— Не наговаривай на себя, — попросил я ее, — не надо. Ты прекрасна, как утренняя заря.

— И банальности больше не говори. — Изольда поморщилась, хоть и немного показушно. Она знала, что выглядит замечательно, тем более что это так и было. Не скажу, что у меня в зобу дыханье сперло после того, как я ее увидел, но некое отрадное чувство я испытал. Мужчине всегда приятно, когда рядом с ним на людях находится на самом деле красивая женщина. Видимо, это некий атавизм, извечное выпендривание перед собратьями по стае. Мол, вы можете только посмотреть на эту милашку и облизнуться, но спать с ней буду все же я. — Тебе это не идет. Кстати, хороший костюм. Вкус у тебя есть.

Ну, вообще-то не у меня, а у Воронецкой. Она свой подарок так и не забрала обратно, вот я в него сегодня и влез. Ну, не в джинсах же мне было идти? Само собой, после ночных кувырканий в Останкино пиджак маленько запачкался, но когда я достал его из шкафа, то с удивлением увидел, что от грязи и следа не осталось. Подозреваю, что это Анисий Фомич расстарался. Просто больше некому. Ну, не Марфа же его чистила и утюжила, пока я в дом Митрохина лазал?

В фойе театра было прохладно, сумрачно и не слишком людно. Как видно, большая часть бомонда отдыхала на морях, хотя кое-какие медийные лица наличествовали. Ну и тусовочный люд имелся, тот, который за любой кипеш, кроме голодовки. Я даже несколько знакомых лиц заметил, еще из той моей, прошлой жизни. Увы, но и они меня тоже срисовали.

— Привет, Валер! — Подскочила ко мне рыжеволосая Алина по прозвищу Лиса. Редкостной бездумности и бесстрашия девица. Да что там — у нее инстинкт самосохранения атрофирован полностью. До сих пор не понимаю, как она тогда, на Ленинских горах, на ночном рейсинге со мной, угашенным в хлам вискарем, уселась в машину. Ну, неужели не понимала, что, скорее всего, до конца заезда я не доживу, поскольку расшибусь сразу после старта? Самое забавное, что тогда как раз все обошлось, я тот заезд еще и выиграл. Хотя, как по мне, лучше бы расшибся, пусть даже и наглухо. — Сто лет тебя не видела! Ты совсем запропал!

Она обвила мою шею руками и смачно поцеловала в губы, как видно, на правах старой подруги. Впрочем, у кого у кого, а у нее такие права имелись, что да, то да. Юлька, когда о нас с ней узнала, взбесилась жутко, а после мне домой с курьером коробку мирамистина прислала. Сто флаконов, ни больше ни меньше. Я не стал особо мудрить, потому отправил ей столько же упаковок трихопола и электробритву в довесок. Она тогда с Хвычей Марданашвили из «Золотого хамелеона» мутила, так что намек был более чем прозрачный. Так сказать, всем сестрам по серьгам. Как результат — мы с ней месяца три после вообще не общались.

Хорошие были три месяца. Спокойные.

— Сладкий мальчик? — осведомилась у нее Изольда с такой добротой в голосе, что мне стало за Лису немного страшно. — Получила удовольствие? Ну и хватит с тебя, отцепись от него. Раньше надо было хватать, когда возможность была, теперь это все мое. А я делиться не люблю.

Алина отпустила мою шею, глянула на ведьму, как видно, сделала из увиденного какие-то выводы и отошла в сторонку, не говоря ни слова.

Может, она поумнела за прошедшее время? Хотелось бы верить.

— Неплохо бы промочить горлышко перед спектаклем. — Изольда взяла меня под руку. — Вон там вроде шампанское есть. Пойдем, дорогой.

Я глянул в ту сторону, куда она указала, и понял, что судьбу все же не обманешь. Не просто так мне сегодня весь день везло. Это был аванс, не более того. Даже нет, не так. Это была небольшая компенсация за большие неприятности.

— Ты чего? — удивилась ведьма. — Как закостенел весь. А это кто, тоже твои знакомые?

Она имела в виду мужчину и женщину, которые подошли к нам и остановились напротив.

— Ну да, — ответил я своей спутнице. — Вроде того. Привет, мам. Здравствуй, отец.

— Я сначала глазам своим не поверила. — Всплеснула руками мама. — Ты — и в театре! Нонсенс же! Потом пригляделась — нет, точно ты.

Интересно, на какой крючок она Сивого подцепила, что тот согласился меня, своего закадыку, вот так по-черному сдать?

Или все же совпадение? Мне ли не знать, какие иногда фортели жизнь выкидывает. Ну вот, случилось так, сошлись звезды на небе. Тем более что мама никогда притворяться не умела, не заложила в ней природа эту функцию. И сейчас она на самом деле удивлена. Да и потом — я сам у него билет выпросил, он мне его не предлагал. Более того, если бы не Изольда, мне бы такое в голову и не пришло, а про последнюю Сивый ну никак знать не мог.

— Добрый вечер, — мягко произнесла моя спутница и протянула руку маме. — Меня зовут Изольда.

Отец издал некий горловой звук, посыл которого лично мне истолковать было несложно. И отчего-то жутко захотелось из-за этого его ударить. В тот день, когда он бросал мне в лицо одно оскорбление за другим, не хотелось, а сейчас — очень. Наверное, потому что тогда я знал о своей неправоте, а сейчас — о его.

— Это на самом деле ее имя, — холодно объяснил я ему. — Кого-то зовут Мефодий, кого-то — Анатолий, а она Изольда.

— Если желаете, могу паспорт показать, — поддержала меня ведьма, тоже сообразившая, что к чему, и щелкнула замочком клатча. — Никаких проблем. Заодно и прописку проверите, вдруг для вас это тоже принципиально.

— Ну зачем же сразу так? — Мама, как всегда, заняла позицию миротворца. — Толя просто откашлялся, а Валера неверно его понял.

— Резка, — наконец вступил в разговор отец. — Мы вроде как его родители, ты же нам понравиться должна?

— Так жить мне с ним, а не с вами. — Не отвела взгляд в сторону Изольда. — Если у нас что-то получится, конечно. Потому я всегда буду на его стороне, а не на вашей. А еще я знаю то, что уважение и уступка — это разные вещи. Жизнь научила.

— Валера, и все-таки как ты тут оказался? — мама в очередной раз попробовала перевести разговор в иную плоскость, менее взрывоопасную. Ее можно понять, отец не очень любил, когда его ставили на место, причем чем старше становился, тем сильнее этого не принимал.

— Привел любимую