– А может, я пила потому, что тосковала по тебе всё это время? Ведь ты сам меня прогнал! – заявила цварга, изящно подбоченясь и выпятив свою грудь ещё больше.

Я покачал головой, ни на миг не поверив в её актёрскую игру.

– Это ты испортила «Ворон»? – спросил в лоб, желая как можно быстрее избавиться от общества Аврелии.

– Да как ты смеешь меня обвинять?! Я майор Космического Флота! Если твои кадеты такие бездари, что попали в космокатастрофу на рядовом рейде, то это их вина, а не моя. Не удивлюсь, если твоя новая «невинная овечка» нарассказывала всяких сказок, будто бы истребитель был неисправен. Ещё бы! Иначе зачёт у шаутбенахта не получит! А может, она и вовсе приревновала меня к тебе, и решила, таким образом, окончательно испортить отношения между нами? Намекнуть, так сказать, что корабль разбился не случайно… Наверно, ещё и поломку какую-нибудь выдумала?

Пожалуй, цварга была всё-таки хорошей актрисой. Даже слишком хорошей. Удивление сменилось возмущением, глаза гневно сверкали, а голос звучал негодующе… Вот только полынная горечь алкоголя не смогла заглушить инстинктивный страх, которым заволокло разум женщины. Аврелия прекрасно понимала, что я свяжу ниточки друг с другом и многократно репетировала это выражение лица, слова, позу и жесты. Но эмоции отрепетировать невозможно. Будто через тягучий ватный туман я ощущал её подлинную мерзкую суть и ужасался тому, как целых пять лет не видел этого раньше. Или видел, но просто не обращал внимания?

– Боюсь, ты слегка просчиталась, Аврелия. Во-первых, мои кадеты не бездари, а лучшие из лучших. Во-вторых, Анестэйша Радосская здесь не причём. О том, что случилось на истребителе, мне рассказала Дебора Даффи, дочь адмирала Даймонда Даффи. И я очень сомневаюсь, что у неё были мотивы, чтобы мне соврать. В-третьих, никаких отношений между нами нет, а значит, и портить абсолютно нечего, – я говорил, вколачивая слово за слово, словно забивая сваи гравиплатформы, и надвигался на цваргу.

– Ну и что с того? Даже если это и я подстроила поломку, ты мне всё равно ничего не сделаешь! – самоуверенно заявила цварга.

От захлестнувшей меня злости кулаки стали сами собой непроизвольно сжиматься и разжиматься. Аврелия побледнела, медленно отступая к стене за собой.

– Я… я… Киар… да, признаю, это сделала я! Пожалуйста, только не эмоциональный взлом сознания! – она закрыла лицо руками и всхлипнула от страха.

А я остановился, поняв, что действительно оказался на грани. Моргнул, приходя в себя. Действия Аврелии и её наглая ложь настолько меня взбесили, что я на несколько мгновений утратил контроль.

– Эмоциональный взлом? – я усмехнулся. – Слишком много чести. Я не стану переступать законы Цварга и марать об тебя руки. Ты сейчас же пойдёшь к генералу и признаешься во всём сама. И в том, что сломала «Ворона», и в том, что из-за тебя чуть не умерли двое кадетов Космического Флота. Тебя ожидает военный трибунал!

– Нет! – неожиданно резко возразила Аврелия, решительно тряхнув головой.

– Нет?! – я аж задохнулся от такой наглости.

– Нет! – ещё раз повторила цварга, и по её кривой злорадной ухмылке, я понял, что она вновь затеяла какую-то мерзость.

Тем временем Аврелия подняла запястье и нажала на несколько кнопок на своём коммуникаторе, а ещё через мгновение в воздухе над её рукой зависла проекция меня и Анестэйши… Я прижал златовласку к стене, а она закинула свои потрясающе длинные ноги на мою талию. Ещё нажатие. Теперь уже мы в постели. Ещё один кадр и ещё…

Я судорожно соображал, как эти снимки вообще могли попасть в руки майора Кларк. Вселенная! Какой же я идиот! Я чуть не застонал от понимания своей глупости. Как наяву в памяти всплыл первый день после командировки на Захран. Я порвал с Аврелией сразу же по возвращении, вычеркнул её биометрические данные из сканера бокса и помчался за Анестэйшей, так не вовремя постучавшей в дверь. А цварга осталась в моём боксе совершенно одна. Именно тогда она установила скрытую камеру…

Я силой рванул ремешок коммуникатора. Сжал кулак. Раздался характерный хруст.

– Не поможет, – пожала плечами цварга. – У меня есть копии как минимум в трёх разных местах.

– Так ты поэтому пряталась от меня почти две недели?! – очередное озарение снизошло на меня. – Решила обзавестись собственным рычагом давления и только тогда набралась храбрости явиться, чтобы поговорить? Так сильно за свою драгоценную шкурку волновалась?!

– Какая разница, каковы были мои мотивы? Главное, что у тебя есть лишь голословное утверждение, будто «Ворон» был сломан мною, и никаких доказательств. А вот у меня… – она вновь облизнула губы. – У меня есть доказательства твоей связи с кадетом. Если я их обнародую, то ты лишишься своего звания, а твоя захухря вылетит из Академии на третьей космической.

– И что ты хочешь за свои доказательства? – спросил с плохо скрытой угрозой в голосе.

– Совсем немного…

– Чтобы я закрыл глаза на то, что ты чуть не убила Анестэйшу и Дебору?!

– Ну, в конце концов, ничего плохого с ними так и не произошло. Попытка, как говорится, не пытка… Но это не все мои условия…

– Что?!! – я зарычал, схватив цваргу за горло и ощутимо сдавив, но она даже в лице не изменилась, ничуть не испугавшись моей агрессии.

– Я хочу, чтобы ты был со мной. Заметь, я даже не требую, чтобы ты бросал свою тощую бледную морь, просто хочу, чтобы между нами всё стало так, как было раньше, – в воздухе кружил удушающий сладкий аромат эмоций цварги, и я не заметил, как одним ловким движением Аврелия дёрнула за собачку молнии, повела плечом, чтобы комбинезон сполз с груди, и резко приникла ко мне губами.

Я отшатнулся.

– Аврелия, ты больна! – произнёс, с ненавистью вытирая губы.

В ответ цварга расхохоталась, натянула комбинезон, после чего достала из заднего кармана формы второй коммуникатор и вывела на него голограмму с запечатленной сценой секундной давности. Вот только с той стороны, с которой был сделан снимок, казалось, будто одной рукой я ласкаю шею девушки, а второй щупаю обнажённое плечо, сливаясь с ней в страстном поцелуе.

– А если ты заартачишься, то этот снимок я перешлю твоей ненаглядной Анестэйше, и мы оба посмотрим, как она на него отреагирует. Думаю, ей хватит мозгов и квалификации, чтобы понять, что снимок подлинный. Как думаешь, люди так же щепетильны в отношениях, как и цварги?

Я молча стирал зубную эмаль в крошку, испепеляя бешеным взглядом майора Кларк. Шах и мат. Уела, стерва.

Поправив волосы перед уходом из бокса, Аврелия бросила через плечо:

– Киар, не будь такой букой. У тебя могут быть целых две женщины одновременно, многие мужчины мечтают о таком. Ну, или ни одной, если ты сглупишь.

А когда автоматическая дверь за цваргой с лёгким щелчком захлопнулась, я бросился к тому месту, где по моим расчётам должна была стоять камера. Оторвал голыми руками дверцу шкафа, разбил зеркало, вспорол шипом мягкий навесной потолок, пока, наконец, не нашёл крошечную, покрашенную в цвет коричневого покрытия камеру. С чувством невероятного удовлетворения раздавил её. Вот только, к сожалению, это не решало проблемы под названием Аврелия Кларк.