я пытался заговорить с ним, а потом отвернулся, встал и просто растворился.

– И что, по-твоему, может это означать? И почему именно этот человек?

– Наверное, потому что я думал о Франко последнее время. Это имя не дает мне покоя, я не знаю почему. Что-то не так с этим мужчиной.

– С чего ты взял?

– Дон Антонелли в нашем разговоре намекнул на то, что у его деда, Гвидо Антонелли, были враги, вхожие в дом. И еще он упомянул, что Франко Легран водил дружбу с его дедом, главарем мафии. Они могли вести темные делишки.

– Скорее знакомство с мафией и позволило ему построить этот туннель. Ведь они владели всем городом, если подумать.

– Хочу узнать о нем больше. – Карло потянул палец ко рту, неприятная привычка кусать ногти снова возвращалась к нему, как случалось всегда, когда он нервничал. – Раз уж версия с кепкой оказалась пустышкой.

Он все еще чувствовал досаду по поводу того, как разрешилась загадка с появившимся и вновь пропавшим Фабио Фини. Ничего сверхъестественного, как Карло и предполагал. Никто и не думал разыгрывать его. Выяснилось, что старушка решила разобрать платяной шкаф. Там она обнаружила кепку пропавшего сына, и воспоминания нахлынули на нее, стирая грани реального. Она вообразила себе возвращение ребенка, тоска по которому не исчезла и спустя половину века. Конечно, Карло изначально не верил в иное объяснение, кроме самого очевидного, но все же он почувствовал горькое разочарование, как если бы очередная версия потерпела крах.

– Надо наведаться в библиотеку. – Он полез за бумажником, вставая.

– Ты что, уже уходишь? – опешила девушка, застыв с журналом в руках. – Я же еще не доела! И кофе еще полно.

Но он не думал о еде:

– Как думаешь, в Ланцио могли сохраниться какие-нибудь данные о Франко? Он ведь жил здесь несколько лет, к тому же был вроде как знаменит.

– Не знаю, возможно, что-то и есть, – сдалась она. – Знаешь, я бы пошла с тобой, но у меня сегодня полно работы. Завтра Феррагосто, и у нас много заказов…

– Нет проблем, ты занимайся своими делами, а я побегу. Мне только что пришла в голову одна идея, у меня есть знакомая, которая живет в Париже, думаю позвонить ей и попросить найти что-нибудь о Франко Легране. Доната говорила, что он родился и долгое время жил во Франции. Не может быть, чтобы о нем не осталось никаких сведений.

– Хорошая знакомая?

– Что? А, да не особо, – отмахнулся Карло. – Мы вместе учились, она уехала работать туда журналистом, да и осталась.

Он махнул рукой и, оставив Кристину заканчивать завтрак, вышел из кафе. Он отправился в городскую библиотеку, по пути справившись у прохожих о ее местоположении. Она оказалась не столь помпезной, как ее «сестра» в Риме, но тем не менее удивила Карло, потому что располагалась в бывшей церкви. Здание содержалось в чистоте и порядке. Внутри его встретили просторный холл и лестница, ведущая на второй этаж более современной постройки. Карло прошел в зал и обратился с просьбой к библиотекарю, но на его запрос та лишь покачала головой. Пожилая женщина посетовала, что большая часть архивных документов была уничтожена во время войны, а оставшаяся недоступна для работы простым смертным вроде Карло, так как требует специального разрешения. Он выяснил, что на получение его уйдет не одна неделя, и ему пришлось ехать домой несолоно хлебавши.

Завтрак уже закончился, к подготовке обеда еще не приступали, поэтому в доме стояла тишина. Графиня Партичини отдыхала у себя в спальне, но Карло все же побеспокоил ее, осторожно постучав в тяжелую дверь. Ему было необходимо поговорить о том, что его интересовало больше всего. Доната лежала в постели, в углу бормотал телевизор, на экране мелькали кадры мыльной оперы.

– Почему Франко? Что ты хочешь узнать о нем? – трудно было определить ее настроение.

– Я сам не могу понять, отчего он не дает мне покоя, – постарался пояснить свой интерес Карло. – Возможно, все дело в его могуществе, влиянии, такие люди чаще всего попадают под прицел. Могло ли случиться так, что кто-то хотел избавиться от Франко? Мог ли он помешать кому-то?

Доната Партичини долго не отвечала, затем, собравшись с духом, произнесла:

– Ты должен спросить о другом. О том, кто мог помешать ему?

Повисла пауза.

