Предыдущие два раза, когда она ближе к вечеру приезжала в особняк отца, расположенный в самом центре Лондона, неподалеку от Белгрейв-сквер, Эндрю со своим гувернером якобы находился на прогулке в общественном парке. И сейчас Клара дала себе три дня на то, чтобы узнать все о распорядке дня сына, – больше времени она просто не могла себе позволить.

К концу следующей недели Фэрфакс вполне мог уехать из Лондона, и если за оставшиеся дни ей не удалось бы вызволить Эндрю из стен Мэнли-парка, то его могли отправить в Швейцарию, и в таком случае – Клара прекрасно это понимала – ей уже никогда не удалось бы добраться до сына. Так что сейчас – ее единственный шанс.

На следующий день после разговора с Фэрфаксом, закончившегося угрозами, Клара наняла кеб, сказав Себастиану, что оставляет домашний экипаж ему, поскольку точно не знает, когда именно вернется, – ей якобы необходимо было уладить кое-какие дела. Конечно, это была далеко не вся правда, но и не совсем ложь.

Клара не рискнула приблизиться к особняку Фэрфакса и велела кучеру остановиться у въезда в парк на Белгрейв-сквер. Она знала: если Эндрю и его гувернер направятся в парк из дома, то скорее всего пойдут по Чепел-стрит. Набравшись терпения, Клара ждала, наблюдая за людьми, прогуливавшимися по тротуарам. Повернув голову, она увидела дым, поднимавшийся из угольного очага в крохотной лавочке на углу улицы, где торговали мясными пирогами. Продавец, с которым Клара переговорила еще утром (она дала ему небольшую сумму в качестве аванса за помощь), перехватил ее взгляд и коротко кивнул. Отвернувшись, Клара грустно улыбнулась: ей никогда даже в голову не приходило, что у нее возникнет необходимость сговариваться с торговцем мясными пирогами.

Какая-то девушка с бледным лицом прошла мимо кеба, придерживая тонкими пальцами открытый лоток с катушками ниток, лоскутами тканей и рулончиками разноцветных лент. Неожиданно прорезавшийся сквозь облака луч солнечного света упал на лоток, заиграв на ярких ленточках. Клара порывисто распахнула дверцу.

– Мисс, мисс! – закричала она.

Девушка обернулась и, робко улыбнувшись, посмотрела на Клару.

– Нитки, мэм?

– Ленты. – Клара раскрыла ридикюль, зная, что несколько монет у нее еще осталось. – Сколько они стоят?

– Пенни за штуку, мэм.

– Дайте все, пожалуйста.

Девушка, удивившись, приподняла брови, но тотчас быстро собрала ленты. Клара дала ей несколько шиллингов, взяла свою покупку и захлопнула дверцу кеба. Ленты струились у нее между пальцами – яркие и сверкающие.

Защелкнув сумочку, Клара вновь принялась наблюдать за улицей. Сердце у нее екнуло, когда перед ее взором предстала знакомая фигура, но не Эндрю и не Фэрфакса.

Широко шагая, Себастиан направлялся к кебу, причем его походка была целеустремленной, а на лице застыло выражение решимости. И легкий ветерок ерошил выбивавшиеся из-под шляпы пряди.

Клара отодвинулась в дальний угол, пытаясь раствориться в тени. Но тут Себастиан широко распахнул дверцу экипажа и солнечный свет безжалостно хлынул внутрь. На мгновение их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, затем Себастиан, взглянув на кучера, сказал:

– Не беспокойся, я ее муж. – Он бросил шляпу на сиденье. – Помолчи, и вот тебе крона.

Кучер кивнул и молча взял деньги. Себастиан же, сев в кеб, с грохотом захлопнул дверцу. Взглянув на Клару, он спросил:

– Что ты делаешь?

– Я… я хотела хоть краешком глаза еще раз увидеть Эндрю, – пролепетала она.

Себастиан кивком указал на окно.

– Здесь?

– У него, похоже, строгое расписание. В это время, если, конечно, позволяет погода, они с наставником приходят сюда на прогулку.

Себастиан нахмурился. В сумрачном пространстве кеба его помятая одежда и взъерошенные волосы придавали ему дерзкий и даже опасный вид. Клара прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она.

– Последовал за тобой. – Муж скрестил руки на груди и взглянул на нее с выражением крайнего неудовольствия. – Думаешь, я поверю твоим нескладным отговоркам? Почему ты мне не сказала?

Клара не могла лгать, глядя ему в глаза, поэтому отвела взгляд и уставилась на парковые деревья и траву, усыпанную опавшими листьями.

– Я не взяла твой экипаж, так как опасалась, что отец узнает его.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не хотела, чтобы ты считал меня глупой из-за того, что я вновь попыталась сделать это.

– Я никогда не стану считать тебя глупой.

Клара тихо вздохнула. Ей вдруг захотелось во всем признаться. И промелькнула безумная мечта: если она расскажет Себастиану о своем плане, то он поможет ей и они заберут Эндрю и убегут далеко-далеко… на край земли. Они найдут тропический остров под куполом ярко-голубого неба, и на этом острове будут в изобилии расти всевозможные фрукты и кокосы. А морские драконы и прочие чудовищные создания будут появляться из морских глубин только для того, чтобы защитить их. Ей ужасно захотелось, чтобы эта мечта стала явью – так что даже сердце заныло от сладостной боли. Вот только исполнение этой мечты ни в коем случае не должно было привести к разрыву отношений Себастиана с его семьей…

Клара снова вздохнула. Она прекрасно понимала: даже об их бегстве вскоре узнает весь Лондон. И одному богу известно, что предпримет Фэрфакс, дабы насолить графу Раштону и его семье. А ведь лорд Раштон уже стал участником одного скандала, поэтому второй мог окончательно уничтожить его репутацию. Кроме того, если они с Себастианом покинут Лондон при таких обстоятельствах – то есть похитив Эндрю, – вернуться назад они уже не смогут.

Точно так же, как не может вернуться и Екатерина Лескова.

Решимость Клары окрепла. Она защитит мужа и сына – или умрет, но все же попытается.

О, вот и он!.. Клара выпрямилась, повернувшись к окну. Эндрю, следующий за стройным молодым человеком, вышел на одну из аллей парка. Сын Клары был в темно-синей куртке и коротких штанишках, а его густые каштановые волосы скрывала шапка. Мужчина и мальчик шли неторопливым размеренным шагом; иногда наставник поворачивался к нему и обращался с каким-нибудь замечанием.

Себастиан подался вперед, словно опасаясь, что Клара опять бросится навстречу сыну. Она действительно испытывала такое желание, но все же держала себя в руках и просто наблюдала за Эндрю и его учителем: в этот момент оба остановились, чтобы понаблюдать за стайкой птиц, щебетавших в живой изгороди.

Несколько минут наставник что-то объяснял мальчику, затем они продолжили прогулку по другой аллее. Клара не отрывала глаз от сына, пока он и его учитель не скрылись за поворотом и не исчезли в гуще деревьев. Она судорожно сглотнула и покосилась на Себастиана. Тот сел рядом с женой, не сводя с нее настороженного взгляда.

Клара заставила себя улыбнуться.