– Я поеду с тобой. Слабость Фэрфакса – это твое преимущество. Он нуждается в деньгах. Теперь они у тебя есть. И если поманить его достаточно приличной суммой, то вполне вероятно, что барон споткнется, торопясь схватить деньги.

«Остается только надеяться на это», – подумал Себастиан.

Облака то и дело закрывали солнце, так что погода в этот день очень походила на вчерашнюю. И все так же неторопливо гуляющие направлялись в сторону Белгрейв-сквер, а птицы купались в луже.

Торговец пирожками время от времени поглядывал на Клару, и наконец-то в половине четвертого на той же аллее появились Эндрю и его наставник. Скрываясь в кебе, Клара вновь наблюдала за сыном, пока он не исчез из виду.

Завтра… Завтра она схватит Эндрю и сбежит. Клара велела кучеру возвращаться на Маунт-стрит.

Этим утром, высадив ее у Музея автоматических механизмов, Себастиан и его брат направились на встречу, рассчитывая вернуться к чаю. Что ж, вполне достаточно… Достаточно времени на то, чтобы собрать кое-какие вещи и заморозить свои чувства.

Практичная, безжалостная, решительная, она не могла позволить себе чувства любви и сожаления. Не могла думать о том, что больше не увидит мужа. Она лишь стремится к своей цели и молится о том, чтобы этот удар не сломил Себастиана.

Следующий час Клара провела в приготовлениях к чаепитию, тщательно приводя себя в порядок, чтобы скрыть любые признаки тревоги. Она надела пышное платье изумрудного цвета и с помощью служанки уложила волосы, украсив прическу зелеными лентами, затем пощипала щеки, стараясь придать им здоровый румяный вид, и теперь только потемневшие от внутреннего напряжения глаза выдавали ее тревогу.

Из холла донеслись мужские голоса, и Клара, расправив юбки, сделала несколько глубоких вдохов и постаралась придать лицу невозмутимое выражение. После чего спустилась вниз, чтобы встретить братьев.

Поглощенные каким-то – по-видимому, чрезвычайно важным – разговором, они не замечали Клару, а она внимательно за ними наблюдала. Они были как две стороны одной монеты – оба с черными волосами, живыми темными глазами и славянскими скулами, дугой сходившимися на четко очерченных мужественных подбородках, – но Дарайус разительно отличался от брата предельной аккуратностью в одежде и внешнем виде. Себастиан же вполне мог позволить себе некоторую небрежность в костюме, что лишь привлекало и очаровывало Клару. Кроме того, в Дарайусе не было жизненной энергии, свойственной Себастиану, не чувствовалось тех беспокойных импульсов, которые излучал его брат, и только у Себастиана губы изгибались так красиво, только у него прядь волос постоянно падала на лоб, как бы часто он ни поправлял прическу, только в его глазах была притягательная смесь теплоты и лукавства, действующая на нее подобно горячему хмельному меду.

– Вы как раз к чаю, – сказала Клара, приближаясь к братьям. – Необычно теплый день сегодня, не так ли? А осень в Санкт-Петербурге столь же чудесна, Дарайус?

– Часто бывает и такая. Да, нам повезло с живописной осенью, хотя, на мой взгляд, Петербург прекрасен в любое время года.

– В таком случае мне хотелось бы узнать о нем побольше.

Клара не знала, насколько откровенен Себастиан был с братом, как много рассказал ему об их сложных и запутанных обстоятельствах, поэтому в гостиной, когда они пили чай с кексом, вела разговор, сосредоточившись в основном на делах Дарайуса. Ей очень нравился этот прагматичный молодой человек, столь похожий на Себастиана и одновременно столь отличавшийся от него. Его присутствие пробудило у Клары желание поближе познакомиться с остальными членами семейства Холл. Но, к сожалению, этого никогда не случится… Мысленно вздохнув при мысли об этом, Клара извинилась и, оставив братьев, вернулась к себе в спальню, где занялась бесполезными делами – вновь и вновь укладывала свои вещи, распутывала ленты, а то порывалась писать Себастиану письмо с объяснениями, но тут же отказывалась от этой идеи. Чем меньше ему будет известно, тем лучше.

Сославшись на усталость, Клара поужинала в своей комнате, хотя и знала, что позже Себастиан все равно придет к ней. И он пришел. Взглянув на нее с беспокойством, спросил:

– Тебе нездоровится?

– О, нет-нет. Просто я хотела дать вам с братом возможность поговорить, я… Я с нетерпением жду возможности познакомиться с остальными членами вашей семьи.

– Они тоже будут рады познакомиться с тобой, когда Дарайус расскажет им о нашей свадьбе. – Себастиан дернул за узел галстука, приковывая ее взгляд к движению своих длинных и сильных пальцев.

Завтра… Завтра она покинет человека, которого любит, и будет молиться, чтобы ее побег не причинил ему особых неприятностей.

Сморгнув подступившие слезы, Клара подошла к мужу, отвела в стороны его руки и ослабила узел. Шелк проскользнул сквозь ее пальцы, и она развязала галстук. Затем подошла к туалетному столику, где стояла коробка с ленточками, и положила галстук рядом с коробкой. Вернувшись к Себастиану, она обвила руками его шею и запрокинула голову, требуя поцелуя.

Его губы припали к ее губам, руки опустились ей на бедра, и супруги крепко прижались друг к другу – словно страницы закрытой книги. Клара приоткрыла губы и, упиваясь близостью Себастиана, провела языком по его губам. А он, вынимая у нее из волос заколки и роняя на пол, все целовал ее и целовал…

Наконец, прервав поцелуй, он обхватил ладонями лицо жены и начал покрывать его поцелуями. А потом Клара взяла его за руки и потянула к кровати, желая в последний раз ощутить тяжесть его тела. Но Себастиан вдруг обнял ее за талию, не давая опуститься на постель, и принялся расстегивать пуговицы ее платья.

Минуту спустя шелковое платье вместе с корсетом упало на пол, и Клара с облегчением вздохнула – одежда ужасно ее стесняла.

Несколько секунд Себастиан смотрел на нее неистовым, полным страсти взглядом, потом подхватил на руки и бережно уложил на кровать. Клара запустила руки в его густые волосы, а он припал губами к ее шее, затем стал покрывать поцелуями грудь и розовые окружности тугих сосков. Содрогнувшись от взрыва наслаждения, Клара выгнулась ему навстречу и требовательно обхватила его ногами. Все тело ее горело от испепеляющего желания, и она хотела, чтобы так было всегда, чтобы Себастиан всегда был с ней.

Приподнявшись на локтях, Клара смотрела, как его губы прижимались к ее животу, в то время как язык с восхитительной порочностью ввинчивался в углубление пупка. Задыхаясь от возбуждения, она впилась ногтями в его плечи, побуждая приподняться, чтобы можно было сорвать с него рубашку и наконец обнажить мускулистые плечи. «Как он красив», – думала Клара оглаживая ладонями грудь Себастиана. Она дернула за пояс его брюк и прошептала:

– Сними их. – Слова ее прозвучали не то как приказание, не то как мольба.

Быстрым движением он скинул брюки на пол, и перед ней предстала напряженная мужская плоть. В то же мгновение возбуждение пронзило Клару, вызвав сладостную и щемящую боль. Она уложила мужа на спину и принялась ласкать и целовать, стараясь не пропускать ни единого дюйма его прекрасного тела. От этих нежных, но требовательных поцелуев кожа Себастиана словно вспыхнула, а грудь начала бурно вздыматься от прерывистого дыхания. А Клара, продолжая ласкать его, невольно думала о том, что все это – в последний раз. И в то же время она отчаянно желала, чтобы такие минуты повторялись снова и снова.