– Что вы имеете в виду? – Он с трудом удержался, чтобы не вытащить из кармана блокнот и по журналистской привычке начать записывать.

– Я не хочу ворошить прошлое, но раз на то есть необходимость, я должна рассказать тебе о своей семье. Потому что иначе ты не сможешь понять, каким человеком был Франко Легран. – Она помедлила, собираясь с мыслями, и начала: – Мы обвенчались с Николо, когда я была совсем молоденькой. Годы после свадьбы стали самыми счастливыми в моей жизни. Я уверена, что и в его тоже. Николо был молод и оттого энергичен, амбициозен, решителен. Он происходил из небогатой семьи, но это обстоятельство не имело для меня значения, чего не скажешь о моих родителях: они искали для своей дочери более выгодную партию. Но Николо всегда был честен со мной, про таких говорят, что они не держат камня за пазухой. Все в нем было понятно, и эта простота целеустремленного человека покорила меня. – Она вздохнула. – Первая трещинка пошла, когда отец подарил мне этот дом. Она появилась не на стенах или фундаменте, она пролегла в наших с ним отношениях. Для мужчины может стать тяжелым испытанием необходимость поселиться в доме жены. И пусть для меня это казалось неважным, но вот он, напротив, страдал. Он цеплялся к мелочам, попрекал меня тем, что я не взяла его фамилию, предпочтя фамилию отца, более знатную. Наверное, тогда я в первый раз заметила, что Николо в моменты злости или бессилия тянется за бутылкой. Но вначале я не нашла в этом повода для беспокойства. Вскоре наша жизнь постепенно выправилась. Родился Лоренцо, и Николо изменился. Казалось, он обрел смысл жизни, с таким усердием принялся за работу на карьере. Он старался вовсю, у него было море планов! Конечно, как и у каждой семьи, случались моменты, когда нам приходилось обращаться за помощью к моему отцу, но Николо делал все, чтобы такая нужда возникала как можно реже. Мы жили ладно, я не могла ни на что жаловаться. И если представить мою жизнь как одну сплошную линию, то она шла ровно. – Голос женщины надломился. – До того дня, когда в нашем доме появился Франко Легран.

– Что произошло? – тихо спросил Карло.

– Если бы я только знала, мой дорогой. В том-то все и дело, что даже спустя много лет я не сумела определить момент, с которого все пошло под откос. Мой муж стал снова выпивать. Сначала это были невинные отлучки, после которых он возвращался навеселе. Потом они случались все чаще и длились дольше. И со временем он забросил сына, перестал интересоваться мной. Я даже стала подозревать, что у него появился кто-то еще… Но дело было во Франко. Николо вступил с ним в невидимую борьбу, которая истощала силы и все дальше уводила от нас. Так уж случилось, что он проигрывал битву за битвой. Франко удавалось добиться большего, чем Николо, ему везло чаще, он обладал большими связями, деньгами, властью. И это не могло не разъединить их. – Она замолчала на полуслове. Карло не торопил графиню, ожидая, пока она будет готова. И она продолжила:

– В день, когда умер мой муж, изменилась и моя жизнь. Я не хочу вспоминать ту ночь. Ночь, когда я узнала, что Николо больше нет на этом свете.

– Как он умер?

– Мне сказали, что это сердечный приступ. Из-за того, что он слишком много выпил. – Она горько усмехнулась.

– Вы не верите в это?

– А кто бы поверил? В то, что крепкий мужчина может погибнуть, выпив бутылку, пусть даже и две, вина? Он никогда не жаловался на здоровье. После его кончины у меня остались лишь горечь утраты и чувство несправедливости в душе. Конечно, я не хотела верить, что его смерть стала закономерным стечением обстоятельств, к которым привел алкоголь. Мне не давала покоя мысль, что это не было случайностью.

– Вы думаете, его могли убить? Это был Франко?

– Как я могу взять на себя такой грех! Обвинять человека в убийстве, не имея доказательств! Это низко, неправильно! – воскликнула она. И уже чуть спокойнее добавила: – Вот только мое сердце не могло обрести покой, сколько бы я ни пыталась обмануть его. Оно обливалось слезами каждый день, не могло и не хотело примириться. Да и к чему обвинения? В этом уже не было никакой нужды. Николо ушел, ничто не могло вернуть его к жизни снова, и в конце концов я приняла его уход и научилась жить с болью в душе, – из груди ее вырвался слабый выдох.

Она приподнялась на высоких подушках, Карло помог ей сесть. Приняв удобную позу, она спросила:

– Ты интересуешься,