«Импалы» там не оказалось. Но мы все же перестраховались и, решив не оставлять джип рядом с домом, припарковались у «Тако Билла». На витрине закусочной висела табличка, на которой краской из баллончика вывели:

НА ХУЙ ПОТОП

МЫ ОТКРЫТЫ

…Однако шло все к тому, что через сорок восемь часов, плюс-минус, повара будут жарить фланк-стейки, стоя в лужах воды. Ползущие по дороге авто старались держаться подальше от цветных линий у переполненных сточных канав.

– Значит, в пятницу вечером ты встречался с агентом ННО, – сказал я Джону. – Совсем ничего не помнишь?

– Ну ты же знаешь, как работает Соус. Мерещится всякое. Будто спишь – или вспоминаешь моменты из детства, о которых тебе кто-то рассказывал, и ты уже не в курсе, правда ли это помнил или надумал потом. Я помню, как выбегаю из «Бобов и сосисок» с мыслью: «Мне нужен транспорт». Тут подъезжает парень на мотоцикле «Сузуки» – точь-в-точь таком, какой у меня был много лет назад, – и спрашивает, а не Джон ли я. Говорит, пять лет назад ему пришло письмо с просьбой доставить мотоцикл в указанное место и время. Ну я запрыгиваю в седло, еду себе и натыкаюсь на эскорт ННО. И я откуда-то точно знаю, в каком из грузовиков сидит агент Пуссинадо…

– Кто, прости? – спросила Эми.

– Мы с ней только что разговаривали, ты чего? Ну неважно – я прыгаю с мотоцикла на капот грузовика – нет, в воспоминаниях было именно так, – они бьют по тормозам, а я кричу водителю, что мне нужно с ней поговорить и что от этого зависит всеобщая безопасность. Она впускает меня на заднее сиденье грузовика, мы там одни. Я говорю, мол, уделите мне пять минут, а она отвечает, что только в обмен на мои восемь дюймов.

– Да боже мой, – сказала Эми.

– Все было не так, – сказал я.

– Клянусь, так я это и запомнил!

– Ты еще что-нибудь из трипа помнишь? Что-нибудь, кроме этой ебучей чуши? О Лоретте, о Мэгги – что-нибудь, что пригодится нам, когда мы войдем в дом?

Он покачал головой.

– Даже не знаю. Наверное, нет. А ты?

– Нет. Я в своем видении напоролся на Нимфа, и тот пытался растолковать мне смысл жизни – а потом я проснулся.

– Как бы там ни было, – вмешалась Эми, – очевидно, что идти снова придется мне, потому что Мэгги и Лоретта, как я понимаю, все еще считают похитителем тебя.

– Одна ты туда не пойдешь. Только не после случившегося. Если придется ворваться в дом и действовать силой, мы ворвемся.

– И что вы собрались делать силой? – спросила Эми.

– Разобраться с Мэгги.

– На зеркале было написано «Поговорить с Лореттой», а не «Убить дочку Лоретты».

– Это не ее дочь!

– Пока мы в этом не уверены. Слушайте, парни, спорьте сколько угодно, но в дом я зайду. Я положу в карман пальто телефон, вы сможете смотреть, как…

– А вдруг Мэгги превратится в… – начал я.

– Тш-ш. Дай договорю. Опасность не в том, что Мэгги превратится в огромную чудовищную змею или кого-то в этом духе, – а в том, что она решит каким-то образом запудрить мне мозги. Если она превратится в чудовище, я закричу и выбегу. А если начнет морочить мне голову, то вам, ребята, придется вытащить меня оттуда и шлепнуть по щеке, чтобы я пришла в себя.

– Мне ни то ни то не по душе.

– Разумеется – так что посиди и подумай, насколько все это тебе не по душе, а я пока в дом схожу. – Она открыла дверь. – Люблю тебя.

– И я тебя.

Мы смотрели, как красное пальто Эми уплывает от нас сквозь дождь к двери Лоретты. Она постучала, и ей, видимо, разрешили войти. Я опустил глаза в телефон, но смотреть было, в общем, не на что: камера едва выглядывала из кармана ее пальто. Эми толкнула дверь и, кажется, ответила на дружеское приветствие – рядом с микрофоном шуршала ткань пальто, и я не расслышал.

– Мне все это не нравится, – сказал я.

– Ага, ты, кажется, что-то такое упоминал, – откликнулся Джон. – Пусть побудет там минуту, а потом уже снесем им дверь.

Эми вошла в гостиную. Мы с трудом различили голос Лоретты из кухни:

– …вообще-то она справляется даже лучше взрослых. Но вы же знаете, детей ничем не проймешь. Вчера заходил Джон, он мне все объяснил. Я понимаю, что вы хотите помочь, что бы там Тед себе ни думал. А теперь и другие дети пропадают… просто ужас.

– О, я и не знала, что Джон у вас был, – сказала Эми. – А что, м-м, именно он вам объяснял?

Мы увидели, как перед камерой Эми появилась Лоретта с кружкой кофе в руках.

Половины тела не было.

Ее словно белый медведь подрал. От шеи осталось совсем немного, непонятно, как она вообще держала голову прямо: на месте были только белый позвоночник и желтоватые связки, а вокруг них – лишь рваные куски мяса и пустота. Еще оторвали примерно треть туловища, от подмышки до бедра.

Она все говорила, словно в этом не было ничего необычного. Я видел, как дергается ее трахея, как с каждым вздохом раздувается и сдувается обнаженное легкое.

Эта женщина просто не может быть живой.

Джон вздрогнул – я понял, что он тоже это заметил. А вот ничего не подозревающая Эми вела с ней вежливый разговор.

– Джон сказал, что полиция вас отпустила, что у преступника те же телосложение и цвет волос, что и у вашего Дэвида, но его уже исключили из числа подозреваемых. И все же ему лучше остаться снаружи. Мэгги еще спит, но я не хочу ее пугать. Так что вы хотели?

На видеосвязи было видно, как дергается и дрожит, переваривая завтрак, ее желудок.

– Точно не знаю, – ответила Эми. – Понимаете, мы все еще пытаемся помочь, кому можем…

– Ну, я в курсе, что это еще не конец, – сказала Лоретта – подпрыгнул небольшой лоскут кожи на шее. – Мэгги странно себя вела, еще до похищения, я имею в виду. И я знаю, что причина тут… необычная.

– Когда Мэгги вернулась, эти странности продолжились? – спросила Эми.

– Если учесть то, через что ей пришлось пройти, то нет.

– Можно я на нее взгляну?

Истерзанная Лоретта повела Эми к Мэгги в спальню, и камера поплыла по коридору вслед за ней. Женщина приоткрыла дверь.

– Мэгс? Не спишь? – позвала она.

В ответ из спальни донесся утробный вопль. Джон бросил на меня взгляд. Эми вела себя так, словно слышала умилительный детский голосок.

– Ой, что вы, пусть спит. Я не хотела…

– Кое-кто хочет с тобой поговорить, всего минутку, – сказала Лоретта, заглядывая в спальню. – Даже меньше.

– КРИИИИИ… КУКУКУКУКУК!

– Все в порядке, она помогает полицейским.

– ИИИИУУУК. Ииииии…

Лоретта распахнула дверь.