Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конюх помог мне взгромоздиться на лошадь, а Ранир надежно зафиксировал.
– Именно, – шепнул он мне на ухо, заключая в осторожные объятия. – И не только. Если захочешь, я тебе потом все покажу. Наглядно.
– Спасибо, обойдусь, – насупилась.
– Зря отказываешься, – весело проговорил он, пуская лошадь вперед. – Тебе бы понравилось.
Странное настроение этого непостижимого мужчины и еще более непонятные разговоры проигнорировала. Сейчас на другом сосредоточиться нужно, а он тут болтает неизвестно о чем.
Когда выехали за ворота, я впервые смогла со всем вниманием и беспристрастностью оценить удивительный город, в котором мы оказались. Нирокс поражал воображение любого приезжего тем великолепием банальной архитектуры, которая присуща любой столице. А я, как жительница совсем иного мира, была тронута до глубины души.
Жилые дома тех кварталов, по которым мы неспешно ехали, отличались каждый своим неповторимым убранством. Вся улица в целом представляла собой некий ансамбль различных построек, образующих в едином порыве отдельную достопримечательность. Наверное, было бы очень увлекательно просто побродить по этому огромному городу и полюбоваться его домами.
Попав в центральную часть Нирокса, я заметила те черты, которые характерны для абсолютно любого крупного города. Большие толпы людей, спешащих быстрее оказаться в месте своего назначения, яркие, богато украшенные витрины дорогих магазинов, фешенебельные отели и рестораны и исторические памятники, прославляющие героев прошлого.
Если бы кто-то спросил мое мнение, я бы предпочла изучать этот город, гуляя в его отдаленных от центра переулках, по которым мы проехали верхом. Там Нирокс действительно напоминал сказочное волшебное место. А помпезные центральные проспекты не вызвали у меня никакого, даже самого слабого отклика.
Дворец правящей династии находился не в историческом центре, а в отдельном квартале. Этот район был самым зеленым из всех, что мы проехали. И, скорее всего, самым дорогим. Дворец окружала гигантская огороженная территория. А вокруг этой надежной ограды были частные владения других представителей знати, каждый из которых соревновался с соседом в утонченности своих художественных вкусов, воплощая их с оглушающей вульгарностью и вычурностью.
Территория дворцового комплекса была поделена на две части. Ухоженный парк и элегантное двухэтажное здание в его середине предлагались к осмотру и посещению всех желающих совершенно бесплатно. Неудивительно, что именно сюда рвалось большинство туристов и праздных зевак, которые не могли позволить себе посетить другие достопримечательности, где требовали плату. А закрытая территория и сам дворец находились поодаль, за высокой зеленой изгородью. Скорее всего, кроме растительной преграды, существовала и более серьезная защита частных владений местных монархов, о чем свидетельствовали несколько проходных и ворот, охраняемых караулом. Но за буйством кустарника видно ничего не было.
Мы оставили свою лошадь на одном из постоялых дворов еще до того, как очутились в этом отдельном городе в черте столицы. Я могла воспринимать настолько выделяющийся район только так. Далее проследовали до дворцового комплекса пешком, составляя компанию большому количеству других людей, как и мы, идущих в ту сторону. На территории дворцового парка не стали любоваться местными красотами, а сразу прошли к двухэтажному особняку.
Я совершенно не ориентировалась здесь, поэтому просто следовала за Раном, который был спокоен и уверен в каждом своем шаге. Дойдя до здания, он постучал в добротную дверь и стал ждать ответа. Вскоре нам отворили, а на пороге появился лакей в белоснежной форме с золотистой отделкой.
– Добрый день. Чем могу вам помочь?
– Добрый день, – небрежно поздоровался Ран, мгновенно перевоплощаясь из себя самого в развязного типа, страдающего недостатком манер, – мы хотели бы подать заявки на конкурс. Мы музыканты. Право слово, известнейшие в стране. Специально бросили все свои дела, поклонников, концерты, гастроли и примчались, чтобы порадовать гостей столицы своей чарующей музыкой.
– Сожалею, – без тени эмоций выдал лакей, – но прием заявок закончился вчера. Сегодня уже идет прослушивание. Те, кто его пройдут, будут играть на торжественном приеме во дворце.
– Ах, какая роковая случайность! – заломил руки Ранир. – Мои истерзанные долгой изнурительной дорогой нервы не выдержат этого! Просто не выдержат! Асмия! Дай руку! Ты одна можешь мне помочь! Твоя забота и поддержка смогут хоть немного притупить те душевные страдания, которые мне только что причинил этот глубокоуважаемый господин.
Я стояла рядом и с трудом соображала, что вообще происходит. Оказывается, мой спутник был знатным лицедеем. Мне театральное искусство было не по зубам, так что я помалкивала и по мере возможностей подыгрывала. Вытянула руку и подала ее страдальцу.
Ран, как ни странно, сам бросился ко мне и схватил совсем другую ладонь, трепетно прижимая ее к груди и покрывая мелкими быстрыми поцелуями мои пальцы и запястье.
– О дорогая! Ты прекрасна! Только ты и утешаешь своего верного друга в эту трагическую минуту, – он сделал драматическую паузу, застыв в неестественной позе возле меня так, чтобы лакей видел все происходящее прямо перед своими глазами.
– Погодите, – внезапно проговорил мужчина. – У вас на руке браслет его высочества Славинаса? Вы та самая девушка, которую мы все здесь дожидаемся?
– Не понимаю, о чем вы, – растерялась.
– Это она! – возопил Ран, бросаясь теперь уже к лакею и закрывая мое потерянное лицо своей широкой спиной. – А кто же еще? Думаете, его высочество всем подряд свои браслеты раздает? Конечно же, нет! Только моя несравненная сестра и удостоилась этой высокой чести за свою фантастическую игру на флейте.
– Замечательно! – просиял лакей, радуясь мне, как родной. – Пожалуйста, проходите! Вас ожидают члены комиссии. Я извещу их о вашем прибытии.
– Одну минутку, любезный, – властно оборвал его Ранир, тут же становясь похожим на себя прежнего. – Моя драгоценная сестра никуда без меня не пойдет. Я старший мужчина в роду и не позволю, чтобы честь и достоинство моей младшей сестры хоть в малейшей степени подверглись угрозе.
– Ей совершенно ничего здесь не грозит, – опешил от такой тирады лакей. – Это же всего лишь музыкальное прослушивание. При чем здесь угроза чести и достоинству?
– Это вы мне заявляете, что здесь проходит прослушивание! – завопил на весь парк Ран, размахивая руками. – А что там, за закрытыми дверями, творится, еще неизвестно! Я никуда сестру одну не отпущу! И точка!!!
Я стояла красная, как обгоревший славянский турист под палящим солнцем Турции в жаркий июльский полдень, и мечтала провалиться сквозь землю,
