– Несчастный случай, – зевнул в трубку Костя.

– Как! Я уже написал, что это убийство, – изумился следователь. – Ты это точно выяснил?

– Да точно, – буркнул собеседник недовольно. – Судя по положению тела и характеру травм, она просто не устояла на ногах, споткнулась и свернула себе шею о край стола. Во всяком случае, это точно не преднамеренное убийство. Следов борьбы нет. На ней ни одного синяка, кроме тех, которые она получила при падении.

– Слушай, напиши, что это было убийство, – попросил Алексей Горкер жалобно. – Мне уже переписывать некогда, а этому мудаку все равно, десять трупов на нем или одиннадцать.

– Три бутылки коньяка, – ответил Костя безапелляционно.

– Да, только быстрее, – мгновенно согласился Горкер и положил трубку.

Через пятнадцать минут дверь открылась.

Горкер решил, что это брат с актом. Но вместо него в кабинет толпой вошли четверо офицеров из главка под предводительством подполковника Егорова – заместителя начальника управления собственной безопасности ГУВД. За ними протиснулись еще двое в штатском, судя по комплекции, дорогим костюмам и важному выражению лица – большие шишки из Москвы. Один из вошедших предъявил следователю постановление об аресте и велел не трогать бумаги на столе и клавиатуру компьютера. Забрав у него табельное оружие, Егоров с довольным видом рявкнул:

– Сядь в сторонку и не мешайся.

Дверь снова открылась. Все присутствующие обернулись. Следователь рыпнулся, однако его тут же жестко посадили на место. Егоров сделал знак подчиненным, чтобы приняли гостя. Это был звездный час подполковника, и грех было не порисоваться перед гостями. В комнату заглянул мужчина, очень похожий на следователя. На его лице отразилось удивление. Он тут же попытался ретироваться, но его бесцеремонно втащили внутрь.

– Кто такой и цель визита? – заорал на гостя Егоров.

– Шел м-м-мимо и з-зашел, – пролепетал тот, заикаясь от страха.

– Обыскать, – распорядился Егоров и, обращаясь к гостю: – Я так понимаю, Константин Сергеевич Горкер – заместитель начальника бюро судебно-медицинской экспертизы по экспертной работе собственной персоной.

– Да, это я, а в чем, собственно, дело? – тихо спросил побледневший Костя.

– Вот ордер на ваш арест, – улыбнулся ему Егоров, помахав перед носом листком. – Присаживайтесь рядом с братом. У нас будет долгий разговор…

* * *

Степана разбудил непонятный, но знакомый рокот. Открыв глаза, он с минуту старался сообразить, что происходит, а потом увидел летящий над вершинами деревьев вертолет. Схватив с соседнего сиденья бронежилет, он торопливо надел его, застегнул разгрузку, распихал по карманам гранаты, магазины с патронами, запихнул в кобуру пистолет, затем выскочил наружу и быстро задернул задранный брезент. Вытащил из салона автомат, снял оружие с предохранителя и затаился. Вертолет шел по направлению к нему. Видимо, машина была снабжена автономным поисковым спутниковым устройством. Надо было выбирать тачку попроще.

В машине полно взрывчатки, и умнее будет отойти от нее подальше, когда начнется стрельба, подумал Степан и, согнувшись, побежал вдоль поляны к схрону. На бегу достал из-за пазухи взрывное устройство с таймером, выставил время пять минут и швырнул его в открытый люк. Закрывать схрон он не стал, а метнулся в сторону и залег в лесу.

На борту вертолета белобрысый наемник, назвавшийся Максом, просматривал зеленку через тепловизор прицела снайперской винтовки TRG22. На месте пилота сидел один из бойцов ГНР, имевший боевой опыт на Кавказе. Второй боец стоял с автоматом рядом, пристегнутый страховочным тросом.

Степан не знал, что остальные члены команды Гудкова подбираются к его местоположению через лес с разных сторон, зажимая его в кольцо. Вторую группу вел Артур. Гудков и Сажин обходили с правого фланга, двое бойцов из ГНР – с левого. Связь держали по рации. Макс координировал их движение с вертолета.

Наконец на экране тепловизора мелькнул светящийся объект, напоминавший человека, спрятавшегося у ствола дерева.

– Он здесь, я его вижу, – бросил Макс в рацию и, сняв винтовку с предохранителя, располагавшегося перед спусковым крючком, прицелился в голову цели и плавно нажал на спусковой крючок.

Степан смотрел на вертолет, и вдруг в ствол дерева в сантиметре над головой ударила пуля. Звука выстрела он не слышал. Стреляли явно из винтовки с глушителем. «Снайпер», – подумал Степан и метнулся за дерево. Следом с вертолета по лесу хлестнула автоматная очередь. Пули скосили кустарник метрах в десяти от него. Степан решил пока не стрелять, чтобы не выдавать стрелкам своего точного местоположения. С такой позиции они его в зеленке хрен возьмут.

Между тем вертолет смещался вправо, и вновь пуля из снайперской винтовки расщепила ствол дерева на уровне его груди. Степан быстро сдвинулся. Рокот вертолета приближался. Длинная автоматная очередь взрыхлила почву и порубила тонкие ветки уже ближе. Оставаться на месте было нельзя. Как только вертолет пролетел почти над ним, Степан выстрелил ему вслед из автомата и, перекатившись, съехал с холма в небольшой овражек в пяти метрах от дерева. Где-то рядом просвистела снайперская пуля. Затем заработал автомат. Степан наугад выстрелил в ответ, прополз по овражку, резко выскочил и бросился между деревьями к замаскированной машине. Лишь внутри салона тепловизор его не достанет.

Пули свистели со всех сторон. Приникнув к стволу дерева, Степан выстрелил короткой очередью в приближавшийся вертолет и посмотрел на часы. До взрыва схрона осталось две с небольшим минуты. Главный вопрос, терзавший его в эту секунду, – как добраться до машины незамеченным. Краем глаза он заметил движение слева, тут же упал на землю и выстрелил вбок длинной очередью. Противник в камуфляже рухнул, как подкошенный. Все пули из автомата, что он выпустил, ушли выше. Мозг Степана реагировал на опасность так же, как и раньше, – быстро и четко. Движения впереди и справа. Стреляя по кустам, Степан перекатился влево к телу поверженного противника. Однако тот оказался жив; внезапно вскочил, прыгнул к выпавшему из рук автомату. Степану пришлось приложить максимум усилий, чтобы успеть к оружию раньше нападавшего, выбить у него автомат, блокировать удар ногой, перехватить руку с ножом, вывернуть запястье и развернуть тело так, чтобы загородиться от автоматных очередей из кустов и с вертолета. Пули изрешетили спину противника, а затем снайперский выстрел пробил насквозь его тело. Степан рухнул на траву в обнимку с живым щитом. Через секунду противник испустил дух. Его кровь быстро пропитывала одежду Степана. Из-за головы мертвеца он видел зависший над деревьями вертолет. Нащупав в кармане гранату, Асколов вытащил ее, вырвал чеку и швырнул в ту сторону, откуда в него стреляли из зарослей. Когда же грохнул взрыв, он отпихнул от себя труп и бросился к ближайшему дереву. За его стволом он смог перевести дыхание. До взрыва оставалось полторы минуты.

Тут он вспомнил о фляжке с виски. Она упиралась ему в бедро. Достав фляжку, он расплескал содержимое вокруг по сухой траве, а затем, выудив из микрозакладки в ручке ножа спички, поджег траву. Вспыхнуло хорошо. Жара стояла сильная, и все вокруг со времени прошлого дождя успело высохнуть до состояния хорошего пороха. Огонь играючи побежал по траве, подхваченный слабым ветерком. Степан отшатнулся от языков пламени, охвативших сухостой рядом с ним, и перескочил к соседнему дереву. Из-за дыма и огня его даже не заметили. Выждал секунд десять и, когда совсем припекло, бросился прыжками к машине. На четвертом шаге его засекли с вертолета. Одна, затем другая пуля из снайперской винтовки прошли в каких-нибудь миллиметрах от него. «Хороший стрелок, – отметил про себя Степан, – с вертолета, а так шпарит». Затем обогнул дерево и прыгнул за машину.