Притормозив, он догадался — младшая сестра.

— А это Живка, — чмокнув Никаса в щеку, представила Ясмина девушку. — Моя сестренка. Отца увезли в больницу, мать уехала с ним, поэтому Живке лучше побыть с нами.

— Нет вопросов, — ответил Никас. — Но фотографировать у нас нельзя. Это — закон. И причем — закон писаный.

— Жаль, — вздохнула Ясмина. — Но мы переживем, правда, Живка?

Девушка не ответила. Она была бледной и совсем не походила на старшую сестру. Под глазами ее лежали тени — верно, Живка проплакала всю ночь. Через четверть часа они выехали на его «шкоде» из Драгова и понеслись в горы. Еще через час, накрутив по горным серпантинам, миновав зеленые пропасти, увидели замок Остбергов…

— Красотища! — честно призналась Ясмина.

Охране Никас представил девушек троюродными сестрами. Сказал, что не видел их тысячу лет, покажет парк и озеро, поймают парочку карпов — и назад.

…Уже около часа они бродили по парковым тропинкам поместья Константина Остберга. Иногда выходили прямо на охранников замка, с которыми Никас приветливо здоровался. По радиосвязи уже сообщили, что в замке гости — две милые девушки. Ни о каком сексе, понятно, речь не шла — молчаливая сестренка Ясмины, сонно обозревая округу, таскалась за ними по пятам. А сама Ясмина то поглаживала Никаса по спине, то, пока сестра не видела, впивалась коготками ему в ягодицу, точно пытаясь оторвать добрый ломоть. Он был точно чайник, который едва начинал остывать, как его тут же возвращали на огонь. В деревянной беседке у озера, обросшей диким виноградом, стояла пара телескопических удилищ и банка с червями. Кто-то из охранников с вечера ловил рыбу.

— Живка у нас — рыбачка, — сказала Ясмина. — Меня отец не приучил, а вот у нее — дар.

— Серьезно? — спросил Никас.

Молчаливая Живка кивнула.

— До озера сто шагов, а тут — полная экипировка. Даже леску не сняли. Все, что есть — твое.

— Ну что, Живка, рискнешь? — спросила у нее сестра.

Младшая вновь кивнула.

— Тогда бери и иди, — посоветовала Ясмина.

Живка взяла удилище, банку и направилась к озеру — как раз напротив беседки открывался подход с мостками для рыбаков.

— Кстати, в этой беседке нет видеокамеры, — сообщил Никас своей новой знакомой.

— Это хорошо, — ответила она.

Ясмина сама подошла к нему, запустила руки под ремень, глядя в глаза, потянула вверх рубашку. Он вцепился в ее бедра, забрался под бахрому шорт.

— Не ищи — я забыла трусики дома, — сказала она.

Нижнего белья у Ясмины и впрямь не было — она приготовилась к их встрече. Сердце Никаса уже стучало. Он отступил, выглянул из беседки — Живка вдалеке раскручивала леску. Оглядел окрестности — коллег его тоже не было видно. Когда он обернулся к Ясмине, она, покручивая бедрами, уже стаскивала шорты.

Тонкая полоска ярких волос оказалась у нее между ног.

— Так ты — рыженькая? — спросил он.

Но она не услышала его.

— Надеюсь, ты не ошибаешься на счет видеокамеры, — сказала Ясмина. — Не хочу дебютировать в порнофильме. — Закинув руки, открыв выбритые подмышки, она стащила и топик. — Идем же ко мне, ковбой…

…Через полтора часа они возвращались в Драгов. Рыбалка у Живки не удалась — ни одного карпа!

— Странно, — еще у беседки покачал головой Никас. — У нас никто без добычи не остается. Ничего, — успокоил он бледную девочку с темными кругами под глазами, — в любви повезет!

Никас сиял — минуты, проведенные с Ясминой, свели его с ума. Руки охранника лежали на баранке, но мысленно он все еще сжимал бедра девушки, которая, сама расстегнув ему ремень, забралась на скамейку и, встав на колени, волной прогнулась перед ним…

Ясмина не соврала — она оказалась огненной и бесстыдной…

Он высадил девушек у их дома.

— Здесь же, в восемь вечера, — целуя его на прощанье, тихо сказала она ему на ухо. — Пока, милый.

Счастливый, Никас уехал. На другой стороне улицы тронулся с места черный БМВ, подъехал к ним. Ясмина открыла дверцу и повелительно сказала девочке:

— Садись.

Они обе забрались в салон. Ясмина нажала на кнопку, стекло поехало вверх и тотчас разделило их с водителем.

— Ты сняла все, как я просила, Люси? — поинтересовалась она.

— Да, Барбара, — ответила та. — И сзади, когда он был с тобой, и с боку. Я раздвинула виноград — ты меня видела. (Ясмина кивнула.) Бледное лицо девушки впервые озарилось улыбкой. — А он ничего, этот Никас.

— Верно, неплох, — отозвалась ее «старшая сестра». Она потянулась к груди девушки, расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке, затем вторую. — Не переколись на эти деньги, дуреха, сдохнешь, — посоветовала она. — Барбара отвернула край материала и свинтила третью пуговицу. Поглядев на миниатюрную видеокамеру, усмехнулась и зажала ее в кулаке.

В Ленгли, штате Вирджиния, в здании Центрального разведывательного управления по коридору торопливо шел офицер, держа в руках толстый конверт. Сотни чиновников перетекали по этим коридорам, но этот казался самым торопливым из них. Офицер мельком взглянул на окно — серые осенние облака взяли всю округу в кольцо. Они, как и только что полученная информация из Европы, словно пророчили большую беду…

Офицер торопился к генералу Джереми Бриджесу — руководителю отдела по борьбе с международным терроризмом.

Еще несколько коридоров, пара дверей…

Джереми Бриджес, сидевший за огромным столом, поднял голову:

— Что за спешка, Говард?

— Сэр, у нас новости о террористке Анне Ортман.

— Говорите.

— Ее засекли в Сербии, под городом Драговом, в поместье некоего Константина Остберга. Он — князь, в прошлом — известный иллюзионист. Безымянный осведомитель прислал нам по электронной почте целый конверт с ее фотографиями в этом замке. — Говард потряс конвертом. — И какие фотографии, сэр! Они с видеопленки, нет сомнений. Мы уже сделали компьютерную обработку.

— Давайте, — сказал Бриджес.

Офицер разложил перед генералом целую кипу фотографий. Хмуря брови, генерал долго рассматривал снимки.

— Это она, — согласился Бриджес. — Но кто же был с ними, если ему позволили так открыто снять половой акт?

— Я думаю, кто-то из доверенных лиц. Камера, наверняка, была вмонтирована в пуговицу. Стоит только вычислить перспективу съемки. Это соответствует и тексту письма.

Говард положил перед генералом лист бумаги. Генерал взял его, опять стал хмуриться.

Текст гласил:

«У меня больше нет сил смотреть, как эти выродки уничтожают по всему миру тысячи людей и для десятков тысяч представляют смертельную опасность. Когда-то я был с ними, но не теперь. В данный момент Анна Ортман, как и я, работает на главаря террористического синдиката князя Константина Остберга. Они вдвоем замышляют взрыв в одном из людных мест Драгова — и в ближайшее время его приведут в исполнение. Так они хотят испробовать новую взрывчатку СА-81. Но это только репетиция. Второй удар последует ровно через трое суток — и он будет ориентирован на массовое уничтожение граждан в трех странах Европы, а именно в самых респектабельных театрах Франции, Италии и Германии, и в Нью-Йорке. На это преступление работает четыре группы Константина Остберга — они должны выехать в страны за день до преступления.