— Ты не импульсивна. Ты просто умеешь принимать решение.

— Может, и так. Ладно, это всего лишь секс.

— Не просто секс, и ты это знаешь. Но я не против начать именно с него. Скажи мне, чего ты хочешь?

— Сегодня я хочу тебя…

В следующее мгновение он уже держал ее в объятиях.

Наоми не стала сопротивляться. Если это ошибка, она успеет пожалеть о ней позже.

Подгоняемая желанием, она стянула с него куртку. Та упала на пол, и Ксандер сдернул с Наоми джемпер — легко, будто тот был из воздуха.

В следующее мгновение он прижал ее к стене, так что все внутри ее растопилось, превратилось в лаву. За джемпером настала очередь лифчика.

Руки, большие и крепкие, жадно ласкали ее грудь, и от каждого их движения у Наоми перехватывало дыхание.

Собрав остатки воли, Ксандер потянул ее наверх, в спальню.

Они упали на кровать, залитую лучами лунного света. Тело Ксандера давило на нее своим весом, и в какой-то момент Наоми показалось, будто она попала в ловушку.

Паника вспыхнула на грани сознания, но не смогла пробиться сквозь желание. Следуя его велениям, Наоми нащупала пояс джинсов, щелкнула застежкой.

Губы Ксандера отпустили ее рот, сомкнулись на груди. Волна удовольствия накрыла Наоми с головой. Не успела она перевести дыхание, а руки Ксандера уже были у нее между ног.

Казалось, будто она с головой упала в горячий омут и никогда уже не сможет выбраться на поверхность. Она уже не испытывала желания — она сама превратилась в желание, и это сводило Ксандера с ума.

Когда он наконец кончил, показалось, будто мир вокруг перестал существовать. Ни звука, ни движения — все замерло, все растворилось.

Наоми лежала рядом, тихая и обмякшая. Лишь сердце выбивало бешеный ритм. Хотелось сказать что-то связное, но мыслей в голове не было, и она уступила этой волне расслабления.

Ксандер пошевелился, привстал.

— Пес принес твой лифчик, — сообщил он.

— Что?

Наоми приподнялась на локте. Тэг стоял рядом с кроватью, довольно виляя хвостом. Изо рта у него что-то свисало.

— Это мой лифчик?

— Да. Хочешь вернуть его?

— Конечно.

Она потянулась к собаке, но та отступила, еще активней завиляла хвостом.

— Он думает, ты с ним играешь, — поднявшись, Ксандер взял с собачьей подстилки мячик и предложил его псу. — Давай меняться.

Тэг уронил лифчик. Ксандер поднял его и бросил на кровать. Потом подошел поближе.

— Быстро и с налета, так бы я это назвал.

— О чем ты?

— Все произошло слишком быстро. — Он присел на кровать, совершенно не смущаясь собственной наготы. — В таких случаях рискуешь упустить множество прекрасных мелочей… вроде того, как ты выглядишь в лучах лунного света. Или, — он провел пальцем по ее бедру, — вроде этого тату. Цветок лотоса, верно?

Символ надежды, подумал Ксандер. Надежды и упорства.

Наклонившись, он поцеловал Наоми на удивление нежно.

— На этот раз мы будем действовать чуть медленней.

— Правда?

— Конечно, — улыбнулся он. — Не хочу упускать эти милые детали.

И он действительно не упустил ни одной.

Проснувшись, Ксандер увидел пса — тот стоял у постели, практически уткнувшись в него носом.

— Иди прочь, — пробормотал он.

Радостно махнув хвостом, Тэг пихнул его носом в щеку.

— Черт.

Не желая уступать, Ксандер поднял руку и отпихнул от себя мокрый собачий нос. Тэг воспринял это как поощрение.

Потрепанный теннисный мячик плюхнулся на кровать в сантиметре от его лица.

Рядом шевельнулась Наоми, и это напомнило Ксандеру о том, что у него есть куда более интересное занятие, чем швыряние мячика.

— Он не перестанет, — пробормотала она и села на кровати. Тэг приплясывал рядом от радости.

— Это наш утренний ритуал.

— Но ведь еще даже не утро!

— Пять утра, как обычно. Он даже припозднился на десять минут. — Она распахнула стеклянную дверь, и Тэг выскочил на террасу. — Ложись спать, — сказала она Ксандеру.

— Почему бы тебе не вернуться в постель? Мы могли бы создать новый утренний ритуал.

— Пес прибежит через десять минут и начнет требовать завтрак.

Разочарование было сильным, и все же…

— А что, пес — единственный, кого ждет завтрак?

— Не обязательно, — улыбнулась Наоми.

Она вышла, а Ксандер еще полежал с минуту. Конечно, он мог бы поспать еще часик… но тогда пришлось бы забыть про горячий завтрак.

Ксандер натянул джинсы и принялся искать футболку. Взгляд его упал на пару коробок, в которых Наоми держала свои вещи. Господи, да у него было больше одежды.

В одной из коробок он обнаружил зубную щетку, еще в упаковке, и решил, что все только выиграют, если он воспользуется ею.

Распахнув дверь в ванную, Ксандер включил свет и увидел абсолютную пустоту — рабочие убрали все старье и готовились обставлять помещение заново.

Вторая ванная комната на этаже выглядела не лучше. Третья тоже. Он уже подумывал, не воспользоваться ли удобствами во дворе, как нашел-таки одно уцелевшее помещение с крохотным душем.

Что ж, душ ему тоже не помешает. Но это позже, а сначала кофе.

Ксандер направился вниз, в очередной раз удивляясь тому, зачем одному человеку такой огромный домина. И замер у двери в библиотеку. Впервые за все время он ощутил подлинную зависть.

Полки вишневого дерева мягко мерцали в свете лампы. Только подумать, как бы он мог распорядиться всем этим пространством!

Ксандер сделал еще шаг в сторону кухни, и до него тут же донесся запах кофе.

Наоми сидела на одном из четырех стульев, которых не было здесь в прошлый его визит. В одной руке у нее была кружка с кофе, в другой планшет.

— Угощайся, — кивнула она.

Ксандер выбрал кружку побольше и тоже налил себе кофе.

— Я все пытаюсь решить, — заметила Наоми, — угостить ли тебя кашей (мой обычный завтрак) или опробовать новую сковородку для омлета.

— Могу я проголосовать?

— Я, кажется, догадываюсь, за что ты отдашь свой голос. На твое счастье, мне действительно хочется проверить сковородку в деле.

— Давай так: ты в ней приготовишь, а я ее помою.

— Что ж, это честно.

Открыв холодильник, Наоми принялась вынимать оттуда кучу продуктов: яйца, сыр, бекон, сладкий перец и маленькие помидорки.