— Ну тогда давай, не жадничай.

После переливания Свете разрешили взглянуть на Николая. Ончуть порозовел, но по-прежнему был без сознания.

— В палату его, — распорядился врач, — а ты —ночуй здесь, пока кровать пустая.

— Да я и не дойду сейчас до дому, слабость такая послепереливания.

Света проснулась рано утром. Николай лежал на животе исопел, потому что нос его уткнулся в подушку.

«Как бы не задохнулся!» — испугалась Света.

Она спустила ноги с кровати и подошла к нему тихонько. Чутьповернула голову, появился один открытый глаз.

— Куда это нас занесло? — удивленно спросилНиколай.

— В больницу, — прошептала Света однимигубами. — Ты не бойся, доктор сказал, что операция прошла успешно ипозвоночник не задет.

— Ну-ну. А тебя как, не задело?

— Н-нет..

— А чего тогда плачешь? Болит что-нибудь?

Ответом ему были бурные всхлипывания.

— Ну вот, — протянул Николай и поморщился откольнувшей боли, — я-то думал, что ты особенная, а ты, оказывается, каквсе девчонки, — чуть что — сразу в слезы…

Надолго запомнили петербуржцы похороны Каморного. Давненькогород не будоражили таким скандалом. Шутка ли — при всем честном народе, прямона похоронах убить самую популярную телеведущую в городе! Да не просто убить, авзорвать, буквально разорвать в клочья. И при том, что все до последнегомомента снимало множество телеоператоров!

В общем, скандал был жуткий. По городу поползли слухи.Говорили о чеченских террористах, поминали Хаттаба — очевидно, подсказаласвязка гранат под курткой неизвестной девицы. Говорили о мести, будто бынеизвестная женщина убила Алену Багун из-за того, что та когда-то в юностиукрала у нее возлюбленного. Каким-то образом просочились слухи о том, что Аленас Камерным находились в состоянии враждебном, и злые языки поговаривали о том,что неизвестная — это бывшая любовница Камерного, и что она якобы покляласьотомстить за него обидчице и не пожалеть для этого жизни, Что она и выполнила сбольшим тщанием.

Высказывались несусветные предположения о количестве жертв,якобы растоптаны и погибли в свалке тысячи и тысячи; называли уже похороныжурналиста Камерного второй Ходынкой.

Надо отдать должное милиции — она действовала быстро и, дажеможно сказать, что и с умом. Приехали в большом количестве милиция и ОМОН,оцепили здание бывшей школы, заворачивали всех опоздавших на митинг и простопраздных зевак. Омоновцы взлетели на второй этаж, где находился актовый зал.

Своя охрана пыталась отворить широкие двойные двери, вкоторых по советской еще привычке была приоткрыта одна половинка. Омоновцымигом разобрали дверь чуть не на досочки и проникли в зал. Там им пришлосьразнимать дерущихся обезумевших людей и выбрасывать в коридор. Те, кто могидти, шли сами вниз, раненых подбирали.

В общем и целом дело обстояло не так плохо — тут сыгралороль то, что в два часа, когда начался митинг, народа на прощании было ужезначительно меньше. Пенсионеры — ранние пташки. Собственно от взрыва пострадалтолько Николай. Так что когда подсчитали потери, то убитых оказалось всего двое— Алена и ее убийца, зато десять тяжелораненых, а кроме того, множество переломанныхконечностей, разбитых голов и расцарапанных лиц. Уже вечером начальникгородского УВД выступил по телевизору с кратким отчетом, были названы цифры,чтобы успокоить население, но именно после солидного немногословного сообщениягенерала и пошли жуткие слухи о количестве убитых и раненых.

В общем, высказывались разные предположения о том, кому и зачто понадобилось убить Алену Багун. Не говорили только об одном: о войне втопливном бизнесе города, так что Алена своей смертью способствовала уходу этойистории в небытие. Канал ПТЦ вообще молчал. Там на экране стояла заставка сфотографией Алены и играла классическая музыка. Говорили, что после такойжуткой истории директора канала снимут, а сам канал закроют. Пока что Пал Палычтихо сидел в своем кабинете и тупо смотрел на телефон — он ждал указаний. Идождался: по личному телефону ему позвонил Теймураз Аполлонович и сказал однослово: «Жди».

— А я чем занимаюсь? — удивился Пал Палыч, но втрубке уже пикало.

Под давлением общественности в эфире выступил мэр города. Онпризвал население к спокойствию, сказал, что меры к раскрытию преступленийпринимаются и чтобы граждане не сомневались, что виновные будут найдены инаказаны по всей строгости закона.

Незачем говорить, что после выступления мэра утихшие было слухиначали распространяться с новой силой.

Несколько дней жуткая история не сходила с экрановтелевизоров и со стран??ц газет, причем дошло и до столицы. Говорили, что снимутвсю верхушку питерской милиции и пришлют из Москвы специальную бригаду.

Говорили, что делом занимается ФСБ. Говорили, что второй мужАлены, банкир, заказал огромный памятник на Серафимовском кладбище. И ещеговорили, что на похороны непременно приедет ее первый муж — выдающийся политики общественный деятель.

Надежда Николаевна от всех событий, происшедших в четверг напохоронах Камерного, которого, надо сказать, так и не успели похоронить вчетверг — как-то не до того было, — так вот, Надежда просто ошалела, как,впрочем, и весь город. Жалела Надежда только об одном — что не смоглапосмотреть все случившееся по телевизору, так как именно в это время ейпришлось вести Димку на рисование. Но возвращаясь, они встретили на лестничнойплощадке соседку и получили полный и подробный пересказ всего, что произошло вактовом зале бывшей школы. Услышав, что убийцей была женщина, Надежда ахнула ибыстренько затащила Димку в квартиру. По телевизору ничего интересного большене показали, но зато раздался телефонный звонок.

— Олег, это вы? — несколько смущенно спросилаНадежда.

— Я, — последовал мрачный ответ.

— Что вы мне хотите сказать?

— А вы разве сами не в курсе?

— Откуда? — фальшиво удивилась Надежда. — Ятелевизор даже не смотрела, с Димочкой занята была.

— Ну, Надежда Николаевна, втравили вы меня висторию! — вздохнул Олег на том конце провода. — Простить себе немогу, что вам поверил. Буквы, буквы. Послание… Вы прямо не хуже того тибетскогомага можете людей охмурять: Я, как полный дурак, к знакомому из милицииобратился, еле уговорил его. И что теперь? Полным идиотом перед ним оказался!

Поскольку Надежда покаянно молчала, Олег продолжал тономниже:

— Знаете, стихи есть такие детские, мы раньше с Димкойчитали, это про фокусника:

…Потом с ладони бил фонтан.

Потом он воду лил в карман.