— Да, я давно там не был, и у меня есть пара свободных недель, пока мы с Эллен не вернулись к работе. Так почему бы мне не поехать в Лондон? С тобой.

— Ты хочешь поехать в Лондон, чтобы провести время со мной? — переспросила она с подозрением.

Он улыбнулся.

— Я не собираюсь останавливаться у тебя, уточнил он. — У меня есть старые друзья в Шотландии, которых я очень люблю. Я их не видел целую вечность. Можно повидаться с Виком Уорреном. Он летит в понедельник на озвучивание своего последнего фильма, он наверняка мог бы меня пристроить где-нибудь.

— Ты мог бы встретиться с кем-нибудь из инвесторов, — продолжила Сэнди. — Они это оценили бы. Я позвоню менеджерам «Уорлд уайд» в понедельник, чтобы они подготовили кое-какие встречи.

— Вот-вот, — сказал Том, отметив, как уверенность мгновенно вернулась к ней, когда она оказалась на своей почве.

Сэнди улыбнулась и опустила глаза. Что именно чувствовала она сейчас, кроме возбуждения? Уж не потому ли он намерен лететь в Лондон, что хочет с ней спать, а если да, то не сделает ли это прямо сейчас? Она обнаружила, что Том наблюдает за ней, и встревожилась: не прочел ли он ее мысли?

— Когда ты в последний раз развлекалась? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — Она попыталась понять, куда он клонит.

Он засмеялся:

— Тебе сколько лет? Двадцать пять? Двадцать шесть?

— Двадцать шесть.

— И когда ты в последний раз была на дискотеке? Отдыхала? Орала на рок-концерте? Посещала музей? Ездила на пикник? В общем, не работала?

Она заморгала.

— Это время ты потеряла, Сэнди, — вынес приговор он. — Ты повзрослела раньше срока. Нельзя все время только работать. Кстати, почему ты одеваешься как сорокалетняя дама-администратор, если тебе нет даже тридцати?

Она вытаращила глаза.

— Это костюм от Кристиана Диора, — сообщила она.

— И он превосходен для свадьбы, — уступил Том. — Но я видел, во что ты наряжалась, с тех пор как приехала. Это все для женщин вдвое старше тебя, и поверь мне, никто не подумает о тебе ничего дурного, если ты поубавишь косметики. Ты великолепно выглядишь и без нее, так почему ты пытаешься скрывать собственную красоту?

Он ждал, но она не отвечала.

— Итак, мы вернулись к тому, что ты не слишком-то любишь себя, не слишком себе нравишься, — сделал он вывод.

— Я этого не говорила, — возразила Сэнди.

— А тебе и не надо это говорить. — Он улыбнулся. — Сейчас все изменится. Не хочешь пройтись со мной по магазинам? Я не эксперт по одежде, но, думаю, мы могли бы немного развлечься.

— Меня зовут не Элиза Дулиттл, — проворчала она, хотя втайне предложение Тома привело ее в восхищение.

— Бог запрещает американцу учить британца, как говорить, — засмеялся он.

Она смутилась.

— Разве не это делал Генри Хиггинс с Элизой Дулиттл? — напомнил он.

Она кивнула.

Том посмотрел на часы.

— Сейчас семь тридцать, — объявил он. — Магазины не закроются до девяти. Итак, мы идем покупать тебе что-то совершенно непохожее на то, что заполняет твой роскошный гардероб, потом выпиваем и развлекаемся, о’кей?

Ее сердце забилось. Никто никогда не проявлял к ней интерес такого рода, и сейчас это потрясло ее. Вот только она не понимает, как себя вести в данной ситуации. Для нее гораздо понятнее секс. На привычной почве она могла бы контролировать ситуацию. Хотя интуиция подсказывала, что с ним ей ничего не удастся контролировать. Пойти по магазинам с мужчиной! Такого в ее жизни еще не было.

— Что мне сейчас надеть? — спросила она.

Его улыбка стала еще шире, ее сердце дрогнуло: какой он потрясающе красивый!

— У тебя есть какие-нибудь джинсы?

Она покачала головой:

— С собой нет.

— Тогда покажи мне, что у тебя есть. Если этого так же много, как косметики, тогда конец свиданию.

— Свиданию? — эхом отозвалась она.

— Только не говори, что ты не знаешь, что такое свидание! — закричал он.

Сэнди засмеялась:

— Я знаю, что это такое, но не догадывалась, что это оно и есть.

— Свыкнись с этой мыслью. — Том спустил ноги с кровати. — Свидание будет продолжаться не менее восьми часов, и если ты скажешь, что не танцуешь, я отправлю тебя лечиться. А теперь давай заглянем в шкаф.

Уже за полночь, после того как она накружилась, насмеялась и нахлопалась в ладоши в мигающем свете какого-то переполненного ночного клуба, Сэнди заметила, что она ни разу не вспомнила про Майкла. Она слишком увлеклась происходящим, она слишком искренне веселилась. Никогда она не чувствовала себя настолько свободной, как в новом платье с черной короткой, до колен, юбочкой, в кожаных черных ботинках на трехдюймовых каблуках, когда, медленно кружась, она устремлялась к Тому, высоко подняв руки, и он кружил ее. В этот момент не имело никакого значения, что она не с Майклом, сейчас она благодарила Бога за то, что она не на месте Эллен.

Она смотрела вниз, на медленное непрерывное движение волн, и ей казалось, что она заглядывает в собственное сердце. Каждый раз когда ее одолевала храбрость, на смену ей тут же являлся ужас. Сейчас в ней жило два человека. Новобрачная, обожающая мужа, смеющаяся, играющая, занимающаяся любовью так охотно и неистово, как если бы они делали это впервые. А ту, другую, женщину обман грыз изнутри, и страх настолько плотно поселился в ней, что оставалось лишь вопросом времени, когда он заполнит ее окончательно.

Эллен сама удивлялась, насколько ей удавалась роль счастливой новобрачной. Она играла ее в церкви, на свадебном празднестве и теперь, в минувшие пять дней своего медового месяца. Но вина преследовала ее постоянно.

Хотя бы две недели счастья. Разве не правильно с ее стороны дать Майклу эту передышку, когда она собирается так много отнять? Даже если выяснится, что ребенок его, сможет ли он отбросить сомнения, оставить это в прошлом, пережить, испытывать к ней прежние чувства?

Сейчас она стояла в маленьком патио их дома на Карибах, внизу — белый пустой пляж и блестящее зеленовато-голубое море. Рядом покачивался широкий гамак, который Майкл привязал между двумя пальмами, они часто лежали в нем в объятиях друг друга и любовались бесконечным небом. Она смотрела вниз — на шезлонги с брошенными на них полотенцами, флакончиками с маслом для загара и книгами, которые они читали. В какой-то ужасный миг в голове всплыла картина, как он в таком же шезлонге занимается любовью с Мичелл. Она быстро затолкала это видение подальше. Она не имела никакого права ревновать и пользоваться его предательством, чтобы оправдать свое. Она хотела Тома Чамберса, а остальное лишь повод, чтобы исполнить свое желание.