Аркадий говорил: «Я уже все потерял, мне теперь все равно. Выкупим, не выкупим – не знаю…»

Де-факто я оказался без мажоритарного партнера. Все бремя ответственности снова легло на мои плечи, опять было нужно принимать стратегическое решение, придумать решение по бюджету и т. д.

В декабре эти решения приняты так и не были – вошли в 2009 год с крупным дефицитом.

Мы резали, что могли, но рынок сильно просел, а кредит привлечь было невозможно потому, что компания была обременена долгами акционера. Баланс был отвратительный. Чтобы прочувствовать всю тяжесть моего положения, надо осознать две чрезвычайно неприятные особенности медиабизнеса. Во-первых, это производство непрерывного цикла – оно живет ровно до тех пор, пока вы обслуживаете постоянные издержки (заработную плату, арендные платежи и т. п. – в нашем бюджете было более 800 статей расходов), и остановка платежей влечет немедленную остановку операций. Это все равно, что домну погасить – разжигать будешь полгода! При этом, если погашенную домну можно продать или заложить и взять под нее кредит, то в медиабизнесе фактически нет ликвидационной стоимости. Все стоящие активы – люди, но они вам не принадлежат. Это во-вторых.

О том, как туго мне пришлось в эти последние месяцы перед продажей радиостанции, даже Дима с Егором мало что знают. Знает только один человек – Сева Миньков, наш финансовый директор.

27 января я собрал у Гайдамака дома совещание: Егор, Дима, Аркадий Александрович, его помощник, и говорю:

– У компании дефицит почти в $3 млн. Никто под Новый год решений не принял. Мои руки скованы. Теперь вариантов два – увольнять людей или существенно сокращать всем зарплату в обмен на что-то. Поэтому я предлагаю выделить еще 10 % акций для управляющей команды, и тогда мы сами уже будем работать без зарплат, но сохраним коллектив. Таким образом сократим временный бюджет и как-то пролетим 2009 год.

На этот раз речь шла не только о нас троих. Новыми акционерами должны были стать все топ-менеджеры. Аркадий сказал «да» и подписал с нами бумагу. Мы стали работать над новым бюджетом и стратегией сокращений.

1 марта, когда пришло время делать ротацию, выкуп акций у американцев еще не состоялся, соответственно, коллектив немножко погас. Аркадий эти акции выкупил в мае, но исполнять обещания по опциону в пользу топ-менеджмента не стал.

Чем хороши и чем плохи олигархи? Они хозяева своего слова. Слово дал, слово взял обратно. И очень просто. Плетью обуха не перешибешь.

Я к этому отнесся философски, потому что морально был готов. Сказал Аркадию Александровичу, что в компании будет дефицит и, значит, придется докладывать деньги. Я сделаю, чтобы сумма была минимальной, но какие-то деньги докладывать придется. Вот такая история.

Как там Брэнсон сказал о своей карьере? «Теряя невинность»[9]? Вот и я стал безусловным циником. В силу воспитания я, наверное, не способен стать агрессором, тираном, узурпатором, но я стал циником. И произошло это на Business FM, где я уже не романтик.

Теперь, пройдя через все это, я и минуты думать не стану, если представится случай выбирать старшего партнера. Никаких олигархов! Только институциональные инвесторы. Но, положа руку на сердце, скажу: никой институт никогда не дал бы денег на Business FM. Такие риски мог взять на себя только предприниматель. И даже не всякий предприниматель, а именно такой отчаянно упертый, как Гайдамак, который готов ради красивой идеи лбом стены прошибать. Вот такая дилемма.

* * *

Весной 2009 года кризис уже не воспринимался так остро, но возможности бизнеса были сильно ограничены. Рынки схлопнулись, инвесторы – и без того чрезвычайно консервативные – теперь попрятались в норы, зализывали раны и боялись пошевелиться.

На фоне полумертвого медиарынка мы процветали. И все же нам пришлось пересмотреть свои подходы к среднесрочному планированию и отказаться от некоторых концепций, которые раньше были ключевыми в нашем мировоззрении. В частности, мы уже не мечтали вывести компанию на IPO. Мир стал другим, и надолго.

Также мы были вынуждены смириться с тем, что нам не удастся привлечь дополнительные инвестиции, а поскольку дела Гайдамака так и не наладились, стало предельно ясно, что компания в ближайшее время сменит владельца.

Дима инициировал переговоры с «Коммерсантом», но они затянулись, а тем временем на нас вышли представители Владимира Лисина, владельца Новолипецкого металлургического комбината.

Интрига заключалась в том, что цена в «100 рублей», которую был готов платить господин Лисин за актив, которому мы отдали три-четыре года своей жизни, была, на наш взгляд, очень мала. С другой стороны, нашему старшему партнеру деньги были нужны срочно. История из разряда «полцарства за коня!». Ты, может быть, будешь жалеть об этом ровно через две секунды, но бывают моменты, когда деньги нужны как воздух. Любые деньги. Нужно дышать, и тебе неважно, сколько стоит воздух.

Для меня это было не так. Мне хотелось расторговать ситуацию. Я считал и по-прежнему, считаю, что Business FM – один из самых перспективных медиапроектов на территории страны, а если говорить о радио, то, несомненно, самый перспективный проект на территории СНГ и Восточной Европы. Как формат, так и команда и высокий финансовый потенциал, учитывая значительную себестоимость продукта.

Да, я знаю, и не один раз от многих людей слышал, что продукт дорогой. Но, во-первых, со временем он становится дешевле, потому что мы научились управлять операциями и поняли где наши излишки, во-вторых, стремительно растут доходы, и, наконец, продукт показал себя как минимум в двух городах-миллионниках и имел серьезную социальную составляющую.

Я практически ежедневно ездил в «Коммерсантъ», даже когда понял, что они не заинтересованы в покупке. В этом был тактический расчет: поскольку информация о параллельных переговорах была открыта, мне удалось таким образом немного поднять сумму сделки. С другой стороны, я до конца не терял надежды, что «Коммерсантъ» нас все-таки купит. Я знал, что именно этого хочет весь коллектив. Надо понимать силу бренда «Ъ» для информационного журналиста. Влиться к ним в коллектив для любого из них – все равно что мне получить MBA Harvard.

Но видимо крутые менеджеры в ИД просто не хотели нас там видеть: как это ни забавно, но после Business FM Купсин, Солопов и Альтман вместе – это звучало слишком серьезно даже для некоторых коммерсантовских деятелей.

Жаль. Впрочем, я, скорее всего, и не стал бы там работать – слишком много начальников.

Демьян Кудрявцев решил забрать одного только Солопова и делать «Коммерсант FM» с нуля. Понять его могу, но с коммерческой точки зрения он, конечно, просчитался. Не так-то просто сделать пятую разговорную станцию в не таком уж большом московском эфире.

Впрочем, станция очень даже получилась. Сделано отлично руками мастера Солопова. Снимаю шляпу!