Она бездумно шагала по красным кирпичным плиткам, затем остановилась возле вазона с геранью и принялась обирать сухие листья. Она чуть было не рассмеялась, представив, как выглядит в своем нынешнем наряде со стороны. Но их маленькая вилла с двумя спальнями, расположенная в закрытой бухте на острове, не просматривалась ниоткуда, разве что с самолета. Иногда гуляющие проникали на их пляж, но дом был защищен от посторонних глаз гигантскими кактусами, деревьями и кустами. Рай для двоих.

Услышав, что подъехала машина, она оставила в покое герань и пошла по траве к двум самым высоким пальмам в саду. Они росли в виде гигантской буквы V и уносились так высоко в небо, что в непогожий день их зеленые перистые вершины терялись в облаках. Стоя между ними, Эллен ожидала появления Майкла. Он много раз фотографировал ее здесь, но ни разу она не была одета так, как сейчас.

Она любила Майкла так сильно, так невероятно, запредельно, что с трудом понимала, как это можно вынести. Сейчас она наблюдала за ним, ожидая и боясь прочесть в его глазах желание, страсть, нетерпение и любовь.

Майкл открыл дверь на кухню и исчез внутри. Эллен слышала, что он позвал ее, потом вернулся к двери и выглянул. Секунду-другую он еще не замечал ее, а потом пространство между ними перестало существовать.

— Он направился к ней, не отводя глаз. На ней было самое сексуальное нижнее белье, которое он когда-либо видел. Ей так хотелось доставить ему удовольствие, и ей это удалось. Белое атласное боди-стрейч доходило до шеи, где заканчивалось маленьким кружевным воротничком, под которым прятался шнурок. Плечи открыты, чашечки бюстгальтера выставляли груди для полного обозрения. От талии вниз тянулся длинный тонкий треугольник. Белый пояс, на котором держались белые же чулки, сделан из того же белого атласа, что и боди.

Майкл подошел к жене и остановился, глядя на нее сверху вниз, его глаза горели, в них читалось все, чего она боялась и чего жаждала. Его желание было настолько сильным, что она почти ощущала, как оно раздвигает ее плоть.

Упершись руками в стволы пальм, он склонился к ее груди и осторожно взял губами сосок. Ее глаза закрылись, дыхание стало коротким, рваным. Он расстегнул рубашку, чтобы кожей почувствовать твердость ее сосков, и резко прижал Эллен к себе. Тонкие пальцы возились с его шортами, они хотели добраться до его крепкой горячей плоти, взять ее в руку, в рот, ощутить ее глубоко внутри. Когда ей это удалось, он застонал и быстро отодвинулся, почувствовав приближение оргазма.

Она подождала, пока он овладеет собой, затем медленно повернулась так, чтобы он мог увидеть ее сзади. Спина была полностью закрыта, зато ягодицы совершенно голые. Он пробежался руками по нежной упругой коже. Оттянув шорты, он прижал ее спиной к себе. Ее голова откинулась ему на плечо, он взял ее лицо в чашу своей ладони, и губы их соединились.

Их языки переплелись, как сердца, пока наконец он не поднял голову и не заглянул ей в глаза.

— Ты понимаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептал он.

— Я тоже люблю тебя. — Она тихонько застонала, когда его ладони скользнули по бедрам, и, подчиняясь, развела ноги. — О Боже, Майкл, — пробормотала она, ощущая его пальцы внутри, — Боже мой! Пожалуйста, не останавливайся!

Он подтолкнул свой напрягшийся жезл между ее ногами и начал медленно входить в нее.

— О, Майкл! — закричала она, когда он заполнил ее. — Майкл!

Очень медленно он отступил, потом снова атаковал. Она нагнулась вперед, держась за деревья, но почти потеряла равновесие, когда напрягшаяся плоть на всю длину погрузилась в нее. Крепкие руки сжимали ее талию. Он прижал ее к себе сильно-сильно, потом вдруг выскользнул, повернул к себе лицом и обнял.

Ее губы потянулись к его губам, на мгновение оторвавшись, она стащила боди через голову. Она хотела почувствовать кожей его кожу, жесткие темные волосы, твердые мускулы и его пот. Она быстро сняла чулки, отстегнула пояс и вернулась в его объятия.

Нагие, они легли на траву, их глаза закрылись, он входил в нее снова и снова с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы. Он знал о ней все — где прикоснуться, когда поцеловать и чем удивить. Предчувствуя, что потеряет его, она испытала такую тоску, что ничему другому в ней не осталось места. Она всматривалась в его глаза, наблюдала, как изгибаются в улыбке его губы, и улыбалась в ответ. Она притянула его лицо и бережно поцеловала.

Позднее в тот же вечер Майкл говорил по телефону с матерью, потом с Мичелл и Робби, а Эллен убирала со стола после обеда и выливала остатки кьянти в бокалы, стоящие на столе. Они ели на открытом воздухе, в патио, окутанные темнотой, разрезаемой лишь язычками свечи с ароматом цитронеллы. Луна, трагически белая на черном, стояла высоко, слышались вздохи волн, откатывающихся от берега, беспрестанно стрекотали сверчки, и все это сливалось с волшебной мелодией, льющейся с компакт-диска.

Майкл попрощался с матерью. Повернувшись к Эллен, он подмигнул. Она выглядела прекрасно, отблески света плутали в ее небрежно заколотых на макушке волосах, слегка загорелая кожа казалась темной на фоне бледно-персикового топика.

Она улыбнулась ему в ответ, он наклонился и нежно укусил ее за бедро, когда в трубку внезапно ворвался голос Робби.

— Папа! — закричал он. — Папа, отгадай!

— Что именно? — Майкл посмотрел на Эллен.

Проведя кончиками пальцев по его щеке, она неспешно отошла и села.

— Я получил благодарность по математике. Сегодня! Уже вторую на этой неделе. И если я получу еще, я могу выиграть красный значок. А сейчас у меня синий. И мамочка сказала, что, если я получу красный значок, мы можем поехать в кемпинг «Большой медведь», и я буду носить мой значок. — Он перевел дух. — Папа, угадай еще! У меня в спальне новый постер. Мэгги прислала его из офиса. Ужасно крутой. Ты увидишь, когда приедешь домой. Когда ты приедешь?

— В конце следующей недели, — ответил Майкл. — Благодарность — хорошее дело. Я горжусь тобой. Если ты получишь красный значок, мы с Эллен тоже поедем с тобой в кемпинг «Большой медведь».

— Да! — завопил Робби. — Мама! Папа говорит, что он поедет с нами тоже!

— Как бабушка и дядя Кэвэн? — спросил Майкл.

— В порядке. Дядя Кэвэн учит бабулю водить твою машину, и они сегодня почти попали в аварию, но все обошлось. Бабуля сказала, что это дядя Кэвэн виноват, потому что он кричал на нее, а дядя Кэвэн сказал, что он не посмел бы на нее кричать, потому что она бы его стукнула. Но она все равно его стукнула. Вот смеху было!

Майкл засмеялся:

— Нечего ломать мою машину, или я обоих стукну.

— О, надо бежать, папа, начинается «Южный парк».

— Эй! Ты хочешь поговорить с Эллен? Она здесь.

Тишина.

— Робби? Ты еще там? — спросил он, отчаянно не желая расстроить Эллен.

— Да, — донесся тихий угрюмый голос.

Майкл подавил вздох.