— Сколько у нас времени?

— Боюсь, не так много. Мой визит дал ему понять, что он загнан в угол. Кто знает, как он себя поведет? Ведь не побоялся же он прийти в дом актрисы, вызвать Голубева в кафе и расправиться с ними, как только те начали угрожать ему шантажом, — заметила я.

— Там еще и шантаж был? — застонал Скворцов. — Ну, Иванова, удружили! Знал ведь, что от вас подальше держаться надо. Так нет! Теперь не только майора не получу. Как бы вообще из органов не поперли!

— Все не так плохо, — попыталась я успокоить Скворцова. — То, что Стас собирался на пару с Аллой шантажировать убийцу, нам только на руку. Когда, вместо того чтобы слегка занедужить, Димка отправился к праотцам, Стас сразу просек, что на этом можно неплохо заработать. Думаю, это он подбил Аллу на шантаж. А убийца не собирался всю жизнь под дамокловым мечом находиться. Воодушевленный результатом первой попытки, он решил избавиться и от актрисы, и от Стаса. Я почти уверена в том, как он это провернул.

— Что значит «почти уверена»? — переспросил Скворцов.

— Ну, знать-то я знаю, а вот доказательства придется уже вам собирать, — заявила я. — Сейчас на это времени нет.

— Как-то мы все не с того края начинаем, — покачала головой Скворцов. — Отложить бы надо.

— Мы и так откладываем аж до завтрашнего утра, — вспылила я. — Вот если бы кое-кто непредвзято к ситуации отнесся с самого начала, глядишь, сейчас и торопиться уже никуда не надо было бы! И вообще! Вы будете мне помогать, в конце концов, или я впустую на вас время трачу? Если да, то давайте действуйте уже. Ну а на нет и суда нет. Тогда не смею вас задерживать.

— Погоди, не кипятись, — снова перешел на неофициальный тон Скворцов. — Буду я тебе помогать, буду. Рассказывай вкратце, что мне еще нужно знать, и разбежимся.

Я коротенько, без художественных вставок, описала все, что происходило с Аллой и Стасом после смерти Димки, рассказала, как встретилась с Еленой, как получила документы от Людочки, и, самое главное, описала эффект от показательного выступления Вениамина Яковлевича в роли пародиста.

— Понимаете, все улики только косвенно указывают на убийцу. Елена ни имени его не слышала, ни лица не видела. Да и о самом его существовании скорее догадывалась, чем знала наверняка. Подозрения Людочки носят скорее финансовый характер, нежели криминальный. На ее показаниях убийцу к стенке не припрешь. Отдельно взятые копии из кабинета Димки ничего не доказывают. Ни Стас, ни Алла уже не могут ничего нам рассказать. И свидетельствовать против убийцы тоже не могут. Единственная зацепка — это актер Театра драмы, да и тот в качестве главного свидетеля фигура хлипкая.

— Ну почему? Он ведь смог воспроизвести голос убийцы. Можно провести следственный эксперимент, — принялся рассуждать Скворцов.

— И что? Ну, представим мы в суде показания Вениамина Яковлевича. А адвокат представит доказательства пристрастия свидетеля к спиртному. Будет что-то весить утверждение пропойцы? — атаковала я капитана. — Нет, нужно спровоцировать его. И спровоцировать так, чтобы он привел нас к тайнику, в котором хранит препарат.

— А если мы ошибаемся? Если никакого экспериментального препарата не существует? Он же нас по судам затаскает, — капитан никак не мог решиться.

— Да какие вам еще аргументы нужны? Вы что же, проработав столько лет в ментовке, все еще думаете, что в жизни бывают подобные стечения обстоятельств? Без намеренного умысла? — вскричала я в нетерпении. — Ну, хорошо. Давайте сделаем так. Вы тихонько, не привлекая внимания, собираете материал о прошлом убийцы. Передаете результаты мне. Я устраиваю провокацию. Опять же, без уведомления властей. Вы же меня только страхуете. Как только он выдаст себя, в игру вступаете вы со своими людьми. Если же случится так, что мои подозрения беспочвенны, вы так и остаетесь в тени. Я получаю нагоняй, а о вашей роли в этом деле никто и не узнает. И все довольны. Ну как? Согласны?

Я встала, готовясь уходить.

— Хорошо. Так и поступим. Вечером созвонимся? — спросил Скворцов, не вставая.

— Непременно. А вы разве не уходите? — поинтересовалась я.

— Я же говорил, встреча у меня здесь назначена, — напомнил Скворцов.

— Хорошая у вас работа, капитан. Весь день в ресторане, — пошутила я. — И чего только жалуетесь?

Скворцов хмыкнул, но промолчал. Оставив капитана в одиночестве, я вернулась в машину. Собственно говоря, несмотря на то что день был в самом разгаре, никаких дел на сегодня у меня не осталось. Вернее, только одно. Самое сложное дело, по мнению подавляющего большинства жителей земного шара. Ждать.

* * *

Офисное помещение компании Димки было переполнено посетителями, сотрудниками и компаньонами. До начала новогодних каникул остался один день. Все старались завершить дела как можно быстрее, чтобы в новый год не тащить за собой прежние долги. Коридоры от этого были похожи на потревоженный улей. Впрочем, меня это обстоятельство нисколько не тревожило. Если я правильно все рассчитала, главные события развернутся вне стен офиса и никакой угрозы для посетителей компании не будет.

Я стояла перед дверью кабинета Андрея Евгеньевича. Я даже слышала его голос, отдающий распоряжения. Резко распахнув дверь, я вошла в приемную, где Людочка, пунцовая от обиды, выслушивала нравоучения новоявленного босса.

— Имейте в виду, этот день вам никто оплачивать не собирается. После вашего фортеля вы должны быть благодарны уже за то, что я не вышвырнул вас с работы с «волчьим билетом». Надеюсь, вы понимаете, что это в моей власти?

Людочка молчала, опустив глаза в пол. Новоявленный босс наслаждался властью.

— Вот и прекрасно. Даю вам десять минут на то, чтобы собрать свои пожитки и очистить помещение, — резюмировал Андрей Евгеньевич.

— Доброе утро. Кажется, я не вовремя? — как ни в чем не бывало проговорила я. — Андрей Евгеньевич, не уделите пару ваших драгоценных минут моей скромной персоне?

— А, Татьяна, чем могу служить? — меняя тон, повернулся ко мне Андрей Евгеньевич.

— Да вот. Дела насущные, — уклончиво ответила я.

— Ну, проходите. Дел у меня, правда, по горло, но для вас пара минут найдется, — елейным голосом, так отличным от того тона, в котором он вел разговор с Людмилой, проговорил Андрей Евгеньевич.

Мы прошли в кабинет, оставив расстроенную секретаршу в приемной. Андрей Евгеньевич занял кресло во главе стола. Мне он указал на стул напротив. Я уселась, не спеша расправила одежду, будто боялась помять, и вежливо произнесла:

— Тут такое дело, Андрей Евгеньевич. Даже не знаю, как вам об этом сказать.

— Говорите как есть. Узнали что-то новое по поводу смерти Димы? — без тени беспокойства спросил Андрей Евгеньевич.

— Дело в другом. Понимаете, в прошлый раз я вам не все рассказала, — нерешительно призналась я.

— Вот как? И о чем же таком ужасном вы умолчали? — усмехнулся Андрей Евгеньевич.