Мюнхенский поезд

Пятница

18 мая

Дорогая Евангелина!

Прошлый вечер был одним из самых неприятных в моей жизни. Господин Бомон, Ганфштенгль и я ужинали в Ванфриде, в доме Рихарда Вагнера, который, к счастью для нас, провел вечер под огромным гранитным камнем в саду, но его жена Козима, к сожалению, к нему не присоединилась.

На первый взгляд она производит впечатление милой старушки. Но стоит ей открыть рот с тонкими бледными губами, как из него, точно грязь из сточной канавы, вырываются всякие мерзости, гадости и гнусности.

А ее дочь Ева с невесткой Уинифред (кстати, она англичанка и родом из Гастингса) и того хлеще.

Ты в курсе, Ева, что евреи захватили весь мир? Вступив в тайный заговор, еврейские банкиры и биржевики пролезли в правительства всех стран мира и теперь тайно управляют нами, несчастными. Ты наверняка помнишь господина Сасскинда, хозяина продуктового магазина рядом с овощной лавкой? Так вот, невзирая на его безобидный вид, он тоже, как и все евреи, причастен к этому тайному заговору. Пока мы с тобой рассматривали дешевые конфеты, он корпел над докладом об антиеврейском сопротивлении в Торки.

За ужином присутствовал и муж Евы, тоже англичанин, совсем чокнутый старик по имени Хьюстон Стюарт Чемберлен.

Знаешь, Ева, а Иисус, оказывается, немец! Настоящее его имя Ханс, и родом он из Эссена. И не хлебом он тогда накормил голодающих, а крендельками и колбасой. И…

Ну да ладно. Не хочу больше говорить о них. Они отвратительны.

О чем я не успела написать в последнем письме? Да, об Эрике и винтовке.

Если коротко, немецкая полиция уверена, что в господина Гитлера стреляли не из той винтовки, которую подбросили на берег канала недалеко от места покушения. Не помню, писала ли я тебе, но Эрик не только экстрасенс, он еще и «психометрист». Стоит ему подержать в руках какой-нибудь предмет и настроиться на него, как он может много чего рассказать о его владельце. Это как-то связано с вибрацией и гармонией, насколько я понимаю или не понимаю, что вполне естественно.

Так или иначе, Эрик просил, чтобы полиция разрешила ему подержать винтовку. Он надеялся, что сможет сказать, кто ее хозяин.

Когда мы с господином Бомоном разговаривали с Биберкопфом, я спросила его, что будет, если Эрик скажет, что из этой винтовки не стреляли. Он на полном серьезе ответил, что в этом случае подозреваемым станет сам Эрик. Сержант не верит в психические явления.

Итак, сегодня, пока мы с господином Бомоном и Ганфштенглем играем в прятки, прыгая с одного мюнхенского поезда на другой (это долгая история, Ева), Эрик, возможно, подвергает себя опасности, общаясь с сержантом Биберкопфом.

Я, похоже, совсем поглупела. Даже если сержант Биберкопф заподозрит Эрика, думаю, у него найдется железное алиби на то время, когда прогремел выстрел. И поскольку шансы, что я когда-нибудь снова увижу Эрика, равны нулю, мне следует обо всем, этом скорее забыть. Выбросить из головы. Без всякой жалости.

Но я не люблю пребывать в неведении. (Смею надеяться, это полезная черта для пинкертона.) И надеюсь, сегодня мне удастся позвонить Эрику. Только ради того, чтобы убедиться, что у него все в порядке.

Мюнхен уже скоро. Оттуда я и отправлю письмо.

С любовью,

Джейн

Гесс был в сером костюме. Лет под тридцать, высокий, стройный, черные вьющиеся волосы, начавшие редеть ближе к вискам. Квадратные плечи и квадратное же лицо, которое можно было бы назвать красивым, если бы не одно но. Это «но» заключалось в подбородке, немного скошенном, и темно-карих глазах. Глаза слишком глубоко посажены, отчего лоб с густыми бровями кажется тяжелым и угловатым. Но, несмотря на глубокую посадку, глаза блестели довольно живо. Это были глаза не то праведного монашка, не то честного малого коммивояжера.

Гесс сидел за угловым столиком. Когда мы подошли, он встал и, пожав мне руку, радостно улыбнулся, будто пожимать руки, включая мою, было его излюбленным занятием. Он взял руку мисс Тернер и склонился к ней. Затем сказал:

— Садитесь, прошу. Чего-нибудь прохладительного, мисс Тернер? — Он трепетно наклонился к ней подобно официанту, обхаживающему вдовушку с тугим кошельком.

— Бокал вина? — спросила она. — Красного?

— Конечно. А вам, господин Бомон?

— Коньяк сошел бы вполне.

— Одну минуту, — сказал Гесс и поспешил к бару. Прошло чуть больше минуты, и он вернулся с бренди, вином и кружкой пива для себя, удерживая все это в своих длинных тонких пальцах. Осторожно поставил напитки на стол и сел. Взял кружку и поднял. — За ваше пребывание в Мюнхене. Желаю успеха.

Мы все чокнулись. Я пригубил коньяк. Мисс Тернер отпила глоток вина. Гесс одним духом опустошил добрую половину кружки, при этом его острый кадык ходил вверх-вниз в такт глоткам.

Он поставил кружку, вздохнул и обратился к мисс Тернер:

— Ну как вам вино?

— Вполне, благодарю.

— Бармен сказал, это лучшее из того, что у него имеется.

— Хорошее вино, правда.

— Прекрасно. А как вам коньяк, господин Бомон?

— Годится.

— Что ж, прекрасно. — Гесс обвел нас взглядом, каждого по очереди. — Итак, — сказал он, — вы пинкертоны. Я много читал про пинкертонов в книгах и журналах, но ни с одним раньше не был знаком. Вы первые. — Он повернулся к мисс Тернер. — И сразу двое.

Мисс Тернер вежливо улыбнулась.

— А вы, мисс Тернер, — спросил он, — вы сами из Англии?

— Да, верно.

— Мне всегда очень хотелось побывать в Англии. «Царственный сей остров, страна величия, обитель Марса…»[40]Там, должно быть, красиво, да?

— Очень красиво, — сказала она и тактично добавила: — Германия тоже очень красивая страна.

— Да, конечно. Они во многом похожи, я полагаю. В смысле географического положения, сельских пейзажей и все такое. И обе страны, разумеется, населяют тевтонские расы. Кстати, мой отец когда-то жил в Англии. До моего рождения.

— А вы там не были?

— Нет, нет. Я вырос в Египте. Мы переехали в Германию, когда мне было четырнадцать. Но я очень надеюсь как-нибудь побывать в Англии, в скором будущем.

Гесс обратился ко мне:

— А как вам наша страна, господин Бомон?

— Замечательная. Однако нам надо кое-что обсудить.

— Да, конечно. — Его лицо стало серьезным, он наклонился вперед, сложил руки на столе и резко кивнул. — Я полностью в вашем распоряжении.