Выражение его лица изменилось за долю секунды. Будто он принял для себя какое-то решение. И это решение мне может не понравиться.

С изумлением наблюдала творящиеся с ним метаморфозы. Как он мгновенно берёт себя в руки. Кажется, даже пульс его успокоился. По крайней мере, вена на лбу больше не угрожала лопнуть.

Возникло даже желание опустить взгляд ниже и проверить, может, и эрекция его сдулась.

Но не успела я завершить эту мысль, как Шамиль сжал мои бёдра, притягивая на себя. Зад оказался на самом краю. И мне грозило падение, не стой он так тесно ко мне.

На лице Шамиля застыло какое-то жуткое спокойствие. Заставившее меня пожалеть о брошенной фразе.

Вздрогнула, когда его пальцы добрались до лобка. Трусики из тончайшего кружева не могли скрыть моего возбуждения. И от лёгких прикосновений желание лишь обострилось. Только долго ласкать не входило в планы Хозяина.

Он отодвинул ткань и резко вошёл в меня, выбивая из меня дух. Со стоном выдохнула. Какой же он большой. Похоже, год без секса даром не прошёл. Внутри тесно и туго, словно без практики ко мне вернулась девственность.

Я напряглась, инстинктивно пытаясь от него отстраниться. За что получила укус в изгиб шеи.

Шамиль замер, какое-то время просто находясь во мне. Я не видела выражения его лица. Ощущала лишь тяжёлое дыхание. Прикрыла веки, прислушиваясь к себе. Стараясь не представлять, как выгляжу со стороны.

Задранное платье. Голые ноги, обвивающие любовника. Руки, цепляющиеся за его шею.

Движение его плоти во мне. Грубое, резкое. Болезненное и в то же время приятное.

Шамиль убрал мои руки, словно ему вдруг опостылели мои прикосновения. Не понимая, в чём дело, пыталась заглянуть ему в глаза. Но нашла в них лишь темноту. Похоть. Горячее животное желание.

Вцепилась пальцами в край столешницы, ощущая глубокие толчки внутри. Откидываясь назад.

По телу пробежала дрожь, когда зубы сомкнулись на тугом соске, спрятанном под тонким летним платьем. Ткань стала влажной от движения языка, прилипла к телу, повторяя его очертания. Шамиль оттянул сосок, вбирая его в рот. Сдержанность окончательно треснула, посыпалась. Я громко застонала, боясь, что он прекратит сладкую пытку. Остановится раньше, чем я получу желанную разрядку.

Во мне нарастало напряжение, становясь всё больше, гуще, жарче. Шамиль накачивал его каждым своим движением. И я ощущала приближение оргазма. Он рядом, вот-вот волна пойдёт по телу, даря блаженную негу.

Запустила пальчики в его густые волосы, притягивая к себе. И лишь позже поняла, что совершила ошибку, возвращая его в реальность.

Он отстранился. Посмотрел на меня своими чёрными глазами так, будто и забыл, кого трахает. От его взгляда по коже прошёл холодок.

Покинул моё тело, отстраняясь. Я упала бы, но Хозяин в последний момент меня поймал, придержал. Думала, вернёт обратно на столешницу, но вместо этого он заставил опуститься на колени.

Ноги не слушались. Ватные, слабые. В голове шум. Я едва соображала, что происходит. Чего он добивается.

Горячая, влажная, набухшая головка ткнулась в губы.

– Открой рот, Василиса. Ты же не хочешь, чтобы твой жених нас тут застал, – с поразительным спокойствием произносит.

Я смотрю на него недоуменно. Не веря собственным ушам.

Мне плевать на Соломона. Но вовсе не хочется оказаться застигнутой на месте преступления. Странно, что сюда до сих пор никто не зашёл.

Впрочем, это была дурацкая отговорка. На самом деле я желала ощутить его на языке. Необъяснимое, неконтролируемое желание.

– Покажи, чему он тебя научил, – эти слова он произнёс тише. Я едва их расслышала.

«Член пахнет мной», – пронеслось в голове.

Обхватила его у основания. Головка проникла в рот по влажному языку. Хотелось наказать его своими умениями, только вот практики у меня ноль. Лишь с ним.

Непогашенное возбуждение мешало думать. Мешало обижаться и вспоминать о том, что существует стыд. Единственное, в чём я нуждалась, – это получить удовольствие. Любым способом.

Шамиль почти не руководил мной, но я остро ощущала его прожигающий взгляд.

В какой-то момент ему надоели мои ласки. Он сжал мою голову, фиксируя. И я поняла, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Шамиль почти нанизал мой рот на свой член. Едва не проникая в самое горло, совершая глубокие фрикции, насколько позволял рот. Я задыхалась. На пол капала вязкая слюна.

По щекам текли слёзы, которые я не могла остановить. Всё помутнело. Окружающее пространство сделалось каким-то густым. Будто в желе попала. И в такую же субстанцию превратился мой мозг. И мне хотелось бы сказать, что всё происходящее глубоко противно. Но вместо этого в теле разгорался настоящий пожар.

Шамиль, сжимая член у основания, заставил меня открыть рот, вбирая в него яйца. Я с трудом понимала, что делаю. Почему подчиняюсь. Почему даже ощущение на языке его выбритой мошонки возводит моё возбуждение на новый уровень.

Порция семени оказалась на моём лице и волосах. Сидя на холодном полу, ошарашенно соображала, что он кончил мне на лицо и волосы.

Время будто остановилось, замедлилось, а затем пустилось вскачь. В себя я пришла, хлопая слипшимися ресницами и наблюдая за тем, как Шамиль хладнокровно упаковывает свой член в брюки. Поправляет рубашку, смотря в зеркало.

Даже не взглянув в мою сторону, Шамиль бросил мне полотенчико из тех, что аккуратно сложены на раковине.

– Приведи себя в порядок. Тебя жених, наверное, заждался.

В голове шумело. С трудом соображала, что сейчас произошло.

Ток крови пульсировал в промежности, напоминая о неполученной разрядке. И в тех местах, которых касались его руки.

Как только Шамиль оставил меня одну, с трудом подползла на коленях к двери и заперлась изнутри. Господи, хорошо, что это дорогое заведение и здесь почти стерильно чисто.

На дрожащих ногах поднялась, с опаской взглянув на своё отражение.

Глаза лихорадочно блестели. На лице румянец… и сперма.

Стараясь ни о чём не думать, включила ледяную воду и принялась приводить себя в порядок. Обтиралась холодным полотенцем, и становилось чуточку лучше. Кожа была липкой, потной. От меня пахло похотью и сексом. Грязным и влажным. Я пропиталась им до самого основания. Одежда разила запахом Шамиля.

Руки дрожали, когда я окончила водные процедуры. Выглядела я при этом всё равно так, словно меня только что оттрахали. Грубо и жёстко. Губы опухли от натуги, волосы взлохмаченные и мокрые. Платье помятое и, возможно, местами рваное. Кружевные трусики тоже пришли в негодность и не могли выполнять своей функции.

Не представляла, как вернусь за столик. Ведь на меня будут все пялиться. Немногим больший эффект я бы произвела, выйдя с табличкой: «Я только что трахалась в туалете».