– Я же говорила, Марти, она станет отрицать! Господи, как ничтожно! Да еще и при наличии окончательных доказательств. Не очень-то хороший из тебя барристер, – язвит Кларинда, подходя ближе.

Я осознаю, как ловко они все провернули. Подобрали подходящий момент, когда я окажусь без Скайлара и даже без Сида – никто меня здесь не защитит.

– Не стоит оставлять свой паспорт и справку о смене фамилии где попало, Мэнди. – Марти достает из кармана телефон. – Давай-ка введем в поисковик твою настоящую фамилию и посмотрим, что найдется.

Хватит, пожалуйста. Это просто кошмар.

– Перестань! Не нужно, – останавливаю его я. – Я и так знаю, что там будет написано.

Оба смотрят на меня с зловещими ухмылками.

– Итак, Аманда Слейдер, дочь Гренвилла Слейдера… – усмехается Марти, – что нам делать с этой информацией?

– Ну, полагаю, вы уже решили, как поступить, так что мне вас не отговорить, – говорю я, стараясь не заплакать.

– Да, новость слишком хороша, чтобы скрывать ее от других. Что думаешь, Кларинда?

– Настоящая сенсация. Запятнать имя восходящей звезды Ньюкасла… как тут откажешься? Интересно, что подумает Сид, узнав, кто ты на самом деле?

– Серьезно, ты решила объединиться с этим кретином и разрушить карьеру стажерки из-за того, что она переспала с твоим бывшим? Боже, Кларинда, Сид был прав, ты действительно ненормальная… – чересчур энергично заявляю я.

Вот черт, и зачем я это ляпнула.

– Лучше последила бы за языком, маленькая шлюшка, – враждебно отзывается Кларинда.

– Слушай, Мэндс, есть два варианта, – снисходительно заявляет Марти. – Уходишь с работы, говоришь в конторе, что все это тебе не подходит, бла-бла-бла. Или ждешь, что будет, если мы всем расскажем. Выбор за тобой, – ухмыляется он.

– «Если»? – переспрашиваю.

– Ну, скорее «когда»…

– Выбора-то особо и нет, – замечаю я.

– Верно, хреново будет в любом случае. – Марти откровенно наслаждается происходящим.

– Почему бы не рассказать всем прямо завтра?

– Чтобы ты знала, когда это случится? Так неинтересно.

– Думаешь, я не смогу все рассказать де Сузе? Тогда ему будет плевать на вашу «сенсацию».

– Мы прекрасно понимаем, что ты не станешь сама себе рыть могилу. Ты же так долго трудилась ради этого… – нравоучительным тоном добавляет он.

И в этом Марти прав.

– Но… зачем? Даже для тебя это уже слишком. Зачем? – искренне недоумеваю я.

Он подходит ближе, явно растягивая удовольствие от вида, как я терплю бедствие.

– Я предупреждал тебя, Аманда, не надо связываться с Греггом, – с ухмылкой говорит он. – К тому же после такого тебе не предложат постоянную должность. Неоконченная стажировка, криминальное прошлое… двери адвокатского мира для тебя закрыты, Слейдер.

Воцаряется молчание. Что еще тут скажешь? С этими двумя не договоришься. Они оба меня ненавидят. Оба хотят уничтожить и имеют на то причины. Оба искали возможность поквитаться со мной и нашли ее.

Мне не выбраться.

В помещении звенящая тишина. Мне страшно, но я стараюсь не показывать им этого. Изо всех сил держусь, чтобы не заплакать, пока не выйду. Мои глаза – словно дамба, которая вот-вот прорвется.

Перед уходом я бросаю на них взгляд. Кларинда и Марти считают, что выиграли. Наверное, так оно и есть. Мерзкий дуэт уничтожит все, ради чего я трудилась.

– Поступайте как знаете и катитесь ко всем чертям, – бросаю я напоследок и хлопаю огромной вычурной дверью, из-за которой слышится смех.

Я прибавляю шаг, чтобы поскорее выбраться наружу. Надо подышать. И поплакать.

Вот и начало конца Аманды Бентли.

Происшествие в гольф-клубе меня потрясло.

Самое ужасное – я сама и виновата. Нажила себе врагов в лице Марти и Кларинды, и ситуация обернулась против меня самым наихудшим образом. Не надо было цеплять Марти, не надо было спать с Сидом. Еще я проклинаю себя за неосторожность со справкой о смене фамилии. Ну почему я вечно принимаю неверные решения?

Может, так и случается, когда плохо поступаешь с другими людьми. Может, я все это заслужила.

Выбежав из того зала, я сразу отправилась домой и прорыдала несколько часов подряд, представляя, как эти двое за десертом вводят всех в курс «темного прошлого Аманды». Звонить Скайлару и просить совета я не стала, так что следующие три дня провела в кровати, нервно поедая пасхальные яйца.

Вернувшись на работу во вторник, я разглядывала всех, пытаясь понять, смотрит ли кто-нибудь на меня подозрительно? Знает ли?

Похоже, никто ничего не знал.

Люди спрашивали, куда я пропала в тот вечер, и я бормотала в ответ, что разболелась голова. Тогда я поняла, что это часть игры. Рассказать все прямо сейчас – слишком просто. Они заставят меня ждать и все время тревожиться о том, когда будет нанесен удар.

Как же низко они пали. И я ничего не могу поделать.

* * *

Следующие недели выдались напряженными, и это еще мягко сказано. Теперь я живу в постоянном страхе, что Марти с Клариндой выдадут мой секрет; с Хайди я не разговариваю, с Сидом даже взглядом обменяться нельзя (хотя этот запрет мы нарушаем), и я жутко волнуюсь из-за предстоящего слушания в Суде короны.

Маленьким облегчением стал поход на представление любительского театра, где играет Скайлар. Фейгин из него просто потрясающий. Он метался по сцене, почти оперным голосом распевая «Ты должен выбрать карман», пританцовывал и все такое. Его выступление меня заворожило, в нем были нужные доли эксцентричности и сумасшествия. Странно, но я почувствовала гордость и даже всплакнула в конце, когда присоединилась к овации. Хотелось показать на Ричарда пальцем и крикнуть: «Мой наставник, вон он!» Сид тоже пришел, но Скайлар заставил свою милую (и эффектную) жену Лору сесть между нами, чтобы «ничего такого». Лора оказалась на удивление нормальной. Я ожидала увидеть женщину чудаковатую, похожую на Скайлара, однако она совсем не такая. Мы с Сидом пару раз обменялись говорящим взглядом: «Вот бы сесть поближе и раздеть тебя», хотя оба понимали, что дальше заходить нельзя, иначе нам обоим не поздоровится.

Одним солнечным днем в начале мая я спокойно сидела в библиотеке и готовилась к предстоящему слушанию, когда появился Клайв. От вида папки в его руках по спине пробежал холодок.

– Аманда, – прогрохотал он, бросив папку на стол с такой силой, что все мои бумаги разлетелись в стороны. – Апелляция на обвинительный приговор, сложный клиент, слушается завтра в Суде короны рекордером[10] де Сузой.