— Папа, ты что-то бледный? — с усмешкой спросил я.

— Зато у тебя цветущий вид. К вечеру, подозреваю, расцветет сильнее, — раздраженно буркнул отец и потер глаза, что говорило о сильнейшей головной боли. Но не устроил скандал. Даже странно. — Прежде чем мы пойдем к Вейну, я хочу с тобой поговорить.

— Да? — Моя усмешка, надеюсь, стала еще наглее. Неужели осознал с одного раза? Прямо гордость за себя испытываю. — Ну, пойдем.

Алишер махнул рукой в сторону небольшого кабинетика, который обычно занимал дежурный лекарь.

— Можете располагаться там. Леди Мадлен, вас проводить к Вейну? Там уже приехали его родители.

Что ответила мама, я уже не расслышал, закрыл дверь за нами с отцом. Он шел, пошатываясь, но, как и положено должностному лицу его статуса, держался с достоинством, не показывая слабость. Сегодня я не явился к нему во сне лично, но сделал все, чтобы эта ночь стала незабываемой. Надеюсь, он оценил, проникся и следующую ждет со страхом.

— Сегодня вечером, — начал он, даже не взглянув на меня. Услышав его голос, по-прежнему излишней уверенный и надменный, я осознал, отец не собирается просить прощения. Он ничего не понял. — Ты объявишь о помолвке с Магдой. Мы с ее отцом все обсудили, девочка тоже не против.

— Нет. Не объявлю. Назвать Магду девочкой? Это же, каким чувством юмора надо обладать?

Я отвернулся и присел на стол, небрежно подвинув наваленные горой документы, а отец поморщился. Его реакция была бесценна. Наверное, исключительно ради нее я отвратительно себя вел. Удивительно, но он, похоже, даже не понял, что случилось ночью. Он так привык считать мой дар бесполезным, что не сумел сложить два и два и догадаться о том, кто стал причиной его ночных кошмаров. Не стоило скрывать, наверное. Вышло бы показательнее.

— Меня не интересует Магда, и если ты сегодня попытаешься провернуть трюк с помолвкой, неприятно будет тебе. Магде. Ее родителям и всем собравшимся в зале. Не делай из пафосного мероприятия, которое ты задумал провал года. Ты знаешь, папа, я не шучу. Я не стану плясать под твою дудку, и разрушение твоих планов в данный момент не грозит нам войной, поэтому я даже не буду скрывать свои намерения. Не будет помолвки.

— Понимаешь ли, сын, если ты ослушаешься… я…

— Знаю, — перебил я его. — Ты сейчас скажешь, как именно испортишь жизнь Вейну и Вьюге. Я в курсе твоих методов.

— И ты пойдешь на это?

Я выдохнул, устроился на краешке стола и посмотрел на отца. Он ответил прямым взглядом покрасневших глаз. Одна ночь, а он вымотан. А я неплохой Повелитель Кошмаров.

— Слышал ли ты, папа, для чего нужны сноходцы, и как их использовали раньше? Да и сейчас используют, только нас очень мало. А сноходцев с моим уровнем силы, так и вообще, можно пересчитать по пальцам.

— Ты уверен, что сейчас время для лекции? Ты объявляешь помолвку с Магдой и остаешься в академии, у тебя будет целых полтора года лекций. Академия — это моя тебе уступка, но эта уступка идет в комплекте с помолвкой.

— У меня они и так будут эти полтора года. Без Магды. Знаешь, как меня тут зовут?

— Избалованный идиот?

— Нет, папа. Меня называют Повелитель Кошмаров. Раньше сноходцев использовали для того, чтобы подрывать боевой дух воинов перед сражениями. А еще маги навещали ночами во снах дипломатов или правителей, расшатывали нервную систему… доводили до самоубийства неугодных людей. Например, когда хотели сжить со света соперника или соперницу, или занять выгодную должность…

Про убийства я не стал говорить намеренно. Не хватало еще, пусть и косвенно, угрожать своему отцу.

— О чем ты говоришь? — нахмурился он.

— Как ты сегодня спал, папа? — прямо спросил я, и замер, ожидая ответа, с удовольствием отмечая на его лице признаки понимания и…страха.

— Не понимаю, о чем ты?

— О нет, ты прекрасно понимаешь, — припечатал я, игнорируя откровенную ложь. — Оставь меня в покое. Никакой Магды сегодня вечером. И больше ни слова о том, что я ухожу из академии. Думаешь, можешь испортить мне жизнь? Так вот я способен превратить твою в ад. Я никогда не использовал собственный дар на ком-нибудь из семьи до сегодняшней ночи. Ты мой отец и ты мне дорог, даже когда давишь…

— Но ты же не остановился, — прошипел он. — И погрузил меня в кошмар. Каждый миг моего сна… как тебе в голову такое пришло?

— О, нет! Это не мне пришло, это пришло тебе! — Я спрыгнул со стола и поднял руки, демонстрируя свою непричастность к содержанию. — Я только задал нужный вектор, помог тебе окунуться в собственные страхи. Я же не знаю, какие твои самые жуткие кошмары? Хотя нет… — Я усмехнулся. — Теперь знаю. Но, папа, я пытаюсь тебе сказать, что использовал лишь малую толику своей силы. Ты говоришь, мой дар бесполезен? Если хочешь узнать все его грани, можешь объявить о помолвке вечером. Я не только испорчу прием, я не отстану от тебя во сне. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Я буду отравлять тебе жизнь до тех пор, пока ты не признаешь мою правоту. Ну и мой несомненный талант.

— Но… есть же средства. — Он испуганно сглотнул, видимо, наконец, осознав, кто я такой. Сам он был простым смертным и слабо представлял, что представляет собой магия. А мама слишком рано вышла замуж, чтобы раскрыть свой потенциал. Хотя иногда мне казалось, что она более сильный менталист, чем принято считать. Слишком тонко чувствовала настроение каждого члена семьи и ко всем могла найти подход. Папу она успокаивала лучше, чем кто-либо. Даже если он был очень зол.

— Есть. — Я не стал спорить. — Но ты забываешь, мы родственники. Я в твою голову хожу, вообще, как к себе домой. Может быть, ты найдешь средство, чтобы приглушить мое воздействие… Но и я сегодня совсем не прилагал усилий… Подумай, пожалуйста, над этим. А сейчас, прости, у меня друг очнулся. Я хочу его навестить.

— Лестат, ты же понимаешь, что я не позволю тебе связать свою жизнь с безродной сиротой?

— Давай на первом этапе ты мне хотя бы перестанешь навязывать Магду? И пытаться забрать из академии.

— А ты пообещаешь…

— Я не буду ничего обещать. А потом, папа, ты же знаешь, если мне будет удобно, я пообещаю и обману. Не вынуждай. Может быть, я решил попытаться быть хорошим?

К Вейну я шел со страхом. Переживал, что он не просит меня. Все же это я виноват в том, что друг попал в неприятности. Он, как всегда, прикрывал меня и пострадал сам. Но только вот на этот раз слишком серьезно. Я верил, что до его родителей не дошли слухи о подозрениях в предательстве. Впрочем, о том, что он пострадал из-за моей дурости его родители все же, думаю, узнали. Возможно, моя мать сумеет сгладить конфликт? Этим в нашей семье всегда занималась она.

Так и вышло, когда я заглянул в палату, моя мама мило щебетала с мамой Вейна. Значит, скандала удалось избежать. По крайней мере, на уровне родителей. А вот Фиона вряд ли мне простит произошедшее. Но ее я вообще отчаялся понять. Особенно после выходки с Алишером.