Взрослый человек в течение недели спит в среднем по 6,9 часа в рабочие дни и 7,9 часа – в выходные. Это на 20 % меньше, чем в 1900 году. Темп жизни ускорился, а электричество позволяет не ложиться спать с заходом солнца. Мы привыкли к недосыпаниям, вялому, разбитому состоянию по утрам. В результате организм страдает от недостатка отдыха: ухудшается память, снижается иммунитет, замедляется метаболизм, что может, помимо прочего, привести к набору веса. Когда в течение двух недель я проходила тест на уровень благополучия, выяснилось, что этот уровень менялся в зависимости от продолжительности моего сна. Лучшие дни выдавались после семичасового сна. Знание об этом дает мне возможность грамотнее выстраивать режим труда и отдыха.

Прикосновения людей друг к другу – это не блажь, а потребность, без удовлетворения которой невозможно нормальное развитие человека. Во время телесного контакта в мозге вырабатываются вещества похожие на опиаты, которые используются в качестве обезболивающих.

Камера, помещенная в комнату по специальному уходу за недоношенными детьми, зафиксировала: одна из дежуривших ночью медсестер брала каждого ребенка на руки, хотя прикасаться к ним было запрещено. Ее проявления заботы о младенцах были особенно нежными и ласковыми. Дети, бывшие под присмотром этой медсестры, набирали вес и прибавляли в росте в полтора раза быстрее, чем дети из других служб по уходу за недоношенными.

Когда детеныша обезьяны отнимают у матери, он утрачивает способности к обучению и его здоровье ухудшается. О том же свидетельствует скандальный случай с детьми-сиротами времен диктатуры в Румынии. Этих сирот отправляли в больницы, где их только кормили и меняли им белье, никакая другая поддержка и забота им не оказывалась. В результаты 150 000 детей выросли более низкорослыми и ослабленными по сравнению со своими ровесниками из полноценных семей.

Чтобы выжить, нам необходимо входить в телесный контакт с другим человеческим существом как минимум четыре раза в день. Восемь раз – это уже хорошая поддерживающая доза, двенадцать раз – позволит человеку достичь максимальной самореализации. Один полноценный контакт должен длиться минимум шесть секунд.

Объятия с другим человеком уменьшают стресс, повышают иммунитет и даже уменьшают боль. Участники проведенного в 1999 году исследования должны были в течение месяца обниматься с другими людьми пять раз в день. По окончании эксперимента все они чувствовали себя более счастливыми. В некоторых странах, например в моей родной Франции, людям привычнее целовать друг друга, чем заключать в объятия: это особенность нашей культуры. Впрочем, должна признаться: когда мне случается в порыве искренней любви обнять близкого человека, я получаю ни с чем не сравнимое удовольствие. Такие мгновения чрезвычайно ценны для обоих участников. Если я обнимаю, значит, и меня обнимают. И наоборот.

Меня вдохновляет проект генеральной уборки, предложенный Гретхен Рубин в книге о счастье[38]. Ни социологи, ни специалисты по позитивной психологии до сих пор не проводили исследования процесса наведения порядка в доме. Приходится ориентироваться на собственные ощущения: для меня уборка – это способ упростить и контролировать окружающую меня среду, обрести контроль над моей судьбой и почувствовать, что жить стало легче.

Маниакальную страсть к уборке я не испытываю. Если какой-то предмет, не относящийся к первой необходимости, перестанет попадаться мне на глаза, я решу, что его больше нет. Если я его не вижу, я никогда не стану его искать. Поэтому я храню необходимые мне вещи в пределах видимости. Кофточки, стопкой лежащие в дальнем углу шкафа, я уже давно не ношу.

В одном исследовании было доказано: если освободить дом от «ненужных» вещей, время уборки сократится на 40 %. Неоконченные дела, неоплаченные счета и письма, на которые мы до сих пор не ответили, – все это давит на нас своим грузом и повергает в ужас. Чтобы документов, требующих оформления, стало меньше, я оформила подписку на электронные счета, хотя страшно боюсь забыть пароль доступа к ним.

Настоящей мотивацией к наведению порядка в доме стало чувство паники, охватившее меня перед переездом. Реальный вес вещей ощущается, когда их требуется упаковать и понять, зачем они мне нужны. Также благодаря переезду я познала радость созерцания пустого шкафа, впрочем, быстро проходящую. Как подарку небес, я радовалась пустой, девственно чистой этажерке.

Гретхен Рубин разделила загромождающие жизнь предметы на несколько категорий, к которым я добавила несколько своих.

• Вещи с эмоциональной нагрузкой. Эти вещи – хранилища ностальгических воспоминаний. В моем доме таковым является почти все, и я ни капельки об этом не жалею. К тому же я продолжаю охоту за подержанными вещами, мне хочется, чтобы у каждого предмета была своя история. Если честно, я до сих пор храню затертые футболки с надписями, они дороги мне как память о студенчестве, и никак не могу выбросить привезенную из Токио коробку цветных карандашей. К этой категории относятся также подарки от самых разных дорогих мне людей. Необходимость избавиться от какой-нибудь из этих вещей может вызвать чувство вины.

• Груда полезных вещей. Это все, что может когда-нибудь пригодиться, но на деле не используется никогда. Еще одна отвертка для мебели от IKEA, программы, драйверы и прочие дополнения к устаревшей оргтехнике, адаптеры для английских розеток и ворох самых разных переходников. Четыре набора тарелок: один был подарен на свадьбу моим родителям еще в 1957 году, другой куплен на ходу для выездов на природу, третий привезен из Португалии, при этом ежедневно мы пользуемся четвертым набором самых обычных белых тарелок. Эти последние никто не боится разбить: на полках нашего любимого поставщика их полным-полно. Наконец, самая полезная вещь в доме – плечики для одежды: большие, маленькие, узкие, широкие, склеенные, новые, пластмассовые, деревянные, металлические, но главным образом – лишние.

• Вещи с распродаж. На приобретение этих вещей нас подтолкнуло стремление совершить выгодную сделку. Свитер со стразами, оказавшаяся слишком короткой юбка, ножницы с шестью лезвиями, купленные за бесценок у продавца с обворожительной улыбкой, до сих пор не распакованный дизайнерский абажур для лампы, заказанный по каталогу. Избавиться от этих вещей – значит перестать испытывать чувство вины за то, что не пользуешься ими.

• Запасы. Мы покупаем эти вещи на будущее, так как они всегда могут нам пригодиться. За запасами я езжу в большие загородные супермаркеты. Я нечасто туда наведываюсь, поэтому стремлюсь закупаться оптом, чтобы надолго хватило: свечами, салфетками, запасными стаканами (вместо тех, что разобьются), еще одной чугунной кастрюлей, черными колготками, упаковкой бутылок винного уксуса и парой-тройкой банок горчицы[39], – как же без них? И каждый раз, возвращаясь домой, я обнаруживаю, что все это у меня уже есть. В таких количествах, что ставить некуда.