Камилла кивнула.

– Да-да, и у нас та же история. Китинг сказал, что они с Хейбери почти помирились, хотя он отказывается говорить, в чем там вообще было дело.

– Ох уж эти мужчины со своими глупыми секретами. – Герцогиня громко вздохнула, потом снова улыбнулась. – Кстати, о секретах… Эм, ты никогда не говорила, что питаешь слабость к ученым графам.

– Мы с Уэстфоллом друзья, вот и все, – возразила Эмили, мысленно желая, чтобы ее слова были неправдой. – Я совершенно счастлива в «Тантале». А что касается моего выхода на улицу… Просто я подумала, что уже пора, вот я и…

Она бросила взгляд на хорошо освещенный вход в театр – и в ужасе замерла. О, она не могла ошибиться – там стоял он: с золотистыми волосами, как всегда, безупречно одетый. А на его руку опиралась женщина, вероятно – его будущая жена. Но Эмили не могла отвести взгляд от Эбберлинга, потому и не могла как следует рассмотреть эту несчастную леди. Маркиз же беседовал с каким-то мужчиной, но в любой момент мог посмотреть в ее сторону. Он бы увидел, что она смотрит на него, и тотчас бы ее узнал. Как он мог не узнать? Ведь она всего лишь изменила цвет волос и манеру одеваться, но в остальном осталась прежней. О, это вот-вот случится, и ей нужно будет бежать, но…

– Портсмен, спокойно, – раздался низкий голос Натаниела. Граф стал между ней и ее ожившим ночным кошмаром. – Он вас не видел, – прошептал он. – И вовсе не искал вас здесь. Для него вы были гувернанткой, а не леди, появляющейся в обществе герцогини.

– Эм, что случилось? – прошептала Камилла, сжимая ее руку.

– Ничего. – Эмили покачала головой. – Просто… мне нужно идти.

Но прежде чем она успела отойти, София взяла ее за другую руку.

– Если тебе доставляет неприятности лорд Уэстфолл, – тихо сказала подруга, – ты только кивни – и мы позаботимся о том, чтобы он никогда больше тебя не беспокоил.

– Что?.. О, нет-нет, это не Натаниель. Это… кое-кто другой. Причина, по… – «Причина, по которой я всегда боюсь», – едва не сказала она, однако умолкла, почувствовав, как рука Нэта коснулась сзади ее талии. Судорожно сглотнув, Эмили пояснила: – Просто я увидела кое-кого из моего прошлого. Мы с ним… плохо расстались.

– Ты уверена? – Камилла смотрела на нее с беспокойством.

– Да, поверьте, Натаниель мой друг, я ему доверяю.

– Даешь слово девушки из «Тантала»? – София пристально взглянула на нее.

– Да, слово девушки из «Тантала».

Подруги отпустили ее, и теперь ее взял за руку Натаниель.

– Карета подана, – сказал он. – Я ведь обещал доставить тебя домой до полуночи, не так ли? Или это обещал Лори?..

– Я еду с Блэквудом и Гривзом, – тотчас же подал голос Лоуренс, так что Эмили даже подумалось, что братья заранее отрепетировали этот разговор.

– Что ж, хорошо, – кивнул Нэт. – Но чтобы к двум часам ты был дома. Ты все еще отбываешь наказание за свои проделки в Оксфорде, ясно?

– Нэт, но я…

Китинг Блэквуд весело рассмеялся.

– Что, парень, временно отчислен? Ты здесь не один такой. Со мной когда-то случилось то же самое.

Они бы и дальше продолжали беседовать, но Эмили почти физически ощущала присутствие Эбберлинга, – теперь где-то у нее за спиной. Пожелав всем спокойной ночи, она потянула Натаниела к его экипажу. Наконец карета покатила по улице, и Эмили, шумно выдохнув, пробормотала:

– Ох, я думала, мне станет плохо…

Натаниель снял с себя плащ и накинул его на плечи девушки. Затем обнял ее своей теплой рукой и проговорил:

– Не беспокойтесь, дорогая. Он свирепо смотрел на меня, но на вас даже не взглянул. Не говоря уже о том, чтобы присматриваться…

– Вы уверены?

– Совершенно уверен.

Эмили посмотрела в его зеленые глаза за стеклами бесполезных очков. Посмотрела на губы, которые так и хотелось поцеловать. Наконец спросила:

– Почему вы идете ради меня на такой риск? – Произнося эти слова, она подумала: «Наверное, было бы разумнее просто принять предложенную помощь, а не задавать вопросы».

Едва заметно улыбнувшись, Нэт ответил:

– У меня, знаете ли, есть представление о том, что хорошо, а что плохо. Хотя, возможно, и смутное. – Помолчав, он добавил: – Эбберлинг убил свою жену, и потому я занял вашу сторону.

– И это не имеет отношения к… нам? – Эмили указала пальцем сначала на него, потом – на себя.

– Очень даже имеет. Я ведь уже сказал, что отличаю добро от зла, хотя никогда не утверждал, что считаю себя святым. – Он вдруг снова улыбнулся. – Однако даже мы, грешники, можем позаботиться о том, чтобы правосудие свершилось.

«Правосудие…» Это слово – даже сказанное среди всех остальных, приятных, – встревожило Эмили.

– Правосудие? – переспросила она. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду следующее: если вы хотите спокойно и без каких-либо опасений выходить из дома, если хотите жить без страха, с Эбберлингом должно быть покончено. Но в данный момент мне не очень-то хочется его убивать. А вам?

– Знаете, я об этом думала, – призналась Эмили и положила голову на плечо Нэта. Как он добился, что рядом с ним она чувствовала себя в безопасности? Никому никогда не удавалось это сделать. Никому, кроме замечательного мужчины, который сейчас сидел рядом с ней. – Но убивать его… Тогда я была бы такой же, как он. Очень хотелось бы в суде доказать, что он убийца. – Она прерывисто вздохнула. – Только для этого требуется, чтобы я говорила с людьми. Официально. А я не могу…

– Думаю, нам пора разработать какую-то стратегию. А вы как считаете? – Нэт постучал тростью в крышу кареты. – Сэм, вези нас в Терил-Хаус!

– Слушаюсь, милорд! – послышался голос кучера.

– А я думала, что должна до полночи вернуться домой, – с улыбкой заметила Эмили.

– Разве мы говорили, к кому домой? Я такого не помню. – Нэт взял ее за подбородок и, наклонившись, поцеловал. – Портсмен, сегодня вы моя, – добавил он хриплым шепотом. И губы их снова слились в поцелуе.

Было странно сидеть в своей постели и видеть прямо перед собой блестящие рыжевато-каштановые волосы, разметавшиеся по подушке. И еще более странным казалось другое… Раньше ему всегда было скучно в настоящем, и он постоянно искал себе какие-нибудь занятия, а вот сейчас ему ничего не хотелось делать – хотелось только смотреть на эту удивительную женщину, спавшую рядом.

Нэт снова прилег и подложил руку под голову. Этим утром ему не нужно будет щуриться и нащупывать очки, едва лишь женщина в его постели откроет глаза. И не нужно будет потом тянуться за тростью. И даже не придется вспоминать события предыдущего дня или вечера, чтобы вспомнить, каким именем он назвался. Он мог быть просто самим собой.

Портсмен заворочалась во сне и скользнула рукой по его груди. Нэт нахмурился. Хм… а ведь он не может и дальше называть ее Портсмен. Это не ее настоящее имя. Да и звучит слишком уж официально. Но как же ее называть? Называть Рейчел Ньюбери – опасно. К тому же и это имя тоже вымышленное. Элоиза Сморклей – это ей ужасно не нравится. По правде говоря, она уже и не была той Элоизой. Эта женщина сделала себя совсем другим человеком – сделала самостоятельно, собственными силами.