– Этого я не помню. Но у меня все болит. И я весь в царапинах.

Я позвал Эми. Тишина. В выходящие на восток окна заглядывало солнце. Рядом с дверью стояло несколько сумок с эмблемой местного хозяйственного магазина. Немного в них пошарив, я нашел несколько запечатанных пластиковых пакетов с ярко-желтым порошком. Один из них лопнул, и содержимое рассыпалось. Сера. Так вот откуда эта вонь. Это мы ее купили? И если да, то зачем?

Я полез проверить, с собой ли у меня телефон – он оказался при мне. Я набрал номер Эми.

– Это ты? Где ты?! – ответила она.

– В «Венериной мухоловке». Очнулся, когда мы с Джоном мутузили друг друга дилдаками.

– Где ты был?

– Даже не знаю. Долго меня не было? Всю ночь?

– Ночь? Сегодня утро понедельника. Тебя не было два дня.

– О. Вот срань. И никаких вестей от меня не было?

– Ты принял Соевый соус, посмотрел на Честити и заорал: «Дилдаки повсюду, детка!» – а потом выбежал на улицу. Ты просил ее подождать час, но так и не вернулся. Это было в пятницу вечером. Вообще-то она осталась до следующего утра, но уже давным-давно уехала. Все выходные ни ответа, ни привета. Я жуть как беспокоилась. Чем вы эти два дня занимались?

– Понятия не имею. Может, еще вспомню. И никто за тобой не явился?

– Пока нет, – ответила она. – Может быть, по выходным они отдыхают.

– Ну ладно. Ладно… а где ты сейчас?

– Я ночевала на заводе. Не придумала, куда еще пойти. Спала в одежде на диване, мерзла по ночам. Попросила Ники принести мне поесть. Но здесь меня никто не беспокоил.

– Ага. Хорошо. Ну… бля. Мне очень жаль, Эми. Но, может быть, мы с Джоном все уладили, пока были под Соусом, может, все уже в порядке. Были другие, эм, происшествия, пока мы тут бродили?

– Да. Еще десять детей без вести пропали.

– Десять?

– Это случилось вчера. Пропали из одного и того же места, из мотеля «Тракан». Они все дети байкеров. Там есть комната, в которой у них детский сад. Вчера бо́льшая часть байкеров была на панихиде по Лемми. Вернулись, а дама, которая присматривала за детьми, просто в ужасе. Говорит, отвернулась на секунду, а их уже нет. «Христово восстание» вышло на тропу войны. Разносят город на куски.

– Вот срань. Стоп, погоди секунду – речь о настоящих детях или тут то же, что с Майки?

– Я видела фотографии.

– О. Правда?

– Да, я сейчас опрашиваю родителей. Я в мотеле.

– Что ты там делаешь?

– Я же только что сказала, мы помогаем им выяснить, что произошло. Чем, по-твоему, я на выходных занималась? Я работаю над делом.

– Хорошо, хорошо. Мы сейчас будем.

– Когда тебя нет рядом, мир не замирает, Дэвид.

– Я знаю, прости. Господи.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Я повесил трубку, и мы пошлепали на парковку. Там стоял джип Джона – видимо, в какой-то момент мы за ним вернулись. Табличка на дверях «Венериной мухоловки» гласила, что вплоть до дальнейшего уведомления магазин закрыт из-за наводнения. Район пока не затопило полностью, но сухими остались всего несколько островков: дома и участки дороги, которые были выше остальных. Все вокруг них на пару дюймов ушло под воду, бурлящую и коричневую: в этом потоке плыли палки, мусор и клочки жухлой травы.

Мы поднялись наверх: в квартире все осталось по-прежнему, не считая появившейся огромной кучи коробок. У двери стояло десять ящиков «Маунтин Дью: код красный». На карточном столике лежал счет за доставку: очевидно, часть вознаграждения за Майки Пейтона ушла на то, чтобы мне принесли газировки. Рядом стояли восемь коробок гораздо большего размера, с надписью «Мягкие Бархатистые Эротические Силиконовые Ягодицы». Один из нас – надеюсь, что Джон, – очевидно, оплатил кредиткой все до единой резиновые задницы из дилдомаркета внизу. Я взглянул на Джона и открыл рот, чтобы спросить, его ли это рук дело, но он только медленно покачал головой.

– Не могу вспомнить, чья это была идея.

Я вытащил бутылку «Маунтин Дью» и рассказал ему о пропавших детях.

– Стоп. Это же… погоди. Если это приманка, тогда эти твари что, могут промыть мозги и группе людей? Целой общине?

– Вот это мы и выясним в первую очередь, – ответил я.

Я пошел в ванную, чтобы отлить, и увидел на зеркале слова: их написали задом наперед смываемым черным маркером (на последнее я очень надеялся).

ЙОТТЕРОЛ С ЬТИРОВОГОП

То есть «поговорить с Лореттой», но в зеркальном порядке – что не имело никакого смысла, ведь текст и так написали на зеркале, так что он все еще читался задом наперед. Это сработало бы, появись слова на стене напротив зеркала. Я узнал почерк Джона.

– Думаю, нам надо поговорить с женой Теда, – сказал я. Потом потер чернила на зеркале. Нет, это не маркер.

Джон оглядел надпись и спросил:

– Почему мы просто не сходили к Лоретте вместо того, чтобы оставлять себе записку с напоминанием сделать это потом?

– Может быть, мы… о нет. Джон…

– Что?

– Ты же не оставил нам кучу загадочных подсказок, потому что хотел поиграть в «Где моя машина, чувак?». Не оставил? Пожалуйста, скажи, что я прав.

– Ну, если и так, то у меня, без сомнения, были на то веские причины. А знаешь что? Держу пари, что жопы здесь тоже не просто так.

– Да боже ж мой.

– Послушай, главное сейчас – поговорить с Лореттой. Как советует записка. Может быть, там нас будет ждать следующая подсказка.

– Да на хуй иди. Мы едем в мотель «Тракан». Эми сейчас там. – Я немного помолчал и добавил: – Я вдруг понял, что она сказала «мы в отеле». Интересно, кто там с ней?

– Может, копы? Или тот чувак с работы, с которым она тебе изменяет?

По дороге в мотель мы наткнулись на несколько боковых улочек, перекрытых властями из-за того, что ушла под воду дорога – затопило не полностью, но сцепление терялось, стоит только зазеваться. Я помню только одно ужасное наводнение – мне тогда было десять. В школе на три недели отменили занятия, и еще целый месяц после того, как спала вода, отовсюду воняло рыбой. Сейчас дела обстояли еще хуже.

Въезд на стоянку мотеля «Тракан» перегородили двое байкеров устрашающего вида. Мы подъехали, и тот, что покрупнее, сказал:

– Мы закрыты.

Из-за их спин вышла не Эми и не Честити, а хренова агент Хелен Таскер из ННО. Она что-то негромко сказала верзиле, и тот отступил в сторону, одарив нас ледяным взглядом, когда мы проезжали мимо.

– Ты случайно не прихватил с собой пистолет? – спросил я у Джона.

– Просто оставь разговоры мне.