– Помогите, – прохрипела женщина, приоткрыв глаза.

– Сейчас, – буркнул Степан, обхватил ее тело и рывком вытащил из машины на дорогу, положил, после сорвал с сумочки ремень и перетянул бедро выше раны. Кровь из ноги перестала хлестать. Он сбегал к внедорожнику, принес аптечку и, наложив герметичную повязку на грудь, туго прибинтовал ее. Рана на животе была сквозной, кровотечение вялое. Задрав блузку, он быстро наложил повязку на рану. Покончив с этим, ввел антишоковое, обезболивающее и стимуляторы. Полдела сделано! Теперь надо было доставить ее в больницу. Довезет и оставит на крыльце, все лучше, чем оставлять здесь. Тем более что под эстакадой образовалась пробка, и наверх из-за вертолета никто въехать не мог. С другой стороны люди тоже видели преграду, разворачивались и ехали в обратную сторону. Выбора не было.

Скосив глаза вправо, Степан увидел несшуюся к развязке розовую малолитражку. Чуть дальше летели «УАЗ» и «шестерка» с включенными мигалками и вопящими сиренами. Явно по его душу. Машины пошли по насыпи, объезжая пробку. Погоня обещала быть нешуточной, а его потрепанный внедорожник оставлял желать лучшего. Шел буквально на последнем дыхании. Надо было валить, пока не поздно. Распихав на заднем сиденье в стороны брикеты с взрывчаткой, Степан уложил женщину и велел ей не высовываться.

– Я отвезу тебя в больницу. Она рядом, за мостом. Только не поднимайся. Здесь ты будешь в относительной безопасности.

Женщина вяло оглянулась, посмотрела на дырки от пуль в потолке, на пистолет Степана, что торчал за поясом, и всхлипнула.

– Я не причиню тебе зла, – заверил он, захлопнул дверцу, прыгнул на переднее сиденье, вдавил в пол педаль газа и направил машину прямо.

– Что происходит? – спросила женщина слабым голосом. Лекарства уже начали действовать, и она смогла немного подвинуться на неудобном ложе.

– Я бы тоже хотел это выяснить, – вздохнул Степан.

– Что это? – испуганно вскрикнула она, вытащив из-под себя брикет С-4.

– Пластит, – пояснил Степан.

– Боже!.. – Она отшвырнула от себя взрывчатку и забилась в истерике: – Выпусти меня!

– Сиди спокойно, дура! – рявкнул Степан. – Я не террорист. Я, наоборот, из милиции. Я эту взрывчатку вез сдать на склад, и на меня напали бандиты.

– Ты врешь, – прохрипела она и закашлялась.

– Тебе нечего бояться, – попытался убедить женщину Степан. – Если бы я хотел твоей смерти, то оставил бы тебя на дороге. А я везу тебя в больницу. Тут две минуты езды!

– Да ты сам весь в крови, – заметила она, немного успокоившись.

– Говорю же, бандиты напали, – ответил Степан, глядя на нее в зеркало заднего вида.

– Моя нога, – простонала женщина, – я ее почти не чувствую.

– Не трогай ничего! – прикрикнул Степан, не отрываясь от дороги. – У тебя там серьезное ранение.

– У меня все плывет перед глазами, – выдавила она из себя и отключилась.

Решетникова остановил на выходе дежурный и сообщил, что на окраине города взрывы и массированная перестрелка с применением автоматического оружия. Жильцы окрестных домов, что рядом с лесополосой, не знали, куда им бежать.

– Только этого еще не хватало, – пробормотал полковник растерянно. Он собирался к губернатору на яхту, а теперь не знал, что ему делать. – А это не шутка какая-нибудь? – спросил он с надеждой.

– Да какие шутки, там настоящий ад! Взрывы аж отсюда слышно, – бурно жестикулируя, затараторил дежурный.

Решетников вышел на крыльцо. Взрывы действительно были слышны. Более того, из-за горизонта поднимался внушительный столб серого дыма.

Дверь позади него открылась, и вместе с заместителем по организационной работе на крыльцо вышли генералы из ГУВД, а с ними члены московской комиссии.

– Что у вас тут происходит? – осведомился начальник ГУВД с мрачным видом.

– Ничего не происходит, – пролепетал Решетников, соображая, что соврать.

– Что там? – Генерал указал на дым.

– А это наши ребята спецоперацию проводят по задержанию особо опасного преступника, – ответил Решетников как можно спокойнее.

– Давайте съездим и посмотрим на место, – неожиданно предложил генерал. – Спецназ вызвали?

– Конечно, вызвали, – выдавил из себя Решетников, холодея, и добавил: – Я сейчас только узнаю ситуацию, а то, может, и ехать уже не стоит.

Судорожно он набрал номер Гудкова. Когда тот не ответил – набрал Сажина.

– Да, слушаю, – отозвался оперативник.

– Что у вас там происходит? – спросил он, и голос предательски дрогнул.

– Да тут вообще жопа, – выпалил Сажин.

– Что ты говоришь, объясни конкретнее, – растерявшись, потребовал Решетников.

– Мы Асколова в лесу засекли, – принялся рассказывать Сажин. – Он, естественно, нас тоже засек и стал отстреливаться, а потом подорвал какой-то склад с боеприпасами и рванул оттуда на джипе. Мы за ним. Пытались достать с вертолета. Он вертолет взорвал…

Слушая его, Решетников оперся о перила, чтобы не упасть в обморок. Когда все откроется, его просто распнут. Он воровато покосился на генерала. Тот заметил взгляд и требовательно спросил:

– Ну что там, полковник?

– Одну минуту, Петр Васильевич, – поднял палец Решетников. Он хотел выиграть время, чтобы придумать, что сказать. Асколов был настоящим стихийным бедствием. Из-за него все УВД оказалось в такой заднице, что и не опишешь.

– Мы его сейчас на шоссе преследуем, – продолжал возбужденно докладывать Сажин. – К мосту рвется, паскуда. У нас машина хреновая. Не догоним. Я позвонил, попросил помощи. Мост должны были перекрыть. То есть мы его там зажмем, и все. Он никуда не денется.

– Что со спецназом? – спросил Решетников.

– На подходе, – заверил Сажин.

– До связи. Если что, сразу докладывай, – распорядился Решетников и, облегченно выдохнув, повернулся к генералу: – Преступник сейчас пытается скрыться, но его окружили. Попробуем взять живым.

– Так, полковник, едем сейчас на место, – распорядился генерал. – Я лично хочу координировать действия наших подразделений.

* * *

Степан въехал на мост через реку Темную, впадавшую в Волгу, и притормозил на середине моста, так как с другой стороны к мосту подлетели сразу четыре машины с мигалками. Выезд с моста был заблокирован. Степан обернулся, но и там была аналогичная картина. Он оказался в ловушке. Внизу под мостом шумела быстрая река. Ветер гнал волны по зарослям осоки. Попробовать выскочить и прыгнуть в воду – пристрелят. Степан видел два десятка стволов, направленных на его многострадальный, изрешеченный пулями внедорожник. Теперь он уже точно никого не достанет. И губернатор уйдет от ответственности, и опера отмажутся. Все на него спишут.