— Это как? — Тоненькие брови ведьмочки поднялись вверх.

— Сказано же — наоборот. — Я провел пальцем по экрану. — Я сейчас наберу Изольду и скажу, что восхищаюсь широтой ее взглядов и современностью. Что она лучшая из женщин, что встречались на моем жизненном пути. Почему? Потому что никто, кроме нее, никогда так обо мне не заботился. Кормить-поить — это было. Но позаботиться о том, чтобы я еще и другую свою, скажем так, жажду утолил, буде она возникнет в ее отсутствии, — это, знаешь ли, высшая степень любви и уважения к своему мужчине.

— Не надо, — пробормотала Мила.

— Что не надо? — Я снова провел пальцем по экрану смартфона. — Обязательно надо. Так и скажу — просыпаюсь, а рядом красивая девушка лежит, обнимает, на ушко шепчет, что она вместо хозяйки квартиры меня любить станет. Дескать, Изольда в курсе происходящего и сама ей велела это сделать. И все мне очень понравилось, кроме одного. Чего? Твоей странной болтовни, что, мол, такому, как я, женщина помоложе нужна. Погорячее.

— Она…

— Что «она»? — уточнил я. — Не поверит? Да как же, жди. Еще как поверит, в вашем обществе такие поступки — норма вещей. Так сказать, подсиди ближнего своего. А и не поверит — все равно…

— Нет, я не про то, — вздохнула Мила. — Она меня убьет.

— Это да, — согласился с ней я. — Изольда может. Да и сделает наверняка, а после под несчастный случай замаскирует. Или вообще — «ушла из дома и не вернулась». Ну что, звоню?

Мила тяжело вздохнула, расстегнула халат, скинула его с плеч, после стянула футболку, под которой ничего, кроме юного девичьего тела, предсказуемо не оказалось, и нацелилась свою юбку класса «не балуй» расстегивать.

— Эй-эй! — остановил я ее. — Мне уже не надо. Перегорело. Мне больше хочется на твою бесславную гибель глянуть. Просто здорово я разозлился, сильно ты мне плечо рассекла. Впрочем…

— Ну? — уточнила Мила, насторожившись. — Да говори уже, чего хочешь?

— Повторяй за мной. Я, ведьма Людмила, клянусь Луной, что…

Глава тринадцатая

Врать не стану, изначально ничего такого у меня в планах не имелось. Я просто хотел немного постращать зарвавшуюся малолетку да и похмельный синдром таким образом смягчить. Бодун — он тогда страшен, когда ты о нем думаешь. Но если отвлекся да еще и супчика после похлебал — он отпустит. Проверено опытным путем.

Ну а после подумал — почему бы нет? Абрагим тогда ведьму поопытнее примучал, а этот товарищ наверняка точно знал, что делал. Чем я хуже? Тем более что текст обязательства запомнил хорошо и сейчас воспроизвел дословно.

Людмила, конечно, сначала немного поартачилась, но больше для приличия. То ли не очень серьезно к этой клятве отнеслась, то ли думала меня после как-то обмануть. Но, мне кажется, первый вариант наиболее верный. Она, похоже, сама не поняла, что сейчас сделала, как и ее коллега в шаурмячной некоторое время назад. Впрочем, и я до конца не знал, на кой мне нужна эта девица с ее обязательствами.

— Ну и ладушки. — Я поцеловал девушку в лоб. — Молодчинка!

— Тьфу, как покойницу! — Поморщилась та. — И вообще, сходил бы ты в душ, а? А я пока тебе завтрак разогрею.

— То есть займешься своими прямыми обязанностями? — уточнил я. — Теми, для которых тебя сюда и вызвали?

— Ну да, да, — зло засопела Мила. — Я у старших на подхвате, подай-принеси, и будет так до той поры, пока не докажу свою полезность ковену. Тебе легче стало?

— Если ты про самочувствие — нет, — признался я. — Здесь без таблетки, похоже, не обойтись. А вообще мне по фигу, как и что, ты, главное, не забывай о том, что за тобой теперь должок. Полотенце в ванной?

— Да, — буркнула совсем уж сникнувшая девица. — Найдешь, не слепой.

Все же контрастный душ — это страшная сила, из водных процедур лучше только хорошая парная и ледяной бассейн после нее. Разбитости в теле как не бывало, теперь я ощущал себя почти хорошо. Сейчас еще чайку крепкого хлебну, съем что-нибудь — и можно начинать вспоминать подробности случившегося накануне.

Впрочем, кое-какие детали субботнего вечера потихоньку всплывали на поверхность. Нет, спектакль я изначально помнил весьма отчетливо, как и то, что он мне совершенно не понравился. Я не рутинер, но все же Чехов должен оставаться Чеховым, не стоит додумывать за него некоторые подробности из сексуальной жизни героев пьесы и переносить действие из того времени в наше. Впрочем, народ кричал «браво» и хлопал, то ли по привычке, то ли в предвкушении фуршета, так что можно смело говорить, что генеральный прогон удался.

Сам фуршет я тоже помню, хотя финал его в памяти уже был изрядно смазан. Речь сказал, это точно, и, судя по отсутствию синяков на лице и сбитых костяшек на кулаках, ее восприняли нормально. Театрально-киношный люд обидчив крайне, особенно когда принимает на грудь, если что не по их нраву, так они сразу в драку лезут.

Потом я выпивал в компании каких-то красивых девчонок из числа тех, кого в программках называют «в массовых сценах участвовали артисты театра», Изольде это очень не нравилось, и она постоянно зудела над ухом, что нам пора идти. Мне, наоборот, происходящее пришлось по душе, я шутил, смеялся и опрокидывал рюмку за рюмкой. Какая-то из них и оказалась лишней, именно она погасила мое сознание.

Я, собственно, потому и не пью почти никогда. Наступает у меня в застолье такой момент, когда темные атавистические инстинкты побеждают разум, и ничем хорошим это, как правило, не заканчивается. В прошлый раз, например, я сломал себе жизнь.

Впрочем, может, и наоборот — смог ее обрести? Тут ведь как посмотреть.

Дверной звонок раздался тогда, когда я уже натянул на себя нижнее белье и вытирал голову.

— Интересно, кого это принесло? — поинтересовался я у своего отражения в зеркале. — Надеюсь, не какого-нибудь Изольдиного хахаля? Мне для полного счастья только этого не хватало!

Тот же вопрос, похоже, занимал и Милу, которая уставилась в глазок как раз в тот момент, когда я распахнул дверь и остановился на пороге ванной, находящейся аккурат напротив входа в квартиру. Странная планировка, кстати, никогда такой не видел.

— А она тут что делает? — удивленно пробормотала девушка и щелкнула ключом.

Ну, «она» автоматически означает приход дамы, выходит, мне опасаться точно нечего. По крайней мере пока за мной маячит тень Марфы.

А секундой позже в квартиру ворвалась Воронецкая, как всегда элегантная и, судя