Едва сдерживаюсь, чтобы не ударить его по лицу.

– Ты так считаешь? В конторе сорок три человека: тридцать два мужчины и одиннадцать женщин. Раз я такая горячая шлюха, то кого они, по-твоему, выберут? – уверенно парирую я и даже подмигиваю. – Кстати, хотела предупредить… – добавляю я уже на выходе из зала суда. – Не забывай о том, какую власть ты даешь девушке, когда врешь, что спал с ней. Я могу быть очень жестокой в оценке твоих вымышленных достоинств и твоего, ну… прибора. – Взгляда на его пах достаточно, чтобы поселить в Марти панику.

Я удаляюсь с торжествующим видом.

Хорошо, что обратно на вокзал пешком уже не топать – удалось вызвать такси. Дорога занимает всего десять минут, а вот с утра по жаре я топала целых полтора часа.

Я осознала и приняла тот факт, что на стажировке бывают и хорошие, и плохие дни. Скайлар предупреждал меня об этом. Приходишь домой и плачешь, потому что все были против тебя, и судья попался ужасный, и дело не выиграл, и опоздал на поезд… Такое случается, ничего не поделать. Можно лишь научиться принимать как данность, что само по себе жизненный урок. Если я что и успела понять за время стажировки, так это то, что барристер должен быть не только умным, сообразительным и к тому же отличным оратором… надо быть выносливым. Если ты не слишком упорный и недостаточно толстокожий, ты не выживешь. Боже, сколько глубоких мыслей приходит в голову во время этого путешествия.

После сорока пяти минут в древнем пыхтящем вагоне я снова пересаживаюсь на модный суперпоезд. Кондиционер, удобные сиденья – я возвращаюсь к цивилизации на высокой скорости. Это успокаивает.

Самым приятным сегодня было лицезреть прискорбные умения Марти. На том и надо сосредоточиться. Если Грегг всегда так выступает в суде, то беспокоиться мне не о чем. Хотя, как он точно заметил, в выборе ученика на постоянную должность, это – отнюдь не решающий фактор.

Я должна показать всем нечто запоминающееся.

Прошло несколько недель с тех пор, как я стала свидетелем позора Марти в мировом суде Клейхейвена. Я не знала, рассказывать ли об этом кому-нибудь или нет, и в итоге пришла к выводу, что лучше промолчать, иначе выставлю себя мстительной стервой. А так как Грегга все любят, обернется это, скорее всего, против меня. Даже Скайлару не стала говорить, ведь он все равно посоветовал бы держать язык за зубами. Приходилось смотреть, как Марти с важным видом рассекает по конторе, смеется со своими «парнями», оставаясь в центре внимания, и ведет себя так, будто ничего не произошло. Ужасно раздражает. Я повторяю себе: «Твой день настанет». Надеюсь. Господи, пусть он настанет…

Ни один национальный или религиозный праздник не проходит мимо адвокатов, и Пасха – не исключение. Судьи используют эту возможность отдохнуть по максимуму и отказываются от слушаний с Чистого четверга до следующего вторника «по религиозным соображениям».

За неделю до Пасхи меня и Марти вызывает Клайв.

– Итак, ученики, – властным тоном обращается он к нам, словно у нас нет имен, – по традиции в Чистый четверг бывшие судьи конторы приходят на ужин вместе с нынешними членами «Афины». Подготовкой мероприятия занимаются стажеры. Вперед!

И больше – никаких указаний.

Должна признаться, на сей раз я не возражала, что Марти взял на себя инициативу – понятия не имею, какую еду предпочитают эти вселяющие ужас судьи и в каком месте им нравится проводить досуг. Оказывается, ужин – лишь часть дела, так как перед едой судьи играют в гольф, и – угадайте что? – женщины к игре не допускаются. Более того, на ужин часто приходят адвокаты из других контор, поэтому организация превращается в логистический кошмар. Я отправила электронные письма во все конторы, чтобы прикинуть количество человек, и была неприятно удивлена, когда в списках обнаружились имена Кларинды и ее «Шабаша». Надо просто не обращать на них внимание.

Скайлар сообщил, что не идет, потому что в этот вечер в его любительском театре будет премьера, в которой он участвует. Играет Фейгина в постановке «Оливер!» – лучшей роли для него и не сыщешь[9]. Я обещала прийти на выступление через пару недель и, что странно, с нетерпением его жду. Пасхальный ужин станет моим первым мероприятием без Ричарда. Главное, держать себя в руках и не напиваться.

* * *

Как выяснилось, утром в Чистый четверг судей все же заставили провести слушания, что привело их в ярость. Дела нужно регистрировать, поэтому и у барристеров полно работы. Народ вне себя от злости.

Меня тоже ждут слушания, причем в самом конце списка – последние три из шестнадцати. Судья Брюс жутко раздражен тем, что все затягивается до середины дня, из-за чего он пропустит гольф. В остальные дни он самый педантичный судья, каковых я знаю, но сегодня спускает все на тормозах.

– Мисс Бентли, я ознакомился с материалами дела и не вижу необходимости в длительном споре. Я не стану отправлять его в тюрьму. Назначаю сто двадцать часов исправительных работ, как рекомендовано в отчете. Скажите своему клиенту, что он может идти. Пристав, следующее дело!

Горе тому, кто рискнет помешать судье сыграть в гольф.

Весь день я сильно нервничаю, боясь упустить что-либо в приготовлениях к ужину. Еще у меня появилось плохое предчувствие – слишком уж эта встреча смахивает на Тайную вечерю, а я ведь совсем не религиозная. Боже, я окончательно свихнусь на этой стажировке.

* * *

Я захожу в бар при гольф-клубе в семь вечера и оказываюсь там первой женщиной. Оделась изящно и сдержанно – черное приталенное платье по колено и без рукавов. Дымчатый макияж в стиле шестидесятых, бледная помада и пышные (а как же еще) волосы. Обувь – бежевые туфли на каблуках. Вот и все.

Мужчины уже на месте, пьют, хохочут. Все они оборачиваются, когда я вхожу. Реакция смешанная: кто-то проигнорировал меня и даже не поздоровался, а кто-то присвистнул.

Ничего среднего.

Кроме Марти, который встретил меня отвратительной самодовольной ухмылкой, словно ему известно что-то, чего я не знаю. Впрочем, он всегда так выглядит.

Я беру пиво и присаживаюсь у самого края сборища. Никогда еще не чувствовала себя так неловко. Сида нет, и без него мне будто чего-то не хватает. Хотя в последнее время мы и поговорить-то спокойно не могли без вмешательства секс-полиции, все же приятно знать, что среди коллег у тебя есть союзник. Поэтому в его отсутствие сегодня мне очень одиноко.

Сколько же здесь притворных голосов, и не только таких, как у Анжелы. Ее фальшивость сразу замечаешь, в этих же голосах она не столь явная. Здесь собрались люди из рабочего класса, которые отчаянно пытаются скрыть свое происхождение. Они борются с этим все время, ибо стоит лишь выкинуть гласную из одного слова, и истинный акцент проявит себя во всей красе. Большинство из них пьют уже целый день, так что их маска сползает. Какая странная жизнь.