Остальные ребята изумленно заморгали. Они бросили складывать головоломки, искоса поглядывая на воспитательницу, которая сидела за первым столом и читала книгу. Успокоенные тем, что она ничего не замечает, они наклонились вперед, с благоговейным страхом разглядывая бейсбольные карточки. Сол начал показывать их по одной: фотографии мужчин в спортивной форме, замахнувшихся битой, бегущих или ловящих мяч — Йуги Берра, Джо Димаджио, Джеки Робинсон — Крис никогда не слышал всех этих имен. На обороте каждой карточки была короткая биография, а также количество сыгранных матчей, побед и проигрышей. Солу нравилось, что все восхищаются его сокровищами, но одну карточку он никому не дал подержать в руках, а поднял ее над головой и сказал с величайшим благоговением:

— Он играл раньше всех остальных парней, и он был лучше всех.

Крис покосился на плотного человека на фотографии, а затем перевел взгляд на подпись — Бэйб Рут. Крис чувствовал себя неловко оттого, что ничего не знал об этих спортсменах, он пытался придумать, что сказать, чтобы другие ребята приняли его в свой круг.

— Конечно, в честь него еще назвали шоколад, — наконец нашелся он и вспомнил человека с серым лицом — Элиота. Сол нахмурился:

— Что назвали?

— Шоколад. “Бэйб Рут”.

— Шоколад называется “Бэби Рут”.

— Я о том и говорю, — настаивал Крис.

— Это не одно и тоже. Это Бэйб. А не Бэби.

— И что из этого? — недоумевал Крис.

— Шоколад назвали в честь дочки какого-то другого парня. Эту девочку звали Рут.

Крис покраснел. Остальные ребята усмехались, будто знали этот секрет давным-давно. Воспитательница посмотрела на них поверх книги. Все испуганно замерли. Сол пытался засунуть карточки под рубашку, а остальные ребята быстро отошли и снова принялись складывать головоломки. Воспитательница встала и направилась к ним. Она молча постояла, глядя на мальчиков, и Крису стало не по себе. Наконец она вернулась за свой стол.

— Как тебе удалось сохранить карточки? — спросил Сола один из мальчиков, когда они шли шеренгой по двое на обед. Остальные с любопытством ждали, что ответит Сол. Сол не только умудрился иметь то, чего не было ни у кого из них, но еще и сумел контрабандой пронести карточки в школу. Крис помнил, как в первый день у них отобрали все личные вещи, даже шоколад — о чем он с горечью вспоминал; он сожалел, что не съел его сразу, а оставил на потом. Как же Солу удалось сохранить свои бейсбольные карточки?

— Да, как? — подхватил другой парнишка. Вместо ответа Сол только улыбнулся.

— Можно мне сидеть рядом с тобой за обедом? — спросил третий.

— А мне можно? Можно еще посмотреть карточки — спросил кто-то еще.

Их заставляли ходить шеренгами, но они толпились вокруг Сола при входе в столовую.

Когда Крис получил свой поднос с тарелкой бобов, он обнаружил, что единственное оставшееся свободное место находилось дальше всех от Сола. Остальные гордо сидели либо вокруг Сола, либо напротив, а некоторые даже осмелились еще раз спросить шепотом о бейсбольных карточках, пока надзиратель не посмотрел сурово на них. Все замолчали.

За стенами столовой им разрешалось разговаривать, но Крису не удалось вставить ни слова. Все хотели обсуждать только одну тему — где Сол раздобыл карточки и как ему удалось сохранить их. После неловкого замечания насчет Бэйб Рут и шоколада все считали Криса болваном, и он еще сильнее мечтал о том, чтобы вернулась мама и спасла его. Он пришел к выводу, что в конечном счете школа ему не нравится.

Он невзлюбил школу еще сильнее, когда днем позже воспитательница повела их в бассейн цокольного этажа спортивного корпуса. Инструктор велел им раздеться и принять душ, и снова Крис смутился от того, что другие мальчики видят его голым. Стыд вскоре превратился в страх, когда инструктор приказал им прыгнуть в бассейн. Крис никогда в жизни не видел столько воды. Он боялся, что погрузится в воду с головой и захлебнется, как было с ним однажды, когда мама купала его в ванне. Но инструктор подтолкнул его к бассейну, и в конце концов Крис прыгнул — вода хотя бы скроет его наготу. Крис плюхнулся в холодную, остро пахнущую воду, подняв тучу брызг, неожиданно почувствовал под ногами дно и с удивлением обнаружил, что вода доходит ему всего до пояса. Все остальные ребята вошли в воду столь же неохотно, как и Крис. Только Сол, для которого плавание было первым волнующим испытанием, смело нырнул в воду, исчезнув в ней с головой.

— Эй, ты! — окликнул его инструктор. — Как тебя зовут?

— Сол Грисман, сэр, — ответил Сол. Добавлять “сэр” было незыблемым правилом. Разговаривая со старшими, воспитанники обязаны были добавлять “сэр” или “мэм”.

— Похоже, тебе уже доводилось плавать раньше, — сказал инструктор.

— Нет, сэр, — ответил Сол.

— Ты никогда не учился плавать? — удивился инструктор.

— Нет, сэр.

Инструктор недоуменно потер подбородок:

— Так значит ты самородок.

Восхищение, которым и так был окружен Сол, еще усилилось после похвалы инструктора. Теперь мальчишки соперничали друг с другом за то, чтобы пробраться поближе к Солу, когда они держались за край бассейна, а инструктор объяснял им, какие движения делать ногами.

— Вот правильно. Смотрите, как делает Грисман, — говорил инструктор. — Он понял, что надо делать.

В самом дальнем конце бассейна (дальше всех от Сола) Крис старался изо всех сил. Брызгаясь и отплевываясь, он неуклюже двигал ногами. Крис никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. У себя на Кэлкэнлин-стрит он провел бы все лето один, дожидаясь возвращения матери, но он жил бы в знакомом доме, среди знакомого окружения. У него были там друзья, с которыми можно поиграть, поэтому и он не чувствовал бы себя одиноким. Вообще-то мать и раньше оставляла его одного. Он уже почти привык жить самостоятельно, хотя он всегда скучал по ней. Здесь же, в совершенно новой обстановке, дрожа в холодной воде, отвергнутый другими ребятами, он отведал горький вкус одиночества и решил, что ненавидит школу.

Это чувство преследовало его до следующего вечера. В субботу, после целого дня муштры и тренировок как застилать кровать, как шнуровать, завязывать и чистить ботинки, как делать узел на галстуке, Крис вместе с другими мальчиками отправился смотреть новый фильм. Он с удовольствием вспоминал первый фильм, который здесь посмотрел, — “Сражающаяся морская когорта”. Новый фильм назывался “Театр военных действий”. Зал радостными криками приветствовал начало фильма. Действие было захватывающим — много стрельбы и взрывов. Крису нравился сюжет — несколько американских солдат переживали всевозможные приключения на передовой. Трубили трубы, грохотали барабаны, и эта музыка наполняла его душу восторгом.

Но когда фильм закончился, у него никто не спросил, что он думает о нем. Всех интересовало мнение Сола. Крис едва не нарушил правило — он чуть не разрыдался в постели. Он стиснул в темноте зубы и стал придумывать план побега.