Фрэнсис Генри Тейлор, изучавший привычки Моргана как коллекционера, писал: "Его обвиняли в том, что он не смотрит на предметы, в то время как на самом деле он смотрел в глаза человеку, который пытался ему их продать. В конце концов, именно так он достиг вершины в финансовой сфере, и это принесло хорошие плоды". Чтобы обезопасить себя, он покупал картину условно и оставлял ее на стуле, собирая свободные комментарии других дилеров, прежде чем завершить покупку. Однажды, чтобы проверить знания арт-дилера Джозефа Дювина о китайской керамике, он выставил на всеобщее обозрение пять предметов. "Только три из них подлинные", - сказал он. "Теперь скажите мне, какие из них подлинные". Дювин разбил тростью две подделки.

Крестный отец компании U.S. Steel знал, что для создания большой коллекции ему необходимо покупать произведения искусства огромными партиями и приобретать целые собрания. Он упорно пробирался сквозь историю искусства, как товарный поезд, переходящий с одной колеи на другую. "Я покончил с греческими древностями, - писал он своей сестре Мэри Бернс. "Сейчас я занимаюсь египетскими". Его решимость была потрясающей. Желая заполучить рукописи, принадлежавшие одному из родственников лорда Байрона в Греции, он направил туда своего агента, вооруженного аккредитивом. В течение нескольких лет этот одинокий дозорный покупал рукописи Байрона по мере их поступления в продажу, пока коллекция не стала полной.

Пьерпонт также мог быть по-детски импульсивным. Ему нравилось слушать истории, связанные с произведениями искусства, которые он запоминал. Этот неподдельный интерес помогал ему лучше, чем напускная искушенность неуверенных в себе миллионеров, которые покупали "прекрасное искусство", а в итоге получали дорогостоящий хлам. Когда один из арт-дилеров появился с картиной Вермеера, Пьерпонт спросил: "Кто такой Вермеер?". Получив ответ, он снова взглянул на картину стоимостью 100 000 долларов. "Я возьму ее", - сказал он. Возможно, эта история апокрифична - Морган десятилетиями посещал европейские музеи и наверняка видел Вермеера, - но она отражает его энтузиазм. В последнем случае Пирпонт полагался на собственные ошибочные суждения. В 1911 г. Джек с воодушевлением сообщил, что некий дилер предложил 176 000 долл. за оригинал рукописи Коперника 1530 г., ставшей основой современной астрономии. В ответ Пьерпонт раздраженно сообщил: "Не интересуюсь Коперником, тем более по такой абсурдной цене".

И Пирпонта можно было обезоружить чувствами. Один дилер пытался продать ему коллекцию рукописей, в которую входили "Тамерлан" По и "Блайтдейлский роман" Хоторна. Когда Морган не стал уступать, дилер разыграл свою козырную карту. Он обратил внимание на стихотворение Лонгфелло о внуках, которое, по словам дилера, напомнило ему о Пирпонте и его внуках. "Дайте мне посмотреть", - ответил Морган. Он надел очки, прочитал стихотворение, затем стукнул по столу. "Я забираю коллекцию".

Масштабы коллекции Пьерпонта были настолько запредельными: 225 изделий из слоновой кости, 140 предметов майолики, 150 изделий из континентального серебра и т.д., что одним лишь тщеславием ее не объяснишь. Скорее, в ее основе лежал импульс, параллельный его банковским амбициям, - поставить Америку в один ряд с европейской цивилизацией, которой он так восхищался. Как и в банковском деле, он чтил традиции Старого Света, даже разграбляя их. Говорили, что он хотел собрать настолько огромную коллекцию, что американцам не нужно было бы ездить за культурой в Европу. После 1897 г. он стал стабильно поддерживать Метрополитен-музей, а в 1904 г. стал президентом его правления. Попечительский совет часто собирался в его доме. Чтобы вести патриотическое наступление на европейские шедевры, он набирал в совет друзей-миллионеров - Фриков, Харкнессов, Роджерсов и других промышленных деятелей. В 1905 г. он привлек к руководству музеем сэра Пердона Кларка из Южно-Кенсингтонского музея, а затем художественного критика из Блумсбери Роджера Фрая в качестве хранителя картин. Позже Фрай будет насмехаться над Пирпонтом за его "совершенную бесчувственность" и "грубое историческое воображение". Но высокое качество коллекции Моргана стало бы доказательством против мелких насмешек Фрая.

В 1904 г., приобретя таунхаус по соседству с домом 13 Princes Gate, он задумал превратить эти два здания в музей в память о своем отце. Он также надеялся создать мемориалы Юниусу в четырех городах, где он жил - Холиоке (штат Массачусетс), Хартфорде, Бостоне и Лондоне. Решив, что расширенный лондонский дом все равно не сможет вместить его коллекцию, он в память о Джуниусе построил в Хартфорде Мемориал Моргана стоимостью 1,4 млн. долларов, удвоив размеры художественного музея этого города - Атенеума Уодсворта. Это завещание, самое крупное для Пьерпонта, превысило сумму в 1 млн. долларов, которую он передал Гарвардской медицинской школе в 1901 году в честь своего отца.

И последнее замечание о коллекции Пирпонта - это его безрассудство, с которым он ее финансировал. Обычно покупая произведения искусства летом, он откладывал оплату до начала следующего года - необычно представить, что крупнейший банкир мира покупал произведения искусства в кредит! Уже в 1902 г. Тедди Гренфелл отмечал в своем дневнике "смутные и тревожные слухи" в Сити о финансовой устойчивости банков Моргана в результате вихревого коллекционирования произведений искусства. Он также отметил напряженность ситуации, когда наступало время расчетов по этим покупкам в лондонских или парижских офисах. Суммы были не тривиальными. К моменту смерти Пирпонта его коллекция оценивалась в 50 млн. долл., или почти в половину всего его состояния.

Непрекращающиеся покупки представляли потенциальную угрозу для банковского капитала Пирпонта. Это было особенно серьезно, поскольку он выбирал партнеров по их таланту, а не для того, чтобы влить в бизнес свежий капитал. Слава Дома Морганов заключалась в том, что бедные мальчики могли стать членами его эксклюзивного клуба. Однако Пирпонт не всегда пользовался своим капиталом. Спустя годы партнер Моргана Рассел К. Леффингвелл передавал инсайдерские истории о проблемах, возникавших в связи со скупкой произведений искусства. "Представление о том, что старший Морган покупал картины и гобелены отчасти для того, чтобы заработать деньги, конечно, противоречит действительности", - сказал он своему коллеге. "Это было самообольщение в огромных масштабах и источник большого беспокойства, а иногда и слабости для его фирмы, которая вполне могла бы использовать эти деньги в качестве капитала в бизнесе, если бы он не тратил их так щедро". В конечном счете, стремление коллекционера к тратам победило стремление банкира к сбережению.

 

ГЛАВА 7. ПАНИКА

 

Народная мудрость Уолл-стрит гласит, что если крах широко ожидается, то он не произойдет, так как спасительный страх просочится через рынок. Это было опровергнуто в 1907 г., когда Уолл-стрит провела целый год в ожидании обвала. 25 марта панические продажи захлестнули фондовую биржу. Финансовые воротилы - Генри Клей Фрик, Эдвард Х. Гарриман, Уильям