— Долли все еще в Дымове? — спросил он.

И сам удивился своему интересу.

— Запал на сестренку Роберта? — усмехнулась Марина. — Ну-ка признавайся, шалунишка.

— Почему сразу запал? — неожиданно начал оправдываться он. — Общество красивой женщины всегда приятно.

— Здесь, здесь она, твоя Долли.

— И не моя вовсе…

— Ну так идешь с нами, писатель?

Вадим пожал плечами:

— Все лучше, чем дома околевать.

Еще один доброжелательный смешок госпожи Верховенской:

— Умница.

Они сидели на веранде кафе, пили шампанское. Роберт и Марина были заняты своим разговором. Английский капитан сжимал руку возлюбленной, они говорили негромко, часто смеялись.

Вадим то и дело ловил на себе взгляд Долли. На ней было так вызывающе мало одежды! Черное платье в обтяжку открывало загорелые плечи, руки и грудь и едва прикрывало ляжки. Будто резцом скульптора оно подчеркивало каждую линию ее тела. Вадиму даже стыдно было смотреть на нее, точно он снимал последнее! Темную, чуть волнистую гриву Долли то и дело отбрасывала назад, оголяя выбритые подмышки. В черных глазах — тлеющих углях, было столько загадки, теплоты…

— Куда ездили? — еще в начале вечера спросила она у Вадима. — Если не секрет?

— Я показывал Катарине волжские просторы, — легко соврал он.

— Ваша Катарина — очаровательный ребенок, — кивнула красавица с мушкой над верхней губой — взгляд Вадима так и тянулся к этому роскошному чуду природы, без которого эта женщина несомненно потеряла бы что-то важное в своей несравненной внешности. — Когда-нибудь она станет прекрасной дамой… А чем занимается ее отец? — Долли прищурила глаза. — Князь…

— Константин Остберг — бывший иллюзионист, маг и волшебник. Мировая знаменитость, кстати!

— Князь, и вдруг — иллюзионист? Странно, — пожала плечами Долли. — Марина сказала, что он также был увлечен вашим Дионисием, это правда?

Вадим пожал плечами:

— Много людей бывают увлечены одной и той же темой.

— Поймать прошлое — легко, оно всегда с тобой — никуда не денется, — делая глоток шампанского, сказала Долли. — А вот сиюминутное — куда сложнее! Оно такое зыбкое, всегда ускользающее. Это — Жар-птица, за которой еще надо поохотиться! — Долли снисходительно улыбнулась, глядя в глаза Вадиму. — Историки часто понимают это слишком поздно!

— Согласен с вами, — кивнул он.

Она была умной, тонкой, эта восхитительная женщина. И такой обольстительной и желанной!..

— О чем вы думаете, Вадим? — спросила она.

— Если честно, то о вас, — признался он.

— И что же вы думаете обо мне?

— Вы с братом так неожиданно появились в жизни Марины. — Он тотчас добавил. — И в моей жизни…

Долли улыбнулась:

— Судьба.

Роберт и Марина уже давно с нежностью тискали друг друга. Даже его не стеснялись! Все их действия точно были подсказкой ему: посмотри на Долли! Она прекрасна и свободна!

Наконец Роберт что-то зашептал Верховенской на ухо.

— Сейчас семь вечера, — отвлекаясь, сказала Марина. — Предлагаю разбежаться часика на два. Вы не против? Ты составишь компанию Долли, а, Вадим?

Он опустил глаза:

— С радостью.

— А вы, Долли, не откажетесь от компании нашего писателя?

Долли отрицательно покачала головой:

— Ни в коем случае!

— Тогда встретимся в ресторане вашей гостиницы. Не грустите!

Через минуту Марина и Роберт заторопились к дороге — ловить тачку.

— Погуляем? — допивая шампанское, спросил Вадим.

Долли утвердительно кивнула:

— С радостью.

…Пока они шли, не было ни одного мужчины или юнца, который бы не обернулся на нее, не скосил бы взгляда. А она словно бы никого и не замечала. Невдалеке, в компании немолодой дамы, прошел Аристарх Иванович Дронов — по вечерам он всегда гулял по набережной, но Вадим был так увлечен спутницей, что решил «не заметить» бывшего циркача. Минут через пять Долли облокотилась о чугунный парапет. Она прогнулась, подставила лицо осенней прохладе, что шла от воды.

— Ваша Волга — чудо. Мы с Робертом сразу влюбились в нее. — Она обернулась к нему. — Мне говорили, что у вас в стране все живут в небольших квартирах, это правда?

Ее взгляд, точно клинок, был направлен в самое его сердце…

Через час они входили в его квартиру. А едва захлопнулась за ними дверь, Долли взяла в ладони лицо Вадима и коснулась губами его губ.

— Ты ведь этого хотел, не так ли?

— Да, — чувствуя, как прерывается его дыхание, ответил он. — Очень хотел, очень…

— Я тоже, — призналась она, жадно целуя его.

Руки Вадима сами легли на ее бедра, короткое платье поползло наверх. Он целовал ее шею, плечи, сразу и все сильнее утопая в этой женщине…

В далекой от Дымова подмосковной даче академика Журбина уже полчаса как Паша сидела нахмурившись, не произнося ни слова.

— Что с тобой? — спросила у нее Катарина.

— Ему угрожает беда, — подняв на нее глаза, сказала она.

— Кому?

— Вадиму Александровичу, — еще тише проговорила она. — Я чувствую это.

— Беда — от кого? — сев рядом с ней, Катарина быстро взяла руки прорицательницы в свои.

— Не знаю, но это страшная беда…

— О, Господи, — только и пробормотала княжна.

Она тотчас рассказала об этом отцу. Князь хмурился и тер подбородок.

— Не стоило его отпускать одного, — сказала Паша. — Я же говорила: облака открываются, и скоро все будут друг перед другом, как на ладони.

В ноутбуке Остберга замурлыкало — пришло электронное сообщение. Несколько минут князь читал текст.

— Ваш лорд Стеллин, «капитан Ее Величества», соврал, — обратился он к дочери.

— Соврал — в чем?

— Он не служил во флоте Ее Величества, и у настоящего лорда Стеллина нет никакой сестры с андалузской кровью. Есть только родная — Энджел, она живет с мужем в Шотландии и занимается разведением особой породы кур. Я вообще сомневаюсь, что ваш «капитан» носит фамилию Стеллин.

Паша не сводила с князя и его дочери глаз.

— Информация верна?

— Поверь мне, — кивнул он.

Его дочь недоумевала.

— Но кто рассказал тебе об этих курах так быстро?

— Сотрудник Интерпола и наш невероятно вовремя появившийся помощник — Георгий Горовец. Что касается информации — он маг и волшебник почище моего. — Остберг требовательно посмотрел на юную княжну. — Скажи мне, Катарина, были особые приметы у этих людей — брата и сестры? Только думай скорее…