Книга «Крошка Нильс Карлсон» была непохожа на другие произведения Астрид Линдгрен. В ней писательница касалась мрачного, меланхолического в душе человека. Через изображение одиноких детей – Бертиля, Йорана, Гуннара, Гуниллы, Бритты-Кайсы, Лены, Лисе-Лотты, Барбру и Петера – проводится тема разных видов тоски, – до сих пор этот мотив присутствовал в ее творчестве лишь эпизодически. Яснее всего он в трогательном окончании трилогии о Пеппи (1948), когда Томми и Анника собираются спать и сквозь ветви деревьев в темноте внезапно замечают свет на кухне виллы «Курица»:

Эта минорная тональность, посещавшая Астрид и в жизни, была совершенно неизвестна шведской общественности 1940-х. Серьезность и задумчивость тонули в смехе и аплодисментах восторженной публики в радиостудии во время записи «Двадцати вопросов», их нет в интервью, где с портретов глядела бодрая и довольная детская писательница. За жизнерадостностью и уверенностью сорокалетней Астрид Линдгрен скрывались грусть и страх, о каких никто и не подозревал: она очень боялась за «горячо любимого» Стуре. После пережитого ими кризиса отношений в 1944–1945 годах они сумели снова устроить свою жизнь, но каждодневные заботы сказывались на обоих, особенно на Стуре. Помимо напряженной работы в офисе он был занят поездками, участвовал в конгрессах и банкетах, званых ужинах и деловых встречах, часто в «Странд-отеле» на набережной Нюброкайен, рядом с работой, где ели – и пили – до поздней ночи. Стуре боролся с лишним весом и повышенным давлением; как отмечала Астрид в своем «военном дневнике» в 1946 году: «Иногда меня беспокоит здоровье Стуре, и не без причины, кажется».

Чтобы поправить здоровье, Стуре надо было отказаться от алкоголя. Вот что рассказывает Карин Нюман:

Внутреннее противоречие в семье Линдгрен – между материальным благополучием и нежеланием Стуре взять себя в руки и упорядочить свою жизнь – плохо действовали на Астрид. Временами так сильно, что, оставаясь одна, она доставала «военный дневник» и размышляла о причинах своей депрессии. 8 марта 1947 года она так близко подобралась к существу проблемы, что посреди длинного абзаца решила застенографировать одно предложение, где писала о страхе за свой брак и за Стуре. Это был смертельный страх – и она не хотела рисковать тем, что Лассе или Карин случайно о нем узнают, если когда-нибудь станут листать дневник. Затем Астрид снова перешла на обычное письмо:

Но настала Пасха, пришла весна, а с ней и время праздновать окончание гимназии, сданные Лассе экзамены, из-за которых его мать всегда волновалась больше его. Этот великий день, 13 мая 1947 года, когда в Мужской гимназии в Нормальме Лассе водрузили на голову академическую шапочку, Астрид увековечила в своем дневнике:

В 1947 г. Лассе закончил гимназию. Много лет Астрид боролась за то, чтобы сын не запустил учебу, и теперь могла вздохнуть с облегчением. Осенью 1937 г., когда у Лассе начались проблемы в школе, Астрид записала в «кассовой книге»: «Ларс – мечтатель, забывающий о делах, таким он и останется». (Фотография: Частный архив / Saltkråkan)

Затем праздновали дома. Не хватало Стуре – он был в командировке в Португалии и прислал поздравительную телеграмму. Впрочем, поздравить выпускника на Далагатан собрались все стокгольмские друзья; пришел и Эссе, старый товарищ по играм с Аллеи Надежды. Семья из Виммербю не могла весной бросить хозяйство, но получила подробный письменный отчет о событиях этого дня, посвященного Лассе. Вечером между матерью и дочерью состоялся доверительный и примечательный разговор. Как в свое время маленькая Карин придумала имя Пеппи Длинныйчулок, так и теперь почти тринадцатилетняя дочка Астрид, сидя на кровати, подала матери идею, как нужно завершить историю о Пеппи, Томми и Аннике:

Если в наши дни вы отправитесь в Виммербю и прогуляетесь по увеселительному парку «Мир Астрид Линдгрен», то окажетесь в атмосфере добра, тепла, безопасности, вас окружат сильные, сумасбродные, радостные персонажи детских книг. Эта картина не лжива, но она и не рассказывает всей правды о творчестве, в котором отсутствие опоры, беда и скорбь присутствуют почти так же явно, как уют, радость жизни и наивный юмор.

В книгах Астрид Линдгрен полно одиноких людей и индивидуалистов. Есть взрослые и очень много детей и подростков. Как Пеппи Длинныйчулок, Крошка Нильс Карлсон, Кайса, Мио, Малыш и Карлсон, Расмус и Рай Оскар, дети с хутора «Южный Луг», Пелле с острова Сальткрока, Эмиль, Сухарик из «Братьев Львиное Сердце», Бирк и Ронья и многие другие. У них нет родителей, их оставили одних, приковали к кровати, заперли или лишили дома. Это единственные дети в семье или дети, у которых есть братья, сестры и родители, но в своих семьях все они лишены близости и поддержки.

Последствия одиночества, как и его причины, совершенно различны, но одно объединяет всех этих детей из книг Астрид Линдгрен: тоска по близкому контакту с другим живым существом. В литературном мире Линдгрен большинству людей удается найти друг друга – в фантазиях или в действительности. Возможно, они даже находят себя, потому что Астрид Линдгрен верит, что человек по природе своей – существо одинокое и силу нужно черпать в признании своего одиночества. В детстве, юности и старости нам всем надо учиться быть одним.