Рушились светские правительства, и это на голубом глазу оправдывалось ликвидацией диктатур, хотя хаос уносил на порядок больше жертв, чем диктатуры. Ширился поток беженцев в Европу, и это объяснялось климатической миграцией — в этом году вышел специальный доклад «Арабская весна и климатическая миграция», разработанный Henry Stimson Center и Center for American Progress. Капиталы, изъятые у изобличенных светских властителей, конфисковывались и не возвращались народам, и этому тоже находилось удобное объяснение: вот когда передушите голыми руками откуда-то взявшуюся «Аль-Каиду» — вот тогда и вернем. А гении-недоучки в джинсах становились миллиардерами, и мировой медиа-мэйнстрим продолжал лепить из них гуру. И лепил до тех пор, пока секрет полишинели не раскрыл в этом году человек по имени Эдвард Сноуден.

Разоблачение постоянного партнерства IT-монополистов с АНБ США было не просто очередной сенсацией. Во-первых, Сноуден снял зеленые очки с IT-шного «изумрудного города»: его гуру оказались самыми обыкновенными топ-менеджерами, такими же партнерами сыщиков, как любые корпоративные боссы, а свобода информации — фиговым листком мировой слежки. С этого момента магический ореол спадает с ГГ-сообщества, независимо от его прибылей. Во-вторых, беглый разведчик перед всем миром выступил в интересах права большинства, а не меньшинств, причем с безупречной ссылкой на американскую же конституцию. Уже хотя бы по этой причине он никак не вписывается в в международный стереотип правозащитника — ибо еще в 1948 году в уставе Международного гуманистического и этического союза атеист Джулиан Хаксли записал: права человека — это прежде всего права меньшинств.

В-третьих, публикаторы Сноудена, люди из мэйнстрим-ного медиа-истэблишмента, подгадали время к исторической (как писалось не только в газетах, но и в специальных пропагандистских трудах) двухдневной встрече Барака Обамы и Си Цзиньпина в Калифорнии. А накануне Барак Обама дал добро китайскому проекту строительства трансамериканского канала в Никарагуа — альтернативы Панамскому каналу и его операторам, тоже китайским. И в тот же день, когда вышла первая публикация, в Лондоне открывалось заседание Бильдербергского клуба, где китайцев не было, зато были весьма влиятельные представители турецкого лобби в США. Брюс Файн, адвокат Сноудена, прибывший в Россию вместе с его отцом, принадлежит к юридическому аппарату турецкого лобби.

Выводы из этого наслоения странных совпадений делались самые разные, но для любого аналитика и даже просто любого человека с доперестроечным образованием (и, соответственно, не клиповым мышлением) очевидно, что американский истэблишмент не един, что в нем, по ту сторону поверхностных партийных баталий, происходит расщепление на кланы, между которыми началась внутренняя война без сантиментов. Самым наглядным свидетельством этой войны — во всяком случае, для тех, кто изучал подготовку «арабской весны» и роль Катара в этой подготовке — было падение Мохаммеда Мурси, человека на 100 процентов прирученного, работавшего в 1990-х не просто в США, а в экспериментальных программах NASA. А следом за этим падением — взрыв народного возмущения в Стамбуле, приумноженный хэштегом «Гези», против спиливания двух деревьев в городском парке, а заодно против диктатуры одной партии, неоосманизма и исламского мракобесия.

Нельзя не признать, что «борьба с мракобесием» достигла в 2013 году феноменального результата — первого в истории отречения Папы Римского под влиянием светского давления (а не каких-либо иных обстоятельств). Поскольку это случилось в начале года, можно практически гарантировать, что ни один из отечественных мэйнстримных ресурсов это событие не включит в рейтинг. Хотя оно достойно внимания. Поскольку, во-первых, это событие совпало с политическим кризисом в Италии, который предводитель интернет-партии «Пять звезд», профессиональный массовик-затейник Беппе Грильо назвал не иначе, как «конец Второй республики». Во-вторых, этого Грильо обслуживал тот же политтехнолог, он же IT-специалист, что в 1992 году обслуживал героя операции «Чистые руки» Антонио ди Пьетро. В-третьих, травля Святого Престола на антикоррупционную тему была прелюдией к еще одному громкому событию года — кипрской конфискации.

Остракизм Ватикана осуществлялся много лет, и по своему масштабу не шел ни в какое сравнение с серией нападок на Русскую Православную церковь. Залпы были из тысячи орудий — от самодеятельных организаций в защиту действительно или мнимо сексуально обиженных детей до сообществ бывших католиков, от криминальной журналистики до группы Femen, обозначившей свою кампанию тэгом «крестоповал».

Это не значит, что католики были мишенью номер один: они шли следом за мусульманами и за так называемыми ультраортодоксальными (правильно — «богобоязненными») иудеями. Русскую цивилизацию — как и в середине XIX века, и в канун Первой мировой войны — оставили на потом, на закуску, и пляски Pussy Riot были только первым камушком, брошенным в воду, чтобы посмотреть, как разбегутся круги.

Мадам Толоконникова в интервью Владу Тупикину говорила вполне откровенно, что вдохновлена опытом египетской феминистки Асмы Махфуз. Это та самая девушка с пухлыми губками, которая талантливо, с применением гипнотических уловок, подстрекала мусульман в Египте к самосожжениям. В начале 2013 года этот опыт был воспроизведен на православных. Именно с самосожжения человека по имени Пламен Горанов началась так называемая электрическая революция в Болгарии. Но там произошла осечка: любознательному журналисту удалось заснять подстрекателя, который «обрабатывал» выбранного (заведомо психологически неустойчивого) самоубийцу. На отечественных телеканалах эти события прошли через запятую и скороговоркой, утонув среди рекламы новых достижений IT-индустрии.

На Украине обошлось без самосожжений, хотя подготовка протестного потенциала началась в марте 2012 года. Обошлось только потому, что по ходу дела произошла вынужденная корректировка сценария. Кульминация планировалась на весну 2014 года, когда, по первоначальному сценарию, Украина должна была дойти до социально-экономической кондиции в результате блокады со стороны России в ответ на подписание Виктором Януковичем Соглашения об ассоциации (вот тогда и должно было запахнуть жареным человеческим мясом).

Считалось само собой разумеющимся, что Виктор Янукович этот документ подпишет. До ноябрьской конференции «Восточного партнерства» агитационные материалы (не за Европу, а против «донецких») передавались намеренно в обход социальных сетей — активистам разъяснялось, что социальные сети контролируются Службой безопасности Украины. И только когда Янукович заартачился, а именно 21 ноября, в игру вступили Twitter (хэштег #евромайдан) и социальная сеть «ВКонтакте».

Одновременно с суррогатной украинской революцией №2 готовилась киргизская №3, она же нарынская революция, о которой наша телеаудитория вообще не узнала ровно ничего. Общая черта с Украиной состояла в том, что в обоих случаях использовался ресурс модернизированной сети «Хизб ут-Тахрир». Вторая общая черта состояла — как и во всех суррогатных революциях новейшего времени — в апелляции к мировому сообществу с призывом конфисковать капиталы коррупционеров (Евромайдан успел выпустить резолюцию со списком конфискантов). Третья общая черта в обоих проектах состояла в факторе Китая. Нарынская революция была предназначена для того, чтобы не допустить получения Пекином контроля над аэропортом «Манас», а кроме того — сорвать саммит ШОС в Бишкеке. Пик мобилизации Евромайдана был приурочен к запланированному визиту Януковича в Пекин.