Они знают, что сюда идет орда. Так, что скорее всего, пока мы будем воевать с ноктами, Волки из степи ни ногой. И, по сути, правильно сделают…

- Посему нам должно думать о живых, - завершил мысль сотник и обратился к Торопыге.

- Сколько ты насчитал?

- Без малого две сотни бойцов, - начал отчет Шорв. – Остальные старики, женщины и детишки.

Я быстро прикинул. В общей сложности около пяти сотен кальтов.

- Много больных и раненых, - продолжал наш разведчик. - Говорят, что всю дорогу от кого-то отбивались. То от монстров, то от ноктов.

Дрой обратился ко мне.

- Твоя магия может помочь им?

Все Совы уже знали, что я обладаю некой магией, делающей их сильнее, а также помогающей выздоравливать и восстанавливать жизненные силы быстрее. Думаю, не обошлось без объяснений Лаоша. Мол, их хранитель ходячий исцеляющий артефакт.

- Может, - кивнул я. – Но ты знаешь условие.

- Да, - задумчиво помял бороду сотник. – Они должны быть в нашем клане.

Я пожал плечами.

- По-другому никак. Придется им довольствоваться помощью ваших знахарок. Они, кстати, стали искусней в своем ремесле.

- Не без твоей помощи, - Крим по-дружески хлопнул меня по плечу.

И это действительно так. Женщины, благодаря новым рецептам и материалам теперь без труда могут справляться с травмами первой и второй степени. Но, увы, здесь в Ничейных землях нет монстров, которые бы «вешали» такие легкие травмы. Тут самая простая болячка уже «синего» цвета.

- Как думаете, что они предпримут дальше? – задал я, похоже главный за эту ночь вопрос.

В шатре повисло молчание. Я вглядывался в задумчивые лица соратников, пытаясь угадать их мысли.

Сит хмурится, закусив уголок нижней губы.

Крим спокойно натирает лезвие секиры кожаной тряпицей. Всем своим видом показывая, мол, мне плевать.

Орман также, как и я наблюдает за лицами друзей. На губах играет скептическая усмешка. Этот уже определился с ответом. Теперь ждет, что скажут товарищи.

Шорв, молча что-то подшивает. Он вообще никогда не сидит без дела. Всегда чем-то занят. Судьба прибывших его мало интересует.

Рыжий Арм, сложив руки на груди, сладко спит. Черепаха Хорм, кажется тоже.

Дрой молчит, но я и так знаю его мнение, а вот Лаоша мне бы хотелось послушать. И старик, будто зная это, начал говорить:

- Грядущее в точности познать невозможно. Ведь оно зависит от мельчайших деталей. Но у нас есть знание настоящего! То, как мы распорядимся этим знанием и будет влиять на грядущее!

Все согласно закивали. Тем временем шаман продолжал:

- Итак, что мы видим в настоящем… Остатки трех некогда могущественных кланов. Большинство из них измученные женщины и дети. Боевой дух воинов низок. Нет единого руководства. Скоро начнется голод. Много тяжелобольных. Боюсь этим утром мы увидим погребальные костры у них в лагере.

Лаош заметил, что я хмурюсь и сказал:

- Ольд, я знаю, что ты настаивал впустить их за стену. Но мы не можем этого себе позволить. Да, они кальты и у нас временное перемирие, но их больше. В отличие от тебя, мы знаем на что способны их вожаки. Мы не можем так рисковать.

- Лаош прав, - поддержал шамана Дрой. - Мы и так уже много сделали для них. Мы поделились едой, хотя сами затянули пояса. Наши знахари помогают им чем могут. И самое главное – ты впустил их под защиту сферы. Поверь, этого достаточно с лихвой.

- Переночевать в абсолютной безопасности, не ожидая нападения из тьмы, дорогого стоит, - добавил Крим.

- Но несмотря на все то, что только что сказал Лаош – они все равно не останутся с нами, - сказал, как отрезал Орман.

- Согласен, - кивнул Шорв, продолжая шить. – Бедвар Громобой слишком гордый. Он вряд ли поклонится кому-то из Рыжих Сов. Кроме того, они уже знают об орде. Они не приняли бой, когда все их воины были живы, то сейчас они не сделают этого и подавно…

Сильный аргумент. Не поспоришь.

Дрой хотел было что-то возразить, но в шатер вошел его сын.

- Отец, - сказал он взволнованно. – Вас зовут на стену.

- Что там? – вставая спросил сотник.

- Мальчишка, принесший весть, сказал, что пришли Северные Волки.

***

Утро приветствовало землю тусклым солнечным светом. Думаю, к обеду пойдет снег. Так что надо торопиться. Несмотря на раннее время, с внешней стороны крепостных стен ведутся работы по обновлению глубокого рва, опоясывающего, словно гигантский змеиный след, всю крепость.

На открытых участках с внешней стороны стены, снег полностью убран. По всему периметру горят костры прогревая почву и обнажая древние обломки.

Десятки кальтов копошатся внутри рва, вычерпывая талую жижу и укрепляя на дне остро отточенные деревянные колья разных размеров. Народ работает споро, сменяя друг друга ночью и днем. Никто не отлынивает – жить хочется всем.

За всем этим действом внимательно наблюдают пришлые. О чем-то вполголоса переговариваются. Периодически бросают взгляды на стену и стрелометы.

Ну-ну… Смотрите и думайте, может чего и придумаете… Совы, даже в рабочей одежде уже выглядят цивилизованней. А стена, которая растет словно на дрожжах… Кальты еще так хорошо никогда не строили…

Но нам сейчас не до ночных гостей. Как и сказал сын Дроя – снова пришли Волки. И в этот раз не малым отрядом, а похоже всем кланом…

Всадники брели молча. Изрядно потрепанные. В основном гражданские. Ни одного воина. Сколько же их тут? Мама дорогая!

На границе действия сферы снова выстроились мои воины. Снова «день сурка». Несколько часов назад, мы также встречали отряд Бедвара. В отличие от них, степняков мы пускали невозбранно. Действуют условия договора. Мы союзники.

Совы молча, со слезами на глазах, толпились у стены, встречая, бредущих степняков. Колонну гражданских замыкал отряд из двух сотен всадников. Видимо остатки потрепанной дружины Амая, которого я не наблюдаю. Отряд возглавляет Пайк. Смертельно уставший, с перевязанной левой рукой, он последним переступил магическую границу.

Его конь громко всхрапывая остановился в нескольких шагах от нас. Здоровяк медленно, но с достоинством спешился.

- Приветствую тебя, Хранитель! - устало прохрипел он.

- И тебе привет, доблестный воин! – ответил я, внимательно осматривая степняка.

Под глазом жуткого вида синяк. На одежде кровь. Видимо и своя и чужая. Мда… Досталось мужику…

- Я не вижу твоего вождя, воин.

Пайк тяжело вздохнул, но голову не опустил.

- Мой вождь и две сотни лучших воинов пали в бою с ноктами.