О боже. Слишком много плохих новостей в одном предложении.

Я знала, что де Суза выступает рекордером в Суде короны (как судья на неполный день), однако никому из стажеров не хотелось бы оказаться на слушании перед главой конторы, ведь тогда о твоих результатах обязательно узнают коллеги. Ужас!

Я с подозрением глянула на толстую папку, перевязанную розовой лентой. Ни по виду, ни по звуку, с которым она шлепнулась на стол, ничего хорошего папка мне не сулила.

– В каком смысле «сложный клиент»?

– Печально известный тип, все в «Афине» уже с ним работали. Считай, своего рода посвящение, – ухмыльнулся Клайв.

– Мистер де Суза? Правда? – Сердце срывается на бешеный стук.

– Единственный доступный на завтра судья. Помогает закалять характер. Удачи. – Он выбежал из библиотеки и, наверное, отправился к кому-нибудь еще с очередной порцией плохих новостей.

* * *

Всю ночь я готовилась к первой за всю стажировку апелляции обвинительного приговора. Все то же слушание в Суде короны, но без присяжных.

Грегори Уинтер подавал апелляцию на обвинение в нарушении общественного порядка. Жизнь его такова: он постоянно отправляет письма местному члену парламента, а когда получает неудовлетворительный ответ, неоднократно посещает его офис с криками и угрозами. Из раза в раз Уинтера судят за такое поведение, а он всегда подает апелляцию (и проигрывает).

Я поспрашивала коллег насчет Уинтера. Стоило лишь упомянуть его имя, как на лице у собеседника застывала маска ужаса. Кто-то просто желал удачи, а один даже прошептал: «Я этого не говорил, но лучше бы тебе уволиться до начала слушания».

Меня предупредили, что встречу с этим клиентом надо назначить пораньше, так как у него будет миллион вопросов. Как назло (или потому, что никто не выдерживает с мистером Уинтером и дня), солиситора на слушании нет, а потому встречаемся только мы двое.

– Мистер Уинтер? – зову его я.

Полноватый мужчина за пятьдесят в поношенном костюме резко встает. Длинные, тронутые серебром волосы завязаны в хвост, нижняя часть лица скрыта за белой бородой.

– Да, мэм!

– Мистер Уинтер, – протягиваю руку. – Я мисс Бентли, ваш барристер.

Он энергично пожимает мою ладонь

– Можем где-нибудь обсудить дело? Мне надо очень много вам сообщить.

Мы заходим в небольшую переговорную, и мистер Уинтер выкладывает из своей мешковатой сумки на стол кучу (устаревших) юридических пособий.

– Итак, я хочу, чтобы вы задали судье семнадцать вопросов по поводу моего дела, ясно? Теперь давайте пройдемся по каждому из них…

– Мистер Уинтер, ничего не выйдет. На апелляционном слушании у меня не будет возможности задавать судье вопросы.

– Но факты не сходятся.

– Как раз это мы и собираемся прояснить, мистер Уинтер. Я проверю достоверность улик обвинения с помощью перекрестного допроса их свидетелей.

– И о чем же вы будете их спрашивать?

– Я ознакомилась с материалами дела и подготовила несколько вопросов.

– Что ж, я хочу, чтобы судья снял все обвинения.

Матерь божья.

– Мистер Уинтер, заверяю вас, мы приложим все усилия для того, чтобы судья удовлетворил вашу апелляцию. Я прочитала письменное изложение дела и готова хорошенько потрудиться. Если вы хотите, я ознакомлюсь с вашими семнадцатью вопросами и приму их к сведению.

Мистер Уинтер кивает и достает из сумки старый потертый блокнот. Облизнув большой палец, листает в поисках нужной страницы и наконец находит ее.

– Прекрасно. О, вообще-то здесь двадцать три вопроса…

* * *

Полчаса в переговорной с Уинтером – и мне хочется забиться в тихий уголок с бутылкой вина, а не выступать на апелляционном слушании перед де Сузой. Мистер Уинтер словно торнадо: начинается все довольно безобидно, а потом превращается в ужасный вихрь и засасывает тебя так глубоко, что уже не выбраться.

Думаю, я неплохо справилась. Кивала в нужных местах, делала пометки. Дала ему выплеснуть гнев.

Ситуация ухудшается, когда мы заходим в зал суда, потому что мистер Уинтер отказывается сидеть на скамье подсудимых «как преступник». Слушание еще не началось, а я уже теряю терпение.

В 10.37 де Суза наконец занимает свое место. Он явно вне себя от ярости из-за нашей задержки. С самого первого дня Скайлар твердил мне: «НИКОГДА не заставляй судью ждать», так что теперь мне немножко боязно.

– Мисс Бентли! – громогласно обращается ко мне де Суза.

Вот черт.

Я вскакиваю.

– Да, ваша честь.

– Пожалуйста, передайте своему клиенту, чтобы больше не задерживался – в следующий раз я не отнесусь к этому благосклонно. Никто не смеет опаздывать на мои слушания: ни советник, ни работники суда, ни тем более защитники ИЛИ апеллянты.

Де Суза высказался.

Не лучшее начало.

Мой оппонент – стажер по имени Джейми Дэвидсон из другой конторы. Он тоже не в восторге от дела, которое ему подсунули, но хотя бы не выслушивает жалобы Уинтера. Дэвидсон представляет дело суду, а мистер Уинтер сзади цыкает и издает всяческие неодобрительные звуки. Де Суза кидает на него взгляд, и усилием воли пытаюсь заставить своего клиента замолчать. Утро будет долгим.

Корона вызывает первого свидетеля – члена парламента в избирательном округе мистера Уинтера. Да, мне предстоит перекрестный допрос, в котором я должна буду сказать члену парламента, что он либо ошибается, либо врет насчет случившегося в его кабинете, так как я защищаю своего клиента. Ничего хорошего меня не ждет.

Джереми Флэк выглядит как настоящий политик, самонадеянный и обаятельный. К свидетельской трибуне он подходит едва ли не с удовольствием, потому что знает – судья на его стороне. Он приносит клятву и уверенно встает лицом к Дэвидсону, который берет у него показания.

Флэк отвечает смело, и я с ужасом жду момента, когда настанет моя очередь задавать ему вопросы. Он явно говорит правду, а Уинтер врет. Скайлар упоминал, что без таких ситуаций не обойтись. Узнав, что ты адвокат по уголовным делам, люди чаще всего спрашивают: «Как вы можете защищать человека, если знаете, что он виновен?» Ответ прост: пока мистер Уинтер сам не скажет мне, что вина лежит на нем, я обязана приложить все усилия, чтобы представлять его интересы. Хотя да, мысли об этом постоянно мучают.

– Мистер Флэк, вы добропорядочный представитель своей общины, верно?

– Да, я член парламента.

– Пс-с-с! – Мистер Уинтер, округлив глаза, выглядывает в окошко со скамьи подсудимых, отчаянно пытаясь привлечь мое внимание.

Я показываю ему знак, чтобы замолчал, и продолжаю перекрестный допрос, хотя уже потеряла нить рассуждения. О господи.