормальный мужик скрутит ее в два счета… Если только… она не будет действовать неожиданно и в высшей степени цинично…

– Объясни мне, – потребовал он. – Объясни.

Саша молчала и сидела с похоронным видом. На зеленом газоне вокруг скамейки голубели лазоревые пролески, такие нарядные и неуместные.

– Этот Климов. – Губы не слушались ее. – Был последним мерзавцем. Он заслуживал смерти.

Руслан молчал.

– И те другие ни в чем ему не уступали, – ее голос звучал глухо, каждое слово застревало в горле. – У меня были доказательства. Только в суде их бы не приняли…

Она говорила монотонно, лишенным интонаций голосом. С методичной подробностью объясняла, кем были жертвы, какие совершали проступки и почему правосудие оказалось бессильно.

Руслан смотрел на нее пристально, пытаясь отыскать на лице намек на затаенную веселость. Надеялся, что его разыгрывают, шутят по-идиотски. Но весь ее облик выражал крайнюю степень напряжения, такое невозможно сыграть. Она стискивала пальцы с такой силой, что едва не ломала их, и не замечала.

– Климов сбил на машине молодую пару. Женщина скончалась на месте, мужчина по дороге в больницу. Вроде бы сперва выискались свидетели, но, когда за дело взялась полиция, они включили задний ход и отказались от своих показаний. То ли запугал их Климов и его дружки, то ли купил. В тот день он якобы вообще за руль не садился, и на его новенькой машине никаких следов аварии не обнаружили. Удивительно, да? – Саша улыбнулась плотно сжатыми губами.

Руслан машинально достал из кармана мобильный, покрутил в руках, сунул обратно.

– Ка… Как ты перерезала ему горло? И где?

Она махнула рукой:

– Да здесь прямо и перерезала, в этом сквере. Я следила за ним несколько дней, подбирала удачный момент. Он сюда часто наведывался, встречался с дилером, у которого наркоту покупал. В тот вечер он долго ждал, нарезал круги по дорожкам, но дилер так и не появился. Вокруг никого, темень. Другой возможности могло не представиться… Я подошла, попросила закурить… Не нужно было тогда этого делать, – неожиданно добавила она.

– Почему?

– Вечер был теплый, на мне была легкая кофта…

– Все прошло не очень гладко? – предположил Руслан.

– Первый разрез получился недостаточно глубоким. – Саша сглотнула, подавляя приступ тошноты. – Обычно мне удавалось быстро рассечь сонную артерию… Но не в тот раз… Климов попробовал сопротивляться, порвал мне кофту, заляпал ее своей кровью… Хорошо, что на черном пятна незаметны…

Она надолго умолкла, и Бажин не смел первым прервать затянувшуюся паузу.

– Он увидел осу точно так же, как ты, – наконец сказала она. – По-моему, этот сквер приносит мне неудачу, ха-ха. Надо было надеть водолазку.

– Что было после?

– Кто-то шел вдалеке, и я испугалась. Пырнула его в живот, чтобы уж наверняка, и убежала до того, как меня обнаружат. Все наперекосяк с этим Климовым! Кто же знал, что, прежде чем сдохнуть, он успеет пробормотать кому-то про мою татуировку! А тут еще ты материализовался!

Их глаза встретились, и Бажину стало не по себе от той чудовищной ненависти, что плескалась в ее расширенных зрачках.

Черт побери, ведь это действительно она. Она тот убийца, которого он искал…

– У меня вопрос. – Руслан выждал немного, надеясь на ответную реакцию. – Зачем ты мне это рассказываешь? Если ты такой хладнокровный киллер, каким предстаешь со своих слов, почему просто не прирезала меня?

Саша посмотрела на него с той снисходительной усталостью, с какой глядит на третьеклассника пожилая учительница.

– Я не хладнокровный киллер. К сожалению. – Она достала перочинный ножик и принялась ковырять влажное дерево скамейки. – После первого убийства я лежала ночью в постели и молилась о том, чтобы завтрашний день все исправил. Знаешь, как в американских ситкомах, даже если балкон разрушился, то в следующей серии он все равно окажется на месте. Какие бы перемены ни происходили с персонажами – ремонт в квартире, машина вдребезги, герой побрился налысо, – в следующей серии все вернется к исходной точке. И декорации останутся старыми, и машина тоже, и волосы мгновенно отрастут… Но пришел завтрашний день, и убитый мною человек не воскрес. И мне нужно было учиться с этим жить… И знаешь что? Я не жалею. Я все сделала правильно. Нет гарантий, что ад существует. И если не наказать негодяев здесь и сейчас… – Она запнулась, перевела дыхание. – А тебя мне убивать не за что. Ты, конечно, козел и бесишь меня… Но ты не убийца и не заслуживаешь смерти.

– И к тому же я сильнее тебя физически и предупрежден.

– Говорю же, козел.

Вдали послышался протяжный корабельный гудок. Саша повернула голову к сереющему между деревьями морю и долго не отводила взгляд, будто прощалась. Потом посмотрела на Бажина: