– Держи его! – раздался мужской голос.

Натаниэль и Долорес повернулись к фургону. Стиви держал Брента за плечи, тогда как Штукарь пытался зашить рану, протыкая иголкой то кожу, то воздух.

– Помощь требуется? – осведомился джентльмен.

– Уже заканчиваем, – ответил Стиви.

Натаниэль снова обратился к треноге и взял рубашку, чтобы разгонять дым, когда из зарослей вынырнула неясная фигура.

– Что-то не так? – спросила Долорес.

Джентльмен присмотрелся.

– Глубокие Озера явился.

– Привет вам, – сказал индеец, подходя ближе.

– Привет, – ответили Натаниэль и Долорес.

С жилета охотника свисали две птичьи тушки, а в правой руке он держал странный лук с тремя тетивами и семью отверстиями, расположенными крестом на дуге. Две темно-коричневые припарки, похожие на огромных пиявок, скрывали под собой раны на левом ухе и плече.

Повернувшись на камне, Долорес посмотрела на индейца.

– Спасибо за помощь.

– Жаль, что так получилось с вашим отцом.

Женщина закрыла глаза и кивнула.

– Через пять минут выступаем, – объявил Длинный, стоя возле вороной. – Брент останется в фургоне. – Он повернулся к джентльмену. – Поедете не на своей кобыле, а на его мустанге.

– Пункт назначения?

– Удаленная часть Территории Нью-Мексико.

– И что именно мы будем там делать? – не отставал Натаниэль.

– Не могу дать точный ответ, пока не оценил силы преследователей. – Длинный отвернулся.

– Намерены поступить с ними так же любезно, как с теми лошадьми и беременной женщиной?

Резко повернувшись, стрелок шагнул к критику.

– Желаете дать совет, как именно мне следует вести дела? – Змеиное лицо пахло железом, кровью, золой. – Пожалуйста, мистер Стромлер, выскажите свое мнение.

Натаниэль решил не поддаваться.

– Не пытайтесь меня запугать. Я имею право на правдивый и ясный ответ. И после всего, что выпало на мою долю, я требую такового.

– Позвольте разъяснить порядок. – Длинный расстегнул патронташ.

– Нет, – покачала головой Долорес.

Револьверы упали на землю. Натаниэль принял ту же стойку, которую принимал в колледже на соревнованиях по фехтованию, только вместо рапиры выставил кулаки. Он не сомневался, что потерпит поражение, но рассчитывал по крайней мере нанести парочку достойных ударов.

– Клэй! – крикнул из глубины фургона Штукарь. – Ударишь Щеголя – останешься и без повара, и без лекаря.

Стрелок остановился.

– А если нарвешься на пулю, – продолжил, развивая тему, негр, – и будешь лежать, истекая кровью, то наверняка услышишь, как бессердечный ниггер насвистывает неподалеку веселую мелодию. – Длинный недоверчиво фыркнул. – Ты же знаешь, я не блефую.

Стрелок подобрал оружие.

Натаниэль с облегчением опустил кулаки.

– Щеголь вполне заслуживает объяснения, – подвел черту Штукарь. – Сообщи ему план.

Стрелок застегнул пояс и посмотрел на джентльмена.

– Наши преследователи настроены серьезно, и они не отстанут, если не дать им жесткий отпор. Нам придется либо убить их всех, либо нанести такой урон, чтобы вселить страх.

У Натаниэля засосало под ложечкой.

– Хорош план – устроить перестрелку с преследователями, не зная толком, сколько их там, и надеяться, что победа останется за нами!

Губы Длинного Клэя сложились в тонкую линию.

– Мы с Джей-Элом нашли форт, который даст нам большое тактическое преимущество. Туда сейчас и направляемся. Если такой план вам не по вкусу, езжайте прямиком домой. Заодно узнаете, последуют за вами или нет.

С этим стрелок удалился.

Глядя ему вслед, Натаниэль ощущал полное бессилие, как будто оказался между двумя чужеземными странами, вступившими в войну.

– Я никого убивать не стану, – произнес он.

– И что ты будешь делать, когда мы начнем палить по мексиканцам? – осведомился сидевший в фургоне Стиви. – Играть в шахматы с дворнягой?

– Помолчи, неблагодарный, – прошипел Штукарь. – Имей уважение к человеку, уже пострадавшему сверх меры за кучку чужаков.

– Возьмите одну из папиных винтовок, – предложила Долорес.

– Нет.

– Почему нет?

Отойдя от треноги к переданному в пользование мустангу, Натаниэль вспомнил день двенадцатилетней давности, когда отец призвал в библиотеку всю семью.

* * *

Мать, бабушка, Изабелла и Натаниэль устроились на диване, а седеющий глава семьи бросил прямо на пол свой шерстяной английский пиджак, что само по себе было уникальным событием для этого дома. Проницательный юноша сразу понял – случилось нечто ужасное.

– В банке имел место неприятный инцидент, – сообщил Говард Стромлер. – Чудовищный инцидент.

– Пропали деньги? – спросил Натаниэль.

– Что произошло? – Голос матери дрогнул.

Отец вытер блестящий от пота лоб манжетой.

– Я был в хранилище, один и с открытой дверью, когда услышал какой-то шум в вестибюле. Шум усиливался, кто-то вскрикнул. Я снял со стены винтовку, которая находится там на всякий случай, и чей-то сердитый мужской голос скомандовал: «Всем лечь!» Потом раздался выстрел и крик боли. Я вставил патрон в патронник и осторожно, чтобы никто не услышал, передернул затвор. У какой-то женщины началась истерика, и сердитый незнакомец гаркнул: «Уймите ее, или я сам это сделаю!» Люди стали успокаивать женщину, а незнакомец потребовал отвести его в хранилище. Я направил винтовку в сторону коридора, услышал шаги, увидел тень у открытой двери и входящего в хранилище незнакомца. И вот тогда… я… я… спустил курок. Пуля прошила ему руку, попала в металлическую дверь и срикошетила. Я услышал крик служащей.

Натаниэль замер.

– В первого грабителя выстрелили двое, второго повалили, а я не мог сдвинуться с места. Стоял, держал в руках винтовку и смотрел на поднимающийся из дула дымок, пока тот не рассеялся совсем. Кто-то крикнул, что Кэндис Картер убита, и я понял, что ее убила моя пуля. Я отнял человеческую жизнь.

– Но это же был несчастный случай, – возразил Натаниэль.

– Я убил ни в чем не повинную женщину.

Отец не вернулся на работу. Молчаливый, замкнутый, он не выходил днем к столу и заменил прием пищи выпивкой. Ночами бродил по заснеженным окрестностям и отвечал грубостью всякому, кто пытался остановить его. Однажды пропадал целых три дня, а когда его нашли в соседнем городке, не смог узнать родных. Через пять месяцев после трагического происшествия сорокашестилетнего Говарда Стромлера нашли в банковском хранилище со стволом во рту: стальная стена окрасилась в красный цвет его вины. Вскоре после этого оставшиеся Стромлеры переехали в другой город в Мичигане и не предпринимали более путешествий в Европу.