— От вашей сестры Натальи…

Реакция была ожидаемой: лицо невесты помрачнело, зеленые глаза заблестели праведным гневом.

— Как вы можете так шутить? Моя сестра пять лет как погибла!

Гостья вздохнула — знала, что будет непросто, — и потянула молодую за руку вниз, когда та порывалась встать.

— Выслушайте меня, прошу вас. Всего минутку.

Маняша в конце концов уступила и уселась на стул с насупленным видом.

— Может, вы слышали, неделю назад девушка чуть не утонула в озере? — спросила Войнова с надеждой.

Невеста неуверенно кивнула головой.

— Это была я… Когда я была уже так глубоко, что сознание мое стало меркнуть, увидела диву с белыми волосами. Русалку. Вы слышали о них?

Маняша кивнула, и тут глаза ее округлились: стала понимать, куда собеседница ведет разговор.

— Да, милая, — подтвердила Тиса, — ваша сестра превратилась в русалку. Это она отдала мне венок и сказала, чтобы вы вспомнили ваше васильковое детство.

— Сестра…

Губы невесты задрожали, и она прикрыла их ладонью.

— Она услышала о свадьбе и захотела сделать подарок. Сказала, что была счастлива, когда вы вместе убегали гулять на холм за рекой.

Младшая грустно улыбнулась:

— Мы любили плести…

— …венки.

— Наточка… — невеста смахнула слезу со щеки и погладила жемчуг. — Я ее никогда не забывала.

Войнова ждала.

— А я могу ее увидеть? — оторвала Маняша взгляд от венка.

— Не знаю. Но вы молитесь за нее, чтобы Единый забрал ее к себе. Есть молитвы о потерянных душах, спросите у матушки Доломеи.

— Обязательно. Завтра же пойду в храм… — И новобрачная надолго замолчала, предавшись воспоминаниям.

Тиса посчитала, что сделала все, что от нее зависело, и поднялась.

— Маняша, извините, что невольно омрачила ваш праздник, — сказала она. — Мне пора.

— Что вы! Это я вас должна благодарить за все, — девушка схватила ее за руку. — Если вы увидите Наточку еще раз, пожалуйста, скажите ей, что я ее люблю и всегда буду помнить. И буду молиться за нее каждый день.

— Хорошо, — пообещала гостья.

— Милости просим, оставайтесь на нашей свадьбе. Мы с Петрушей будем очень рады, — от улыбки на девичьих щеках проявились нежные ямочки.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Тиса.

Трихон встретил ее у другого конца свадебного стола и крикнул на ухо:

— Получилось отдать? — иначе за общим весельем и не расслышать.

— Да. Спасибо за помощь, — кивнула ему девушка, подивившись близости серых глаз шкалуша.

— Эй, молодежь!

Тиса с Трихоном обернулись.

Женя — тот самый дядька, что подливал ей вина за столом, поманил их рукой.

— Чего стоишь, солдатик? Пригласи свою девушку на кадрильку! — громко пробасил он.

Войнова замотала головой.

— Давайте-давайте, голубчики! — настаивал Женя. — Молодые, а не танцуете! Что за дела?

Но она уже пятилась к двери с виноватой улыбкой. Крикнув: «Спасибо! Нам идти пора», выскользнула за дверь. Надо же, приняли их за пару. Взглянула на спутника: интересно, это она так молодо выглядит или горец показался им старше своих лет?

Помахав детворе рукой, они вышли за калитку.

— Зря вы так быстро сбежали, — сказал Трихон. — Может, вернемся — потанцуем?

— Неудобно, да и настроение не то, — покачала головой Тиса. Заметив улыбку на его лице, догадалась: — Насмехаешься?

— Ну что вы, как можно. Я просто предложил…

Парень подвел Ватрушку и помог Тисе взобраться на лошадь, погладил забинтованной ладонью гриву кобылы. Он так и не признался, что это результат гнева Витера. На вопрос, что с руками, ответил: «Пустяки, заживет как на драконе».

— Вам удобно? — спросил шкалуш. — И все же жаль, что вы не согласились.

На этот раз слова прозвучали тише и серьезнее. Войнова пристально взглянула на юношу.

Закрапал мелкий дождь — как только вэйн проворонил? — и им пришлось поторопить коней.

— Невеста сначала рассердилась, — рассказывала Тиса, — но потом поверила и расчувствовалась. Она так похожа на сестру.

— Странно, что наяда к вам обратилась, — задумчиво произнес шкалуш.

— Она видела меня на дне озера, и я ей показалась добрым человеком.

— Она права.

— Русалка сказала, что мне повезло: с путами водяного мог справиться лишь сильный мужчина… — Тиса решила, что пареньку будет приятно это слышать. — Как у тебя вышло?

— Не знаю, — ответил он равнодушно. — Получилось — и все.

— Водяной потом в ярости воду мутил в Веже.

Трихон усмехнулся.

— Еще бы. Не удалось заполучить прелестницу в свой русалочий гарем.

Девушка улыбнулась, его слова польстили. Спустя какое-то время она поймала себя на том, что наблюдает за спутником. Это все из-за Марики — теперь она невольно ищет подтверждение либо опровержение вымыслам девчонки.

Дождь перестал крапать. В просини неба выглянуло солнце, вмиг раскрасив мокрую улицу в яркие краски. Навстречу, подгоняемое пастухом, текло стадо пятнистых коров. Животные степенно двигались, обмахивая бока хвостами, иные мычали, мотали головами. Переждав у куста рябины, пока дорога освободится, Войнова пустила Ватрушку шагом.

— Нужно собираться за клюквой, — сказала она, оглядываясь на коралловые грозди. — Сейчас самое время. Для силуча нужна ягода более твердая, с бледным боком, в ней наибольшее количество полезных веществ. Залитая ключевой водой клюква может храниться всю зиму, но для силуча, наоборот, надо дать ей слегка подвялиться.

— Я в вашем распоряжении.

— Отправимся в конце недели.

— Почему не раньше? — удивился Трихон.

— Раньше не стоит. Пусть сначала заживут твои руки.

— Я же сказал — пустяки, — отмахнулся он. — Костяшки уже зажили благодаря вашей клеверной мази, а тряпки ношу для важности. Вы же знаете — мы, шкалуши, любим украшения из тканей и пряжи.

— Шутник, — улыбнулась Тиса, посмотрев на сплетенное из цветных ниток ожерелье на шее юноши. — Хорошо, тогда в среду.

Горец довольно откинул назад голову и пришпорил Буя. Через некоторое время они выехали к лесополосе, теперь по прямой до части недолго осталось.

— Только вот лотков под клюкву нет, — посетовала Войнова. — Кладовщик не дает.

— Мы его настоятельно попросим, — шкалуш поравнял мерина с Ватрушкой.

— Шилыча-то? Бесполезно, в части ему никто не указ. Разве что отец